“Хараначчи” взлетели над башням Джикэя и запетляли между балконами, пиками и проводами, натянутых между строений. Доран снова и снова нажимал на кнопки на ладонях перчаток, управляя вингпеком. Ему приходилось постоянно маневрировать и не отставать. Все-таки несколько раз он врезался в людей или стену, но останавливаться было нельзя. Он видел перед собой только глайдера в черно-красном комбинезоне — Мичиру — и летел следом. В какой-то момент Дорана даже укачало от бесконечного мельтешения проносящихся мимо зданий.
Наконец Мичира зависла над криво подвешенной толстенным трубой и осторожно опустилась на нее, как птица, что приземляется на ветку. Ребята также устроились рядом, в ожидании дальнейших указаний. Но Мичира молча смотрела на безрукую статую, а точнее на уродское строение прямо под ней, похожее на нелепый отросток от красной башни. Она думала о чем-то. Видимо, принимала решение.
“Где же Даби? — настороженно думал Доран. — И почему Ситим не ведет нас?”
Мичира указала пальцем на Эргиса, обращаясь к нему, и приложила сложенные в круг пальцы к своему визору, как бинокль. Эргис ее понял и кивнул. Мичира взлетела, Ханай и Доран за ней. Эргис остался.
Лавируя между другими глайдерами, они опустились к строению-отростку, которое выполняло функцию террасы. И вела она внутрь статуи. Когда Доран приземлился на него, то увидел перед собой обычную металлическую дверь со сканер-панелью. Доран и Ханай переглянулись.
Мичира оглядела их и, убедившись в чём-то, толкнула дверь.
***
Это был полузаброшенный этаж с низким потолком и голыми бетонными стенами. Возможно, кто-то собирался обустроить здесь вполне сносное помещение, но на полпути забыл и оставил всё так. Освещения нет, только неоновые палки, торчащие из потолка как кристаллы в пещере. Стены и пол покрывали граффити, а в углах пестрели зеленые ростки, каким-то чудом решившие дать жизнь этому мрачному месту.
В комнате было полно людей. Все были чем-то заняты — таскали ящики, болтали, ругались. В углу сверкали искры от болгарки. Три тела в лохмотьях лежали с вир-шлемами и разинутыми ртами почти на пороге. Сколько они здесь уже так лежат, погруженные в аффи, — неясно. “Хараначчи” переступили через них и вошли внутрь.
Беспрерывно завывала болгарка, иногда к ней присоединялась дрель. Доран с изумлением заметил, как парень с балаклавой на голове хохотал, беззаботно болтая с девушкой в очках, пока она копалась в его киберруке. Как в такой антисанитарии и хаосе проводить подобные хирургические операции?..
Окно на всем этаже было только одно, и то оно оказалось просто дырой в стене, закрытой железной решеткой. За ней виднелось другое здание, а на проводах сидела стая птиц. Место у окна занял человек. Он лежал в кресле с белой тканью на лице. Но больше всего Дорана удивили его ноги — они были целиком протезированы. Но не это поразило Дорана. А то что протезы были тонкими, резными и украшены изящными узорами из позолоты и драгоценными камнями. Скорее произведение искусства, чем механизм для передвижения.
Если сам Доран считал потерю конечностей травмой и даже трагедией, то в Джикэе, видимо, к этому относились по другому.
Доран сначала подумал было, что обладатель резных протезов мертв. Но к вот креслу подошла молодая женщина с идеально блестящими волосами. Прямо из кожи вдоль глаз у нее вырастали блестящие вставки, похожие на крылья стрекозы. Изящным движением женщина-стрекоза поменяла белую ткань на другую, которая дымилась от пара. Человек продолжал неподвижно лежать. Только крупные ботинки на позолоченных протезах иногда подрагивали.
“Хараначчи” прошли мимо кресла и направились дальше. Вдоль левой стены светились витрины с какими-то яркими детскими сладостями, судя по всему, просто оставленными здесь. Большую часть правой стены покрывало разное тряпье с полустершимся принтом.
Люди в основном носились по комнате на ховербордах, с ящиками в руках. Когда один из них с деловым видом проплыл мимо Дорана, он заглянул в ящик — там звенели бутылки с пойлом кислотного цвета. Куда они вообще попали?
Доран поймал взгляд Ханая. Он выглядел таким же потрясенным и обеспокоенным.
В самом дальнем углу на табуретке сидел массивного вида мужчина, сгорбившись и опустив голову. Тощий пацан с торчащими нижними зубами, как у бульдога, стоял позади него и задумчиво смотрел на его обнаженную мускулистую спину. Судя по тату-машинке в его руках, он искал свободное место для наколки. И это было непростой задачей, поскольку мужчина был весь в татуировках.
Мичира подошла к ним.
— Мы пришли. В чём проблема?
Мужчина на табуретке выпрямился и оценивающе оглядел ее. У него была массивная шея и короткие волосы цвета циана. Мускулистые руки разного размера, наверняка киберпротезы — правая установлена криво. Доран скользнул взглядом по почти детским чертам лица и неожиданно понял, что это женщина.
— Малыши-голыши с Пончика пожаловали? — хмыкнула она низким, но всё же женским голосом. — Посмотрите-ка. Такие качественные куклы дорого бы стоили на рынке.
В ее тоне была не издевка, а черная зависть. Да что с этим Джикэем не так?
— Мы хотим видеть нашего человека, — продолжала Мичира как ни в чем не бывало.
“Даби здесь?” — понял Доран. Он огляделся. Но координатора нигде не было видно.
— Тебе слово давали, шавка? — женщина поднялась с места.
Доран поднял взгляд — он потрясенно смотрел на нее снизу вверх. Когда женщина-киборг встала, то оказалась на две головы выше Мичиры и на голову выше Дорана. Широкая как шкаф, крепкая как гора. Дышала она тяжело, но когда двигалась, то можно было отчетливо расслышать механический скрип. Дорану не хотелось столкнуться с ней в бою.
— У вас наш человек, — Мичира даже не дрогнула, хотя бицепсы женщины-киборга вздулись.
— Что такое, Джет? — к ним подошел тот самый беззаботный парень с киберрукой. Из-за серой балаклавы не разглядеть лица, только толстые губы да неестественно желто-зеленые глаза. Он был тощий, иногда подергивался от нервного тика, но был весел и подвижен.
— Глянь, Бой, они из Пончика! — прогудела та ехидно.
— Мы пришли за грузом. Он у нашего человека, — как на повторе твердила Мичира.
— Конечно, любой ваш каприз! Бежим и спотыкаемся! — Бой в издевательской манере расшаркался перед ней. Джет взорвалась ядовитым хохотом.
— Мы готовы подождать, если нужно, — сказала Мичира вежливо, но с неуловимо стальными нотками в голосе. Наоборот, ждать она явно не собиралась.
Джет угрожающе выпучила на нее глаза, однако никакого эффекта это не возымело. Она оценивающе глянула на парней позади Мичиры, ухмыльнулась, что-то шепнула Бою. Потом кому-то кивнула. Тряпье, что висело на стене напротив, зашевелилось и раздвинулось. За ним оказалась еще одна комната. На полу валялись ящики и пакеты с жидкостью и сухим льдом. По центру стоял стол. Над столом возвышался верзила. Один его глаз был гораздо больше второго и мигал зеленым зрачком.
Даби стояла перед столом и правой рукой держалась за ручку синего кейса. А верзила держал её за запястье. Оба они целились друг в друга пистолетами. Так они и замерли.
Похоже, Даби не собиралась отпускать кейс, а верзила — её.
***
— У нас небольшие разногласия, — сказала Даби, и голос её был холодным, как лёд.
— Эта цыпочка твердит, чтобы сверканцы ее, — пробасил верзила с зеленым глазом. — А я ей твержу — скорее я тебя на органы растаскаю, чем отдам хабар!
— Значит, будем вести переговоры, — заключила Мичира невозмутимо.
— Значит, будем, — Джет ударила по столу. — Свою бешеную сучку уберите, и мы не будем снимать с нее скальп.
Верзила кровожадно ухмыльнулся, целясь в Даби. Видимо, он предпочел бы вариант со скальпом.
— Мы хотим поговорить с главным, — спокойно сказала Мичира, словно заказывала картошечку на обед.
— Чё сказала? — Джет угрожающе придвинулась к ней. — Я тут главная! Говори со мной!
Мичира перевела взгляд на Боя.
— Это не я! — поднял он руки. — Ничего не знаю, никого не видел!
