– Доказать – кому?
– Всем. Тебе. Ему. И себе, конечно.
«Бесполезно, – поняла она. – Разубедить его сейчас просто невозможно. А может быть, и не нужно? Вряд ли он так уж уверен в себе. И вместо того, чтобы еще подрывать эту уверенность, надо ее усилить. Рек старается сделать это; в конце концов, жизнь каждого человека – это цепь побед над самим собой, не победив себя – не нанесешь поражения врагу».
– Мне доказывать не нужно: я и так знаю, что ты сильнее. Ты – самый лучший. Но тебе нужно доказать это и ему. Что же – сделай это. Только помни, что времени у нас не очень много. Так что не затягивай.
– Не буду. Слушай: в случае, если со мною все-таки что-нибудь случится… Никто ведь не застрахован от случайностей… то ты…
– Рек! Не надо. Не стану слушать ничего такого. Зря тратишь время… Оно понадобится тебе в бою. – Нарин опустила руки на клавиатуру. – Я готова выпустить тебя. Лети!
Он улыбнулся:
– Ты права. Я непременно вернусь. Выпускай.
Глава 69
Простор втянет меня
Вин усмехнулся: пилот «Ковчега» решил, видимо, облегчить ему задачу: вместо того чтобы пытаться отсидеться в корабле, решил выйти и вступить в бой. Конечно, жаль, что не придется воспользоваться самым простым вариантом – выдать себя за одного из подрывников. Тогда люк распахнулся бы перед ним, и корабль был бы захвачен с минимальным расходом времени. Но пилот явно наблюдал за схваткой с подрывниками. Чего доброго, решил отомстить? Наивный человек. Интересно, это кто-то из наших? В смысле: из нынешнего выпуска? Или из корабельной команды? Второе вероятней. Значит, в пространстве он не боец. Ну, держись, самоубийца. Идут последние минуты твоей жизни. Жаль, что твоя связь работает на других частотах, а то я успел бы объяснить, что ожидает тебя уже сейчас. Ладно, думаю, ты и сам поймешь – хотя, к твоему сожалению, слишком поздно. Да, жаль. Я мог бы даже объяснить тебе, смотри, слабак, и учись: вот я выполняю финт, делаю отвлекающий маневр, якобы хочу зайти для атаки справа. Делаю…
Ну и ну! Прочитал, насекомое! Не клюнул. Трепыхается, нахал!
– Ну а как ты отнесешься к моему кувырочку с уходом из твоей видимости?
Последние слова Вин произнес вслух: известно, что это успокаивает.
– С удивлением, Вин. Что, ничего лучше не мог придумать?
Это было как удар. Совершенно неожиданный. Вин Сит в первое мгновение даже не поверил.
– Что? – вырвалось непроизвольно.
– То, что слышал. Рассчитывал на легкую победу?
Вин вовремя опомнился: дистанция между скафами сократилась до ближней, теперь – или сразу в схватку, или нарастить дистанцию. Отступить. Но в верхней точке кувырка правильный отход невозможен. Во всяком случае, если противник – это действительно…
– Рек, ты?
Говорить, говорить, отвлекая его внимание. И одновременно…
С той стороны не ответили. И скаф исчез из виду. Контркувырок, вот что он предпринял. Сволочь. Это Рек. Но он же погиб на…
– Ох! – Последний вскрик был непроизвольным. Потому что Вин ощутил удар. В правое бедро скафандра. Не очень сильный импульс. Не проникающий. Но достаточно сильный, чтобы завертеть волчком, лишить чувства позиции, дать почувствовать, пусть лишь на миг, свою беспомощность… Но врагу этого показывать нельзя ни в коем случае!
– Слабец ты, Рек: даже ударить толком не можешь!
– Правда?
Ага, он потерял секунду, чтобы выговорить это слово. За секунду умелый боец успевает соскочить с карусели, уравновеситься. Где ты, покойник? Рек? Где…
Рек Телан оказался сверху. Потому, наверное, что уравновеситься Вину удалось не самым лучшим образом. Потому, может быть, что самой сильной стороной Вина был бой на дальней и средней дистанции: там было и время для маневра, и пространство. А так, на расстоянии вытянутой руки, он драться не любил: становишься из артиста кем-то вроде дрессированного медведя, только крутишься, стрелять приходится наугад. Ну и ладно, пусть наугад. На тебе, на тебе, на!..
Дьявол. Все – мимо. Ну и мельтешит Рек перед глазами, уклоняется, прямо сказать, неплохо. Ну а…
На этот раз – по затылку шлема. И снова – малой мощностью. Опять – волчок, только вокруг другой оси. И в ушах – издевательское:
– А зачем мне бить сильно? Это ведь не я тебя ударил: это был Зор. И сейчас еще не я, а Нарин. А мой удар будет для тебя последним. Так что ты не торопи меня, а?
Ага! Вот на этой тираде он и попался. На, получи, болтун!
На сей раз Вин ухитрился все-таки поймать врага в прицел. Даже не успев уравновеситься. Всего на миг. Но мастеру этого хватает. Импульс!
Цель поражена! Вот такие дела, хвастун ты…
Поражена, нет сомнения. То-то его отшвырнуло назад. Но совсем немного почему-то. И – главное – не прожгло. Добавить!
Вот оно что… То были остатки заряда, на полный импульс даже не хватило. Потому и не прожгло. Все, в общем, ушло на подрывников. Там надо было сберечь мощность, не буйствовать. Но так приятно было…
«Что остается теперь? Только ближний бой. Рукопашный. Нелюбимый. Но сейчас уже не до вкусов. Вперед – пока враг еще не сообразил, что я остался безоружным. Кинжалы – к бою: и обычный, и лазерный. Лазерного хватает на метр, на самом деле это дистант, маломощный: скаф все-таки не корабль, даже не „коготь“. И батарейка его садится быстро. Но неизвестно, где найдешь, где потеряешь…»
Одновременно – отвлекающий акустический выпад:
– Рек, а шлюху твою все-таки поджарили, а? Какова жареная на вкус? Жаль – не пришлось попробовать…
И одновременно левая, с радионом – вперед. В грудь. Луч!
– И не попробуешь, Вин. Не суждено тебе.
– Сука! Жива? Как это получилось, что… – От неожиданности этого голоса дрогнула рука. А Рек к тому же ухитрился одновременно – на уклонение не было времени, но повернуться он смог, так что луч прошел по касательной. Не пробил. Хотя зацепил. Еще раз! Добить ублюдка!
«Ага! Получил? Жив еще? Ничего, теряй воздух, давление, тепло. Подыхай! А я еще добав…»
– Что?
Слово опять-таки выскочило само собой. От удивления. И боли. Потому что удар, полученный в это мгновение Вином, оказался двойным. По руке – левой, с радионом, так что луч ушел в пустоту. И – десантным, с усилителем, кинжалом сквозь все слои в правый бок. В печень?
– А это, Вин, уже от меня лично.
– Ты… меня?..
Главком Вселенной, как вдруг озарилось светом все тут: и «Ковчег», и скафандр врага в двух метрах, и другой скаф – у открытого люка спасателя, и – да, и корабль вдалеке…
Это что: перед смертью все становится так видно?
Нет; это последний привет от «Неодолимого». От исчезающего «Неодолимого».
«Все-таки, я уничтожил главного противника. Я – лучший солдат. Остальное – неважно. Сейчас пространство исчезнет, и Простор вберет меня.
