Девятнадцать… Есть! Под башней танка вспыхивает взрыв, из люков выбивает пламя и дым. Готов! В наушниках слышу голос Микеле:
— Молодчина, Андрей! Один — ноль!
Но мне не до эмоций. Сбрасываю опустевшую направляющую и устанавливаю второй ПТУРС. Но в этом уже нет необходимости. Оставшиеся три танка разворачиваются и уходят, выстрелив в мою сторону по два раза.
— Мужики! — зову я, — Быстренько, пока есть время, ищите какие-нибудь ёмкости и — бегом за водой. Надо срочно полить бруствер.
Сам я резаком срезаю верхнюю часть пустой канистры и бегу к речке. Следом за мной скачет Микеле с помятым ведром. Андрей тоже нашел пустую канистру. Слава Времени! Хотя меня уже засекли, но хоть эта пыль мне самому мешать не будет. Успели мы вовремя. Только ребята разбежались по своим местам, как снова поднялось облако пыли, и донеслось урчание моторов. Теперь облако расползается вширь. Сморю в прибор. Восемь танков и бронетранспортёры. Они уже развернулись в боевую линию.
На этот раз я пускаю ПТУРС на предельной дистанции, с трёх километров. Как и в предыдущий раз, танкисты его не замечают. Но они знают, где примерно я сижу, и с ходу постреливают в мою сторону.
Двадцать восемь секунд, и ещё один танк сначала вспыхивает ярким пламенем, а потом пускает к небу жирный, черный дым.
Пускаю последний снаряд. На этот раз танкисты засекли и ПТУРС, и место пуска. К ПТУРСу тянутся пулемётные трассы, в мою сторону летят снаряды, танкисты интенсивно маневрируют. Но всё это бесполезно. ПТУРС как привязанный следует за выбранным мной и фактически уже обреченным танком. Взрыв, и ещё один фонтан огня и дыма украшает поле. Три ноль!
Но ПТУРСы у меня кончились. Мой расчет на то, что они, потеряв три машины, отступят, не оправдался. Они словно знают, что у меня больше нет управляемых снарядов, и продолжают двигаться вперёд. Они непрерывно ведут огонь, но я не отвечаю. Мне надо дождаться, когда они подойдут на прицельную дальность моего орудия: тысячу триста метров. Танковые снаряды проносятся надо мной или вздымают столбы земли на недолётах. Не так-то просто попасть, даже с лазерным прицелом, в башенку БМП, которая возвышается над бруствером всего на сорок сантиметров.
Ребята пока молчат и ничем не выдают своего присутствия. Я непрерывно замеряю расстояние до танков. Они приближаются, но стрельба становится менее интенсивной. Так как я молчу, у них могло сложиться впечатление, что они меня накрыли. Пусть тешат себя иллюзиями. Жаль, что здесь только одна БМП, а не взвод с полным комплектом управляемых снарядов. Дальше того места, где они сейчас находятся, эти ребята не прошли бы.
Полторы тысячи. Ловлю на нижнюю марку прицельной сетки крайний справа танк. Он уже идёт не маневрируя. А зря! Тысяча триста. Жму на гашетку. Резкий звук выстрела звонко отдаётся в тесном пространстве машины. Открывается клин-затвор вылетает стартовый заряд и с лязгом падает в сборник. А граната, обозначая себя огнём работающего маршевого двигателя, летит к танку. Есть! Еще один готов!
Вентилятор высасывает из башни едкий пороховой дым, а я уже вновь зарядил орудие кумулятивным выстрелом и ловлю на прицел второй справа танк. Они ещё не врубились, а я снова жму на гашетку. Еще один готов!
Скорее, скорее, пока они не опомнились! Скорострельность орудия на много выше, чем ПТУРСами. Правда, расстояние маловато, они уже совсем рядом. Они маневрируют, ведут по мне интенсивный огонь и прикрываются дымами. Несколько моих выстрелов пропадает даром. Загорается ещё один танк и два бронетранспортера. Но и меня припекает.
Танки сместились влево и оттуда продолжают меня обстреливать. Нет, ребятки, не так-то просто попасть в зарытую в землю БМП.
Мне до них далековато, да и пехота уже на подходе, а у неё есть и гранатомёты. Открываю огонь из пулемёта. Пехота залегла и начинает двигаться перебежками. Но ближе трёхсот метров они подойти не могут. Слева их во фланг «причесывает» Андрей. Один из танков разворачивается и идёт на него, но тут же вспыхивает, пораженный из гранатомёта Микеле.
Оставшиеся танки откатываются назад, но продолжают вести огонь, поддерживая свою пехоту. Что-то он больно смелые? Пехота залегла и постреливает из автоматов и пулемётов. Мы с Андреем не даём ей подняться. Странно, по всем канонам, встретив такое сопротивление, они должны отступить, но эти начинают окапываться. В чем дело? БТРы тоже не рискуют идти вперёд и лишь посылают в нашу сторону длинные крупнокалиберные трассы.
Неожиданно вокруг моей машины вспыхивает несколько разрывов. Вот в чем дело! Пока мы занимались пехотой, подошло ещё шесть танков. Они, правда, не рискуют идти вперёд, опасаются моих ПТУРСов. Остановившись на дистанции около двух тысяч метров, они, медленно перемещаясь, бьют по мне беглым огнём. Снаряды ложатся всё ближе. Отвечать мне им нечем. Они за пределами моей прицельной дальности. Надо менять позицию. Еще пара минут, и они накроют меня.
Перебираюсь на место механика-водителя. Взявшись за штурвал, выжимаю педаль главного фрикциона, чтобы врубить заднюю передачу и выехать из капонира. В ответ слышится жалобный визг. Теперь понятно, почему машина брошена. Неумелый механик-водитель спалил главный фрикцион — один из основных узлов трансмиссии. Машина лишена хода. Жалко машинку, но оставаться в ней — смерти подобно.
Включаю систему термодымопуска. Из выхлопа валит густой дым, который ветром относится влево и прикрывает меня от противника. Я пробираюсь в боевое отделение, вытаскиваю из пулемётного магазина приличный кусок ленты и обматываю его вокруг пояса. Забираю автомат и пулемёт. Вспомнив о «мухах», беру из правого «десанта» две штуки и оставляю машину.
Перебежками, лавируя между разрывами, перебираюсь в окоп. Но и здесь снаряды ложатся весьма густо. Тогда я перебираюсь через бруствер и, прикрываясь дымом, делаю рывок вперёд, метров на сто. Там я занимаю позицию в одной из воронок. А танки продолжают вести огонь по капониру.
Наконец, один из снарядов попадает в несчастную машину. Во мне всё отдаётся болью, словно это в меня попали. А ведь я провоевал-то в ней всего около часа.
Ободрённая гибелью БМП, пехота поднимается и с криками «Ура!» устремляется в атаку. Сзади её нагоняют танки. Но пехота тут же напарывается на меткие очереди и снова начинает топтаться на месте. С танков и БТР по мне и Андрею бьют пулемёты и орудия. Но мы часто меняем позиции и вновь режем пытающуюся подняться пехоту. Они видят, что по ним работают только два, пусть метких, но только два пулемёта. И они перегруппировываются, перебежками, медленно, но верно приближаются к нам. Уцелевшие от первой волны танки, экипажи которых забыли о судьбе своих товарищей, снова выскакивают вперёд и идут на Андрея. Но Микеле далеко их не пускает и останавливает один из них выстрелом из гранатомёта.
