будем надеяться на лучшее… благо все предпосылки к тому в наличии, даже «мусоропад» наконец закончился.
– Эй!
Это она мне, что ли? Не очень вежливо по отношению к пострадавшему… да и прозвучало как-то… неуверенно, пожалуй. Такое впечатление, что девица с трудом сдержала стон.
– Ты глухой?
Голос Бранкин, сто процентов. А акцент немного другой, даже странно. Я-то думал, что у моей старой знакомой характерный для земного диалекта инглиша говор, а получается, что ни фига. И манера речи иная.
– Назови мне хоть одну… причину, чтобы я не раз… разнесла тебе башку!
Ох ты, какая грозная! Впрочем, я бы тоже разозлился, если бы внезапно вывалившийся из вентиляции стремный тип разнес тушкой ценное оборудование. А еще, судя по сузившимся глазам, она почти дошла до точки кипения. Реально ведь пальнет, дура!..
– Э-э-э…
– Стоп! Ну-ка, убрал забрало! Убрал, говорю!
Ч-черт… ладно, ладно… а просто просветлить если? Не-а, не прокатило, судя по красноречивому движению ствола. Или это ее просто повело? Поди, разбери! Придется открыть личико, блин, причем во всех смыслах. Шарит, чтоб ее…
– Ба! – удивленно заломила бровь девица, едва мое забрало втянулось в шлем. – Денис Смальков! И почему я не… удивлена?..
– Привет, Бранка, – буркнул я и сделал вид, что закашлялся.
– Кто, извини?
– А, не обращай внимания!..
Так и запишем – имя другое, личность, судя по всему, тоже. Тело только одинаковое, да еще повадки хищнические. Молодцы земляне, отлично придумали. Ну а права человека… да кто о них сейчас вообще задумывается?
– А вы, девушка, стесняюсь спросить… откуда меня знаете?
– Из ориентировок! – отмахнулась та. Судя по виду, с удивлением она уже справилась, да и выводы определенные сделала. И от потрясения отошла – вон, уже и паузы между словами пропали. Речь гладкая и складная. – Даже не буду спрашивать, откуда ты тут взялся. Наверняка ты и есть тот тип, что со станции через телепорт прыгнул. Но кое-кто уверял, что ты того…
– Дал дуба? Врут, причем бессовестно.
– Да сама уже вижу… а мы все головы ломали, к чему это в системе «Молния» ошивается? Да все к нему же, к Смалькову-младшему… а ведь была надежда, что твой любопытный нос недавно прищемили.
– Как видишь, не срослось.
– Ладно, вставай! – закруглилась девица со светской беседой.
И недвусмысленно махнула пистолетом.
– Сейчас… секунду… кхм…
– Только не говори, что ногу вывихнул.
– Нет… похоже, ребро…
– Как маленький, блин! – Девушка в сердцах сплюнула, потом неожиданно ловко, причем не глядя, воткнула пистолет в кобуру и протянула мне ладонь: – Хватайся, неженка!
Естественно, я не стал отказываться. И вовсе не потому, что не джентльмен, а потому, что более удачное стечение обстоятельств и представить трудно. Да это просто праздник какой-то! Я-то уже начал голову ломать, как бы и девицу того, «засеять»… в хорошем смысле слова, а не то, что вы подумали. А она сама подставилась. Мало того, продемонстрировала недюжинную силу, да и руку отпускать не спешила, даже когда я уже утвердился на своих двоих. Такое забавное ощущение, что на меня оперлась, пережидая кратковременный упадок сил. Знаете, такой, когда волной слабость накатывает. Короче, сама виновата. А еще, судя по реакции Зевса, здешняя версия Бранки к встрече со мной не была подготовлена – «мелочь» уже перехватила и расшифровала обмен данными полутора десятков имплантов, разбросанных по телу девицы. Очень обширное поле деятельности, ага. Главное, не показать нечаянной радости, ну и время потянуть… но это я уже повторяюсь.
– Так вот ты какой, знаменитый Оружейник! – усмехнулась девица, продолжая испытывать крепость моей хватки. Ну и раунд номер два в «гляделки» никто не отменял. – Не слишком ли молод?
– Это комплимент? Э-э-э…
– Хелен… хотя, к черту! Ты же с Нового Оймякона! – И перешла на великий и могучий: – Елена. Елена Вениаминовна Кравцева.
– Денис, – хмыкнул я. – Викторович. Очень приятно.
– Взаимно.
Вот и ответ, почему акцент иной – текущая версия русскоязычная. И это мне совсем не нравилось. Пусть пути людей из Корпорации STG и оставшихся в России-матушке разошлись на сотню с лишним лет, вряд ли русские на Земле успели выродиться настолько, чтобы утратить большинство национальных черт. То же упорство, к примеру. Или жертвенность… я это к тому, что хуже только вариант с религиозными фанатиками. Или просто фанатиками, помешанными на чести и верности. Если Хелен… Ленка убеждена в собственной правоте, равно как и в правом деле соплеменников, то хрен я с ней договорюсь. Задница, в общем… хоть и симпатичная, ага. Ее, естественно, а не то, что вы подумали.
– Ладно, поговорили, и будет! – Ленка отпустила мою руку, отошла на шаг назад и движением головы показала, куда мне валить. – Второй, Пятый, следите за ним.
Стоявшие довольно далеко, да еще и в разных сторонах клоны синхронно кивнули – смотри-ка, беспроводная связь работает! Но для нас это что мертвому припарки, да.
– А ты не мешай, у нас работы много, – переключилась на меня девица.
– Да уж вижу…
Похоже, мы с ней только сейчас удосужились пробежаться взглядами по помещению. И увиденное для обоих стало закономерным сюрпризом. Если вкратце – бардак. Повсюду мусорные завалы, опрокинутое оборудование и людские тела – неподвижные, либо слабо шевелящиеся и стонущие, но в большинстве своем окровавленные. Вот что значит паника среди гражданских. «Номерные» же вообще не пострадали – как минимум те, что контролировали входы и выходы. Может, еще кто-то был, но сейчас их не видно. Ну и броня сделала свое дело, куда без этого. А еще слева от меня явный пролом в полу, да еще и с заметным уклоном перекрытия в сторону дыры. Если оказаться рядом, можно ненароком поскользнуться и сверзиться… куда-то. Надо по схеме посмотреть, но лениво.
– И это… даже не пытайся чего-нибудь отчебучить! – с угрозой предупредила Елена. – Стой, где сказали, и не рыпайся. Парни шутить не любят, сразу пристрелят.
Н-да… забавная диспозиция сложилась, даже я это вынужден признать. Зал после двух мощных толчков превратился в пусть и жалкое, но подобие Свеновой «барахолки» на «Молнии», с той лишь разницей, что чуток побольше. И выходов сразу несколько. Если совсем точно, то пять. И каждый контролируется «номерным» клоном, причем не абы как, с дистанции, а путем закупорки прохода собственным телом. Солидности караульщикам изрядно добавляли автоматы,
