Эти два негодяя на моих глазах и в моем присутствии, притворяясь, что занимаются другими делами, сами в это же время мысленно объясняются друг другу в любви. Причем при человеке, который всему этому их и научил! Это надо же дойти до такого состояния, чтобы, вообще не обращая на меня внимания, ворковать о своей любви друг к другу на ментальных волнах магического эфира, ведь мне неудобно подслушивать этих олухов! Подобным образом они могут обманывать других людей, но не меня. Честно говоря, я просто не знал, как выйти из этого положения, очень надеялся на то, что моя ругань дойдет до их голов и они наконец-то прекратят этот театр. Но минута проходила за минутой, и ничего в окружающей меня обстановке не менялось — Маргарита и Динго слишком были заняты друг другом, чтобы услышать мое ворчание.
Я, применив магию, поднял трубку интеркома и, нажав на три кнопки, голосом обер-лейтенанта приказал принести чай, кофе и много пирожных. Понимаете, с детства любил пирожные эклеры и мог поглощать их в любом количестве. Последний раз этим лакомством меня угощала мама Зигфрида Ругге, когда мы с Цигевартеном перелетали в Оснаабрюкке. Через минуту дверь кабинетика распахнулась и делегация в пять связисток на подносах принесла чай, кофе и множество эклеров. Позже мне удалось узнать, что Смугляночка в свое время часто приходила сюда к девчонкам, когда я вылетал на задание, и за чаем делилась с ними своими секретами, пониманием мужчин, и тогда она не раз говорила им, что такой взрослый мужчина, как я, является большим любителем сладкого, особенно эклеров. Я поблагодарил девчонок и первым делом забрал с подноса тарелки с пирожными, а затем чайник и кофейник с кружками. Девчонки выстроились вокруг меня полукругом и с восхищением в глазах наблюдали, как я распоряжаюсь их подносами, не обращая ни малейшего внимания на свою начальницу и ее ухажера подполковника. Видимо, уже привыкли к подобным сценам, но к тому же ни одна из девчонок даже не дернулась помочь с приборами для чая и кофе и пирожными.
Пришлось, как начальнику, цыкнуть на них, и только тогда девчонки уселись за стол, и мы вместе стали пить чай и кофе.
Погода была замечательной, мы с подполковником Динго вылетели на «свободную охоту», которую в свое время придумал и обосновал перед начальством мой друг и командир десятого истребительного полка Люфтваффе полковник Арнольд Цигевартен. Перед вылетом на задание полковник приехал к нам прямо на стоянку истребителей и провел небольшую летучку, чтобы поделиться с нами информацией. По информации агентурной разведки, ССШа через неделю собираются вступить с нами в войну, а пока усиленно готовятся к ней. Что касается авиации, то большое количество североамериканских истребителей и бомбардировщиков уже сосредоточено на Острове и готово в любую минуту к вылетам на боевые задания для нанесения бомбовых ударов по территории рейха. Основной североамериканский бомбардировщик — это Б-17 «Летающая крепость», который имеет высокую скорость полета, сильное защитное вооружение и умопомрачительную бомбовую нагрузку почти в двадцать тонн. В свое время североамериканцы несколько штук таких бомбардировщиков передали британцам для проведения их испытаний в боевых условиях. Британцы не справились с этой задачей, так как не имели обученных экипажей для пилотирования таких громадин. Совсем недавно около десятка Б-17 со своими экипажами британцы направили в береговую охрану для патрулирования побережья Острова. Один такой бомбардировщик регулярно летает вдоль северного побережья Острова, и немецкие РЛС просчитали его маршрут. Полковник Цигевартен передал мне компьютерную дискету и сказал, что на этой дискете хранится маршрут североамериканцев, нанесенный карту.
Кода запись с дискеты я перекинул на ИРы наших истребителей и мы вместе с Динго знакомились с маршрутом вражеского бомбардировщика, то я обратил внимание на то, что он всегда летал на высоте в девять тысяч метров, куда ни один немецкий истребитель не мог забраться. К этому времени наши модифицированные истребители BF109E могли забираться на любую высоту и даже выходить на околоземную орбиту, поэтому нам не составило бы труда перехватить вражеский самолет в любой точке этого маршрута. Единственной проблемой оставался подполковник Динго, уж очень мне не хотелось использовать этого парня «втемную», ведь он до настоящего времени не помнил, что с ним происходило в госпитале замка, где он излечился от радиационной болезни. Наш вылет на боевое задание был запланирован на раннее утро, а этим вечером я решил открыть глаза Динго и предоставить ему возможность самому решать, останется ли он со мной, или… он должен все решить сам.
Разговор начался за вечерним чаем. Мы неплохо поужинали в офицерской столовой, где вот уже в течение длительного времени из одних и тех же продуктов готовились одни и те же блюда, которые только одним своим видом вызывали у нас полное неприятие. Но эти блюда отлично воспринимались молодыми офицерскими организмами, перерабатывались ими, поддерживая жизнедеятельность этих офицеров. Войдя в комнаты, я зажег верхний свет, и мы устроились за столом для долгого разговора. Подполковник, видимо, почувствовал мой настрой поговорить с ним о важных делах, поэтому особо не хохмил и не прикалывался, а терпеливо ждал, что я начну разговор.
Мы уже приканчивали по третьей чашке чая, а я все никак не решался начать разговор и настолько углубился в свои мысли, что был сильно удивлен, когда услышал голос Динго, который первым заговорил со мной:
— Зигфрид, мы с тобой знакомы всего около полугода, но иногда мне кажется, что мы были знакомы всю мою сознательную жизнь. Временами мне кажется, что ты мой отец и подсказываешь мне, как решить или преодолеть ту или иную проблему, которая всплывает передо мной в моей жизни. Иногда ты становишься моим младшим братом и тогда я даю тебе советы, что требуется делать в той или иной ситуации, а иногда мы с тобой вместе и на равных ищем ответы на вопросы, которые в одинаковой степени волнуют нас обоих. Когда ты предложил стать твоим ведомым, то я долго колебался, так как в то время это был непростой выбор для меня. Сейчас я не сожалею, что пошел за тобой и стал твоей тенью в воздушных боях. Я многому научился и только благодаря тебе я стал тем, кем сейчас являюсь. Я стал летчиком-истребителем Люфтваффе рейха… Но я не об этом хочу поговорить с тобой, Зигфрид, сейчас меня волнует…
Далее подполковник Динго начал говорить о вопросе, который его очень волновал и бередил его душу и сердце. Он заговорил о войне и о том, что его очень тревожит проблема, когда на полях сражения погибают люди, миллионы людей. Динго говорил о том, что не знает, кто был прав или виноват, начиная эту войну. По его мнению, когда погибают люди, то это, прежде всего, несправедливо по отношению к погибшим и так не должно быть. Парень говорил и говорил, а я смотрел в его глаза и думал, что сделал отличный выбор, взяв его в свои ведомые. Когда подполковник прекратил говорить и с надеждой посмотрел на меня, то я ему сказал, что на этот вопрос не существует односложного или простого ответа. Что у некоторых уходит вся жизнь, чтобы на него дать ответ. А что касается меня, то у меня сейчас нет ответа на этот вопрос. И я пояснил Динго, в чем сложность моего положения… и медленно перешел на рассказ о себе и своем появлении на этой Земле.
