банде, чтобы те залезли в подземелье первыми. Так сказать, проверили маршрут. Те полезли, напоролись на мар, а когда вслед за ними полез Маркус с подельником, мары сожрали и их. В результате мары полностью высосали пятерых здоровых парней и ожили настолько, что двинулись наверх искать новые жертвы.
— С марами всё ясно, — заметил я, — но здесь встаёт вопрос, кто подсунул ему карту, и зачем.
— Совершенно верно. Пришлось как следует покошмарить деловых и не только, но мы всё-таки сумели с этим разобраться. Карту ему подсунул местный алкоголик по кличке Синяк. Очень интересный алкаш — в других местах его знают как авторитетного делового по кличке Могила, а в более приличных кругах он известен как уважаемый купец почтенный Фадей Козловский, и пристрастия к алкоголю за ним никто не замечал. До того разносторонняя личность, что сразу и не поверишь.
— В самом деле, что-то слишком уж разные образы, — усомнился я. — Ты уверен, что ошибки нет?
— Скорее всего, нет, но гарантировать нельзя, — признал Кельмин. — Мы долго думали, что это разные люди, никак друг с другом не связанные. Совершенно случайно заметили, что у них была одна и та же любимая поговорка. Начали сопоставлять описания и нашли одни и те же характерные жесты, ещё привычки кое-какие совпали. С очень большой вероятностью это действительно один и тот же человек.
— Любитель, стало быть, — понимающе кивнул я. — Как раз на таких мелочах любители и прокалываются. А что он продавал — покупал?
— Вот удивительное дело — никто не знает. Знают, что купец, знают, что серьёзными деньгами ворочает, а как доходит до конкретных деталей, никто ничего вспомнить не может. Торговая Палата про него не слышала, в банках никаких счетов не держал, такой вот странный купец.
— Действительно, интересный персонаж. Вы с ним познакомились?
— К сожалению, не получилось, — развёл руками Антон. — Он как-то очень резко и бесследно исчез. Люди князя, кстати, очень им заинтересовались, он у них тоже где-то засветился. Но это ещё не все интересные моменты. Жил этот самый Синяк в небольшом двухэтажном доме на четыре квартиры, и вместе с ним исчезли все жильцы. Мебель и громоздкие вещи остались на месте, но все личные вещи исчезли вместе с жильцами. Видно было, что люди собирались в спешке.
— Личности соседей установили?
— Нет, не сумели. Жили какие-то люди, а что за люди — никто не знает. И опять же странное дело — мы пытались их портреты нарисовать, но никто лиц вспомнить не может. Синяка мы смогли идентифицировать только потому, что он очень много с разными людьми общался, а вот остальные жили тихо.
— Стража может что-то знать, у них и список жильцов должен быть.
— Нет у них списка. Квартальный клянётся, что список был, но куда подевался — непонятно. Несколько стражников заявили, что жильцов знают, и проблем с ними никогда не было, но когда дело дошло до конкретных вопросов, обнаружилось, что никто не может вспомнить ни имён, ни лиц. Непонятно даже, сколько людей там жило. И вот ещё одно поразительное совпадение: все они жили в том самом доме, в подвале которого обнаружился проход на третий уровень. Правда, не вполне рабочий.
— В каком смысле не вполне рабочий?
— Там потолок обвалился, и, похоже, совсем недавно. Проход не совсем завалило, осталась узкая щель, куда мог бы, наверное, пролезть какой-нибудь пацан, но нормальному человеку там не пробраться. Расчистить можно, но не так быстро, довольно много земли навалило.
— Интересная картина выходит, — сделал я вывод после некоторого размышления.
— Очень интересная, — согласился Кельмин.
— А главное, она очень многое объясняет. Антон, расследование можешь свернуть, никого и ничего вы не найдёте.
— А что сказать Гессену? Мы же ведём это дело совместно с людьми князя.
— Да так Курту и скажи, что я распорядился прекратить дальнейшее расследование в связи с полным отсутствием перспективы.
— А, Кеннер, — приветствовал меня князь. — Ну наконец-то. Заходи, заходи, давно тебя ждём.
— Княже. Советник Хотен, — я отвесил небольшой общий поклон, и советник тоже кивнул мне в ответ. — Давно? Я же только позавчера вернулся.
— Вот с тех самых пор и ждём, — хохотнул он. — Ну, рассказывай.
— Тебе разве Драгана чего-то не рассказала? — удивился я.
— Она рассказала, но я хочу и тебя послушать. Как ты оцениваешь результаты поездки?
— Как хорошие, княже. Можно, конечно, хотеть и того, и сего, но если оставаться в пределах реального, то мы получили всё, что только возможно. По максимуму.
— Ну уж не по максимуму, — поморщился князь.
— По максимуму, — твёрдо возразил я. — Нет, в самом деле, нельзя же всерьёз рассчитывать, что Морена сама убьёт своих слуг. То, что она пообещала не мешать — это просто замечательный результат. Надеяться на что-то большее было бы слишком наивно.
— Наивно, — недовольно хмыкнул князь. — И что теперь? Когда проблема наконец решится? Что ты мне пообещаешь?
Вот так и садятся на шею. Сначала тебя просят помочь, взывая к чести и долгу гражданина, а потом не успеешь моргнуть, и ты уже просто должен, и с тебя начинают спрашивать, как с подчинённого.
— Я? Пообещаю? — удивился я. — А разве я что-то должен? При чём тут я вообще? Это скорее уж мне нужно спрашивать, княже, когда я смогу нормально использовать купленный мной участок.
— Эти существа находятся на вашей земле, — вмешался в разговор советник Хотен. — Они угрожают безопасности граждан княжества, и обеспечивать порядок в своих владениях — ваша прямая обязанность.
— Позвольте напомнить вам, советник, что в договоре о покупке участка ни словом не упоминается подземелье, битком набитое преступниками и хтоническими тварями.
— Подземелье является неотъемлемой частью участка. И в связи с изменившимися обстоятельствами договор будет дополнен, а сумма будет изменена.
Вот это уже просто невероятная наглость — он не только вешает на меня обязанность разбираться с марами, но и хочет содрать за это денег. Я почувствовал, как внутри поднимается бешенство и героическим усилием воли задавил все эмоции. Сорваться — это проиграть. Вполне возможно, что именно на это он и рассчитывает.
— Ничего подобного, советник, — улыбнулся я ему. — Всё будет совершенно иначе. В самое ближайшее время мы обратимся в суд с требованием расторжения договора на основании того, что продавец умолчал о важной особенности участка. Мы также потребуем взыскания с княжества понесённых нами расходов.
— Хватит! — рявкнул князь, хлопнув ладонью по столу. — Устроили здесь балаган! Кеннер, я рассчитываю на твою помощь.
— И я всегда иду навстречу тебе, княже, — кивнул я. — Но что я вижу в ответ? На меня пытаются повесить чужие обязанности, и заодно
