— Тебе плохо? — Большие детские глаза, полные неподдельного сочувствия, перекрыли мне весь обзор, заглядывая мне в лицо. — Я сейчас тебе тряпочку поменяю…
Алатари. Дура!
Дура!! Дура!! Дура!! Что она со мной сделала, проклятая идиотка?!
Стефания
Я дура. Я дура. Я тупая и бестолковая дура. Я неприспособленная. У меня ничего не получается. Я глупая. Я не умею разбираться в людях. Я не умею заботиться о будущем. Я идиотка. Дура и идиотка! Просто дура… дура — и все!
Стефи стояла в холле учебного корпуса, всматриваясь в свое отражение в зеркале, перед которым она несколько мгновений задержалась по дороге после лекций к себе. Она теперь ходила так: учеба — комната, комната — учеба. И больше никуда. Ну если только поесть. Но и это — по возможности не со всеми, и можно пропустить. И всегда в черной мантии. И всегда одна.
«Было бы необъяснимым чудом, если бы никто ничего не узнал», — подумала она, глядя в отражении на девушек, остановившихся у границы невидимого круга, который последнее время окружал ее. Они стояли и глазели, не пытаясь приблизиться.
«А еще у меня нет друзей! — добавила Стефания к своему списку самобичевания еще одно утверждение. — Как же мне не хватает Эри! Он один смог бы меня понять и… может, посочувствовать… Хоть чуть-чуть! Все только злорадствуют… а он добрый. Вот бы он вернулся!»
Стефи чуть слышно вздохнула, поправила на плече кожаный ремешок сумки с тетрадями и пошла по коридору.
«Ну почему, почему, почему? Почему все — вот так!»
Мысли девушки вновь соскочили на дорогу, по которой они бесконечно блуждали последнее время, не находя выхода.
«Я же ни о чем таком не думала! Просто жила. Любила. Вот, наверное, потому, что не думала, так и вышло. Поэтому…»
«Это жизнь, детка! Не позволяй ему многого, пока не женится», — вспомнила она слова Эри.
«А он меня предупреждал! А я не слушала. Не слушала, потому что дура! А дурам счастья не бывает!»
«Ты с ума сошла! Тебе срочно нужен от него ребенок!» — тут же, как назло, вспомнились слова матери.
«Он молчал, — вспомнила она Диния, испуганными глазами смотрящего на нее, — молчал, пока она кричала на меня. Молчал, когда она выгоняла меня прочь. Я ему не нужна. И ребенок мой ему не нужен. Ему нужна его мама. И развлечения. И все. Я ему не нужна! Я — развлечение на один раз!»
Стефи вспомнила, как она, опустив глаза, вцепившись ледяными пальцами в прилавок, бледнея, краснея и заикаясь, лепетала о подруге, которая… «сделала легкомысленный шаг… она не может купить сама… Просила меня, ее хорошую подругу…».
Травница — пожилая женщина со стянутыми на затылке в пучок седыми волосами, молча выслушала, смотря умными, понимающими глазами, и, не сказав ни слова, повернулась от прилавка к шкафчикам.
— Вот, — сказала она, с легким стуком ставя перед ней пузырек, — лучшее, что делают в империи. С усиливающим магическим заклинанием. Никаких побочных эффектов. Один золотой.
Не раздумывая о столь высокой цене, Стефания выложила деньги.
«Ребенок мне обошелся бы гораздо дороже, — подумала Стефи, проходя, не замечая магов и людей с оружием возле ее дома на дорожке, — ему он не нужен. А мне не нужен ребенок от… предателя! И не было у меня его… Это просто так… В профилактических целях… Просто так… в целях…»
Погруженная в свои мысли девушка поднялась по лестнице на второй этаж и, открыв дверь, шагнула внутрь своей комнаты.
— Диний! Что ты тут делаешь?!
— Пожалуйста, прости меня. Я повел себя недостойно… я растерялся. И не защитил тебя… — произнес принц, опустившись перед Стефи на колено и повинно склонив голову. — Прости…
— Э-э-э…
— Стефания! Ты свет моей жизни! Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Клянусь — всегда, всю жизнь любить только тебя! Это кольцо, символ моей любви…
Вскинув голову и глядя снизу вверх в растерянное лицо, принц протянул открытую черную бархатную коробочку с тонким золотым колечком внутри.
— Я хотел подарить тебе его сразу, еще в то утро… но все пошло как-то… неожиданно. Прости меня. Я дурак! Прошу тебя, прими его и будь моей женой!
— Э-э-э…
(Почему, когда нужно, все умные слова и мысли куда-то исчезают?!)
Эри
Я сидел под крышей каменной террасы дворца на краю небольшого фонтана с несколькими слабо журчащими струйками. Рассеянно наблюдал за плавающими в прозрачной воде красными рыбками и размышлял — должен ли я что-то Алатари или нет? С одной стороны — бесплатно работать я не договаривался. С другой стороны — оплата была обещана. А то, что она мне передала знания, можно рассматривать как врученное наемнику оружие для выполнения задания. Однако в связи со всплывшими обстоятельствами совершение «окончательного расчета» находится под большим вопросом. И я не сказал, что согласен! Не успел. Она «отключилась». Поэтому я имею полное право считать себя ничем ей не обязанным и отказаться от предварительной договоренности. Но! Знания по медицине, которые она так варварски вбила мне в мозг, — весьма интересны. Я еще до конца все не просмотрел и не во всем разобрался, но похоже, что это сублимированная информация, накопленная богиней за все время существования этого мира. Плюс что-то лично от нее. Капля божественности. Вполне вероятно, что я воспользуюсь этими знаниями. Но! Если я это сделаю, получится, что я должен буду выполнять условия договора с Алатари. Я же пользуюсь! А раз пользуюсь, значит, подписался… Но выполнять договор без оплаты… Так ли мне это надо?
Под сводами террасы раздались легкие шаги. Из коридора выбежала Амали в забавном кремовом платье, расходившемся внизу широким колокольчиком, и побежала ко мне. Странно, но такое ощущение, что она всегда знает, где я.
— Ты плачешь? — удивился я, взглянув на ее. — Что случилось?
— Эриэлла… Алатари умирает! Ей очень плохо! Мне ее так жалко!
Слезы буквально катились из глаз девочки.
Упс! И что с ней делать? Вытирать носы я не умею. Да и не собираюсь. Но такое искреннее чувство
