любой свободный час Броуд занимался Ковкой: проталкивал эти пылинки в ее ядро, чтобы увеличить силу. Развитие ядра дракона занимало всю его жизнь, но теперь каждая пылинка имела значение.
Узнав о том, какой тип магии у драконицы, Кемен каждый вечер приносил ей бекон. Эрдра, как и все изумрудные драконы, предпочитала свинину. По неизвестным причинам правильное мясо повышало приток пылинок нужной магии. Когда Эрдра съедала бекон, наступало время Ковки. Эта техника давалась Броуду тяжелее, чем Очищение. Чтобы изменить свой пульс, требовалось невероятная концентрация, особенно когда ритм драконьей связи мог неожиданно измениться. Быстрое дыхание ускоряло сердце, спокойное замедляло. Идея была простой, но мастерство приходило с годами. Броуду все так же казалось, что ему нужно еще многому научиться, чтобы увеличивать ядро Эрдры и ее хранилище магии.
Связь Фаворита с драконом была достаточно сильной, чтобы Всадник мог израсходовать три четверти силы ядра, пока связь не разорвется от напряжения. Но и дракон тоже использовал магию, так что во время боя их с Всадником действия напоминали осторожный танец. Зачерпнешь слишком много магии – подставишь партнера под удар. Если Броуд позволит их связи слишком быстро истощиться, он не сможет воспользоваться ею снова и укрепить свои способности в критический момент.
Третий день подготовки близился к концу, но Скверна так и не появилась в этих местах. Неужели рой сформировался где-то еще? Или Всадники из Дубовой резиденции, кого не отправили в Атру, расправились с жуками в лесу? И для разрыва с Сайласом не было причин?
Они все же пришли. Когда наступила полночь.
Эрдра увидела их первой, когда облетала границы леса.
– Они идут. Предупреди остальных.
Броуд и дозорные подняли спящих, и все заняли свои позиции. Броуд прошел вдоль шеренги новоиспеченных солдат – они должны были увидеть, что с ними Всадник. Во время первого – небольшого – сражения, двести ополченцев защитили этот перевал. У сотни бойцов и Всадника-Фаворита должен быть шанс.
Небольшой отрезок перевала в самой узкой его точке защищала крепкая баррикада, которую только удалось возвести. Но остальное пространство прикрывали они. Броуд вышел вперед и остановился рядом с Кеменом.
– Я не думал, что ты останешься, – сказал старый рыцарь.
– Я посчитал это правильным.
«Загладит ли это ошибки, который я надеялся исправить, когда стал Всадником, или меня ждет быстрая и напрасная смерть?»
– Меня очень удивило, – продолжил Броуд, – что никто из вас не сбежал.
– Когда все время бежишь, быстро устаешь.
Броуд кивнул. Это было ему понятно.
Когда первый пронзительный визг возвестил о приближении роя, Всадник присел на корточки и прижал левую ладонь к земле.
– Что ты делаешь? – спросил Кемен.
– Слушаю, – ответил тот.
Он продолжал вслушиваться, и камни шептали ему, какие силы надвигаются на Красную Скалу. Сотни упырей. Три джаггернаута, возможно, четыре. Пять быстрых жуков. Броуд не поручился бы за точность этих грубых подсчетов. Но все же лучше, чем ничего. Если Всаднику удастся одолеть больших жуков, возможно, у них появится надежда.
Но у Скверны были не только наземные войска. Вот почему он нуждался в Эрдре.
– Сколько ос? – спросил у нее Броуд.
Эти огромные монстры – их самый опасный враг. Без осадных орудий немногочисленные лучники ос не остановят. С ними предстояло сразиться Эрдре, одной против всех.
– Подожди, – ответила драконица. Раздался ее рев, и связь вспыхнула огнем. – Уже на одну меньше. Их не так много. И я не вижу перевозчиков.
Это обнадеживало. Обычно перевозчики подлетали к рубежам обороны и сбрасывали упырей. Бой будет встречным. Быстрым. Жестоким.
– Возвращайся, – сказал Броуд и добавил вслух: – Подготовься, Кемен.
Рыцарь ушел, а Всадник не сводил глаз с севера. За их спинами звезды сверкали непривычно ярко, тогда как на перевал, точно следуя за роем, наползали темные тучи.
– Зажечь огонь! – крикнул Кемен.
Часовые подхватили его приказ, передавая дальше. Ярко вспыхнули жаровни и факелы, озарив стены. Этот свет должен был ослабить Скверну. Их единственным настоящим оружием против нежити и Зеленой Гнили был огонь.
Наконец первые упыри ворвались в узкий проход. Неутомимые и быстрые, они казались единым существом с сотней конечностей. Одни несли их вперед, другими они нацеливались на все живое. Крики и вой эхом разнеслись по перевалу, утраивая истинный размер этого роя. Несколько упырей потеряли равновесие на неровной земле и покатились под ноги другим. Броуд улыбнулся, но упавших просто растоптали.
Жуки покрупнее выделялись, словно знаменосцы. Насекомые и джаггернауты мчались в первых рядах.
«Хорошо, – подумал Броуд. – Вы погибнете первыми».
Опережали всех гигантские жуки. Они передвигались на двух ногах и выглядели особенно жутко. Их лапы, похожие на лезвия кос, были острыми, как бритва, и легко могли разрубить плохо экипированных солдат, словно стебель пшеницы.
Джаггернауты так сильно колотили конечностями по земле, что под ногами Броуда загремели камни. Наполовину жуки, наполовину чудовищные быки, своими головами-молотами они могли снести не самые прочные баррикады и даже выбить ворота, приложив немного усилий.
Теперь Броуд видел, что джаггернаутов было четыре, а гигантских жуков – пять. Если хотя бы один на полном ходу влетит в их скудные заграждения, все будет кончено в один миг.
Неровная местность делала свою работу – жуки спотыкались, обегали препятствия, теряя скорость. Когда они оказались совсем близко, Броуд перешел в наступление.
Он коснулся их с Эрдрой связи и мысленно притянул к себе гору ее ядра. Плотные пылинки чистой магии земли проникли в его тело, и он направил их силу к себе в ноги.
Когда Всадник становился Восходящим, он приобретал первую магическую способность, которая могла оказаться какой угодно. Ту, что зародилась у Броуда, он назвал Оковы земли.
Воздух наполнился отвратительным визгом и скрежетом, зловоние, исходившее от жуков, ударило в ноздри. От них разило желчью и смертью. Броуд ждал, пока джаггернауты и гигантские жуки окажутся в зоне действия его способности.
Издав боевой клич, он взлетел вверх и приземлился, врезавшись ногами в землю. Плотный жесткий грунт содрогнулся, разбегаясь кругами, словно волнами – сначала в радиусе пяти футов [28], потом десяти, двадцати. Броуд рисковал, вложив в это действие больше силы, чем когда-либо раньше. Огонь бушевал в его душе, а драконья связь натянулась от напряжения. Боевой клич Броуда превратился в судорожный вдох: Оковы земли требовали огромных усилий. Но он выстоял. Когда Всадник остановил поток магии, рельеф изменился по всей ширине перевала.
В некоторых местах сухая почва превратилась в лужи густой вязкой грязи. Джаггернаут сразу застрял в одной из них. Рассвирепев, он размахивал лапами, не в силах выкарабкаться. Добровольцы начали бросать в него тяжелые камни, чтобы забить
