Через час заселили. Камера оказалась вполне комфортабельной. По размеру, правда, чуть больше каюты на Ольгиной яхте, а вместо дуба и кожи - масляная краска и ржавое железо. Духота, это само собой. Маленький вентилятор не спасал. В пятиметровой каморке находилось человек пятнадцать.
Ольга, не знающая всех этих понятий, решила. "Люди везде люди, а если что не так, это их проблемы".
Она осмотрелась, поздоровалась в никуда и спросила, громко, но спокойно.- Кто здесь старший? Подскажите, как определиться.
Полог у ближней к решке кровати отодвинулся, и на бетонный пол спрыгнула огненно-рыжая девка с нахальными, слегка косящими глазами.
- Чего орешь? Не видишь, люди отдыхают. - Слегка подзагрузила она новенькую. - Первоход, что ли? Понятно. Чего предъявили?
- Молчат. - Нехотя ответила Ольга, не зная, стоит ли начать геноцид прямо сейчас или подождать развития событий.
Но девчонка добродушно кивнула: - Ты не шугайся, здесь почти все бытовые. Никто не "наедет". Спать будешь в третью смену, спроси там у кого. Объяснят. Ну, а если непонятки какие, меня Жанной звать, я, как бы сказать, тут "на-старшинку".
Ольга устроилась на краю койки, застеленной жестким одеялом, и задремала. Полудрему оборвал чей-то громкий голос.
- Ах ты, вобла сушеная. - Разорялся противный бас.Из редких печатных слов Ольга поняла, что кого-то обвиняют в воровстве. Она глянула в проход. Худенькая, одетая в выцветшую китайскую кофту, девчонка, пыталась отпихнуть наседавшую на нее бабу весом в центнер. Тетка умело таскала противницу за волосы, при этом не уставала сотрясать воздух перекатами виртуозного мата.
- Стоять. - Рявкнула из своего угла Жанна. Что за шум, что не поделили?
Бабища набрала в аршинную грудь воздух и затарахтела. - Эта тварь после меня спала, я под подушку спрятала, а проснулась, смотрю, нет. Точно. Крыса сперла. - Она вновь потянулась к голове оппонентки.
- Ну? - Глянула на девчонку разводящая.- Что скажешь?
Та оглянулась, словно ища защиты, и, наконец, произнесла.- Я не брала.
Видно было, девчонка боится громадной противницы и не в силах связно ответить на претензию.
- А это чего?- Громогласно объявила та, указывая пальцем на задний карман девчонкиных джинсов, откуда торчал кончик какого-то платка.
- Покажи. - Веско предложила судья.
В маленьком носовом платке оказались завернутые в сторублевую купюру сережки с тусклыми камешками.
"Вещь грошовая, но важен сам факт". - Поняла Ольга.
Тем временем Жанна, приняв решение, собралась оповестить о нем остальных.
- Погоди. - Приподнялась с места Ольга. - Сдается мне, наветом пахнет, - выбрала она литературное выражение. - Спроси-ка ты и у этой. - Кивнула она на "правдоискательницу". - Пусть честное слово даст. Ну, поклянется.
- А чего? Все четко, "доказуха" на кармане, чего тут выяснять? - Удивилась рыжая. - Хотя, не убудет.- Слышь, ты. Подтверждаешь предъяву? Под протокол забожись.
Толстуха зыркнула на Ольгу, но вступать в пререкания не посмела. Выпрямилась и произнесла. - Она у меня сережки сперла, чтоб я сдохла, коли вру.
- Ну, что? Глянула "старшая", теперь довольна?
- А ведь за язык не тянули. - Оля свела губы в невеселой улыбке, поднялась и медленно приблизилась к горой возвышающейся над кроватями уголовнице. Касание рукой, совершенно неприметное и легкое, даже не насторожило бабищу: "Провела девка пальцем по шее, и чего? Может, она из этих? Усмехнулась кобла, но... додумать не успела.
Все вокруг крутанулось и поплыло. Дружный вздох и тяжелое падение. Тетка, только что колоссом возвышавшаяся над вторым ярусом, рухнула на пол и забилась в конвульсиях. Лицо посинело, глаза выкатились из орбит. Она сипела, тщетно пытаясь вдохнуть.
Ольга пожала плечами. - И что теперь? Если покойника в камере найдут, сильно мотать будут?
- Душу вынут. - Жанна механически кивнула. - Это точно.
- Тогда попробуем без жмуров. - Ольга нагнулась к теряющей сознание тетке. И громко, отчетливо, произнесла.
- Если правду скажешь, оживешь. Но торопись, секунд пять тебе осталось.
На последних глотках воздуха та просипела.- Соврала.
Короткое нажатие тоненького пальца за ухом, и она, жадно хватая воздух, зашлась в долгом лающем кашле.
- Все слышали? - Ольга повернулась к Жанне. - А ты говоришь: "Чего тут решать?"
Сама подсунула, на девчонку поклеп возвести решила.
В камере повисла тишина, прерываемая только стонами оживающей бабы и всхлипыванием девчонки.
Ольга присела рядом с плачущей девчонкой. - Все, успокойся, разобрались. Ну, кому говорят, хватит.
Понемногу та угомонилась. Затихла и ушлая тетка.
- Как звать? - поинтересовалась Оля у соседки.
- Наташа. - Шмыгнула носом сокамерница.
- За что взяли?
- С Новгорода я, без регистрации...
Семья Натальи была пьющая. Профессионально. Отец, рукастый и смышленый мужик, встретил перестройку мастером автосервиса. Выпивал, но в меру. Однако шальные деньги, что потекли в карман после открытия российских границ для европейского автометаллолома, сгубили мужика. Дальше скучно.
С работы не выгнали, но перевели на самый грязный участок. А после того, как умудрился запороть движок на бешено дорогом джипе, в мойку. Хорошо, "на хату" не выставили. Незаметно подтянулась жена. По субботам, а потом и в будни. Наташка скандалила, пыталась достучаться, но, увы. Вход копейка, а вот выход... Не выдержав вечной пьянки, едва получив аттестат, удрала в Питер. Ждали ее там. Без особых знаний, без денег и связей. Итог известен. Уехала в чем была, устроилась прислугой. А у них коробка с кафелем пропала. На меня заявили. Кафель дорогущий, итальянский, теперь в крупных размерах предъявляют. А зачем мне кафель? Я эту коробку и поднять-то не смогу. А они говорят, все вы дохлые, пока до навара не дошло. Ругаются. - Она снова тихонько засопела.
Ольга покачала головой. - А и правда, не ты? Мужик-то хозяйский к тебе клинья не бил?
- Не я, честное слово. - Вскинулась девчонка,- Точно, хозяин в тот день сильно подпитый приехал, все ко мне приставал. А как сказала, что пожалуюсь, еще пригрозил, мол, пожалею. Может и впрямь он. Да, только все одно, мне сидеть.
Ольга хмыкнула, удивляясь изгибам жизни. "Тут на шее "жмуров", за десяток висит. А у нее грошовый кафель? Чудны дела твои..."
Размышления прервала Жанна. Она тихонько спросила. - Слышь, подруга, ты что, все можешь? - спросила она, находясь под впечатлением последних событий.
- По-разному. - Не стала вдаваться в подробности сокамерница.
- Но с этой ты лихо разобралась.
- Я? - Ольга искренне удивилась. Она сама с собой чуть не разобралась. Могла бы ведь решить, что блефую. Тогда точно кранты.
