долгую осаду. Провиант и количество боеприпасов у Воеводова будет ограниченно, а человеческий ресурс у нас на порядок больше, чем у него. Пара месяцев и можно будет брать голыми руками.
— На воде не засекут? — Спросил другой, с противоположного конца стола.
— Не засекут. Отсутствие спутникового наблюдения работает на нас. Да и нет у них покрытия так далеко в море. Еще вопросы? — Авак окинул взглядом всех присутствующих в кабинете: все руководство «Зари», командиры ближайших общин и два представителя непосредственно из Нуклия.
— По поводу объектов в группировке? Дезертирство с поля боя предусмотрели? — Спросил сухой высокий мужчина выделявшийся черной формой — такая была только у непосредственного командования главно штаба Нуклия.
— Продумали. С фланга будет идти заградотряд, ликвидирующий на месте дезертиров. К тому же мы провели хорошую психологическую обработку объектов. Сомневаюсь, что они побегут. Замотивированы по самое не хочу, некоторые рвутся в бой прямо сейчас. — Есаян встал из кресла и сложил руки за спиной. — Пимон, завтра с утра принимаешь командование. Вся операция на тебе. Ты как никто знаешь противника, и представляешь чего он них можно ожидать. Это не моя прихоть — распоряжение из Нуклия.
— Я и не спорю. — Пимон сидел прямо напротив Есаяна, скрестив руки на груди. — Сам бы вызвался руководить операцией. Есть свои счета к этим недомеркам.
— Хорошо. Есть одно пожелание — надо взять хотя бы несколько человек из их верхушки живыми. Их лица уже примелькались объектам. Устроим показательную казнь, здесь, в «Акации» увидят ее вживую, в другие общины разошлем видео. Пусть все видят, что наш противник не вымышленный, что мы взяли только часть их группировки. Это сделает объекты более покорными, заставит их забыть о неудобствах и жесткости правления общин. Внешний враг всегда заставляет забыть о собственных проблемах. Воеводов со своими сосунками, сам того не подозревая, только облегчил нам задачу. Теперь не надо выдумывать и имитировать, они дали то, что нам необходимо. Да, конечно с потерями и неудобствами, но их действия лишь ускорили реализацию плана Голдстейна. Если они надеются хоть как то противостоять нам, то их глупости позавидует даже полный идиот. Их жалкая кучка может что-то противопоставить нам только с помощью чуда, а как мы знаем, чудес не бывает.
10 сентября
12.00 по московскому времени
Геленджик
Выйдя из складского помещения, Марк стянул противогаз и расстегнул комбинезон ОЗК. Одежда полностью пропиталась потом, голова кружилась от жары и физической нагрузки.
— Устал? — Спросил остановившийся рядом Рома.
— Не то слово. — Тяжело дыша, ответил Сахаров.
— Да неделька не легкая вышла. Последний рейс, наконец-то. Теперь можно и отдохнуть. — Роман сел на бетонный блок в основании забора. — Я и не знал, что у нас в крае есть такие хранилища химического оружия. Если его все задействовать, то можно устроить локальный апокалипсис на всей территории края, не хуже, чем «Пурпурный».
— А сколько еще таких хранилищ по всей планете? — Марк скинул защитный комбинезон и сел рядом со Сталюковым. — Зачем человек создал столько для собственного же уничтожения?
— Власть. Все дело во власти. — Роман посмотрел на массивный корпус грузового вертолета. — Это же самый страшный наркотик, один раз попробовал и никогда уже не соскочишь. А что дает человеку больше всего власти? Правильно — страх. Кто захочет с тобой драться если у тебя в кармане уйма химического оружия, которые ты можешь применить, не говоря уже о ядерном.
— А зачем людям столько власти? Ради денег? Они же за всю жизнь столько потратить не смогли бы. Что ими двигало?
— Как говорил дедушка Фрейд: «в основе всех наших поступков лежат желание стать великим и сексуальное влечение». Он, конечно, утрировал, есть на Земле и нормальные люди, но по большей части — он прав. Я бы еще добавил чувство голода. — Роман достал из кармана флягу с водой, отхлебнул и скривился — теплая.
— Все равно не понимаю. Зачем люди хотели стать великими? Что им это давало? Ведь для удовлетворения личных потребностей не так много надо.
— Ты смотрел фильм «Адвокат Дьявола»? Там звучала одна фраза, которая запала мне в голову почти на всю жизнь. «Тщеславие — мой самый любимый грех». Звучала она из уст дьявола и это чертовские точное выражение. Тщеславие порой толкает людей на очень глупые, жесткие и бесчеловечные поступки. По себе знаю, в криминале замешан никогда не был, но много раз очень сильно ошибался в жизни, стараясь казаться кем-то более значимым. И все эти президенты, короли и премьер-министры, когда не смогли себя возвеличить созиданием, устраивали войны во имя каких-то иллюзорных идей. Далеко ходить не надо, та же война США с Вьетнамом и Кореей, потом война с Ираком под предлогом как раз таки химического оружия у террористов, только его потом так никто и не нашел, но страну фактически уничтожили. Балканские войны. Да любой конфликт на земле, если капнуть поглубже — банальная прихоть власть имущих. Если бы человечество забыло о распрях и войнах, пустило бы все свои ресурсы и научный потенциал не на оружие, а на науку, представь в каком мире мы бы жили?
— Это утопия. Сам же знаешь, что это не реально. Человек по природе жесток, он не хочет жить в идеальном мире. Мы свидетели максимального проявления этих качеств. Уничтожить больше восьми миллиардов только для того, чтобы на руинах цивилизации построить свои собственные царствования с рабовладельческим строем. — Марк посмотрел на небо, стараясь рассмотреть хоть намек на фиолетовый цвет, но небосвод уже полностью вернул себе первозданную синеву.
— Утопия, да, но я все же надеюсь, что у ребят с Лесным что-то да получиться. У них все для этого есть и сами люди как никогда готовы к изменению менталитета. Новый мир можно построить только на пепелище старого.
— Только люди даже после конца света не изменились. Про Леру слышал? — Марк посмотрел на задумавшегося Романа.
— Да слышал, Тим рассказал. Кстати, они нашли того, кто это сделал. И Князев, и сам Тимур просили передать, что они не сомневались в твоей невиновности. Переживали, как бы народ не свалил все на тебя, поэтому старались изолировать. Насильника нашли и покарали. Твоя репутация чиста.
— А вы тут что в теньке прохлаждаетесь? — Прервал диалог подошедший Михаил. — Пора бы уже домой лететь. Чья смена сегодня?
— Марины, я эту ночь дежурил. — Ответил Рома. — Блин, страшно немного вот так все здесь оставлять, под присмотром всего одного человека.
— Не боись. Во-первых, никто не знает, что у нас здесь столько химического оружия. Во-вторых, укрепили мы здесь все хорошо, а если кто-то и сунется, сначала дежурный отпор даст, а потом я на «Карлсоне» прилечу, там уже никому мало не покажется.
— Будем надеяться, что никто и не полезет. Ты представь, если в этот склад пара снарядов попадет. Ладно, не буду нагнетать. Марк, — Рома повернулся к Сахарову. — У тебя какие планы на ближайшие дни?
— Не знаю, не думал об этом. — Ответил Марк, хотя сам давно уже решил съездить в «Исток». Сам себе внушил, что единственное, о чем хочет расспросить бывших друзей, это подробности про судьбу насильника, но в глубине души, осознавал, что сильно соскучился.
11 сентября
— Здарова! Ну как ты? — Джавид похлопал по плечу Марка и попытался обнять, но в последний момент растеряно остановился.
— Нормально. Ты как? — Сахаров поправил сползший ремень автомата и осмотрелся. Удивительно, прошло всего несколько дней, а он уже ощущал себя чужим в «Истоке».
— Да тоже ничего, работы много. Каждый день свозим десятки тонн всякого добра со всей округи. Надо все внести в базу, распределить, по складам развезти. Короче, куча геморроя. Сталюков сказал, что ты теперь в команде у Вадима? — Кочарян подошел к мотоциклу Марка и присел, чтобы лучше рассмотреть. — Хороший аппарат, не знал, что ты на байках ездишь.
— Я раньше и не умел, только недавно научился. — Сахаров кивнул, приглашая сесть на лавочку. — Я не работаю на Вадима. Мы, скорее, друг другу помогаем. Живу сам, рядом с его аванпостом. Катаюсь по округе, разведываю разные объекты и передаю ему информацию, а он за это снабжает меня продуктами и ресурсами. Взаимовыгодное сотрудничество.
— Понятно. — Джавид сел на лавку и потянулся, разминая затекшие от долгого сидения за компьютером мышцы. — Вернуться не хочешь?
— Нет. Мне лучше одному. Если что, всегда могу приехать. Когда вокруг много людей, я чувствую себя дискомфортно. Да и они меня тоже не шибко любят. Вот случись опять что, сразу на меня все шишки
