До меня он не доставал, а на Кобру попало только несколько капель, когда его голова наконец-то отделилась от тела. Схватка окончилась. Я увидел, как на основание головы болтается споровый мешок. Оборотень схватил его лапой и оторвал от головы, после чего щупальца отпустили центавра и исчезли. Передо мной лежала Кобра и тихо скулила не в силах сдвинуться с места.
С помощью всем известной матери я сумел-таки встать на ноги. Меня потихоньку отпускало, остался нерешённым вопрос, как нам доползти до папаши Каца. Это почти полкилометра, вход находился на другой стороне кольца. Может он всё видел и сам прибежит? Надеется и ждать его было глупо, необходимо что-то предпринимать, иначе вместо знахаря здесь появится нимфа или дружки моей будущей пепельницы. Я же не курю! Тогда можно сделать вазу, даже лучше. Я дополз до Кобры и погладил её по мохнатой морде.
— Встать можешь? — прошептал я ей на ухо. В ответ она прикрыла глаза и долго не открывала их. — Нельзя здесь лежать. Ты сможешь перекинуться в человека? Я донесу тебя.
— Сейчас, дай минуту, — еле ворочая языком проговорила она.
— Нет у нас минуты. Ты теряешь много крови, с каждой минутой ты становишься слабее и уже точно не сможешь… давай сейчас, — у неё на глазах выступили слёзы от боли. Она начала трансформацию. Который раз смотрю и никак не могу привыкнуть. С неё начала слезать шкура. Сперва с затылка и дальше вниз скатываясь валиком и обнажая человеческое тело. Мой, Бог, да на ней ни одного живого места. Вся грудь испещрена глубокими узкими ранами, словно её долбили стилетами. Кровищи просто жуть сколько. Завершив трансформацию, она потеряла сознание. Возможно, от потери крови, теперь счёт счёл уже на минуты. Я всё же надеюсь, что на минуты, а не на секунды. Ещё нетвёрдо стоя на ногах, я поднял почти невесомое тело прекрасной девушки и с трудом переставляя ногами побрёл к нашей двери. Что же эта обезьяна сделала с этим прекрасным телом! Лишь бы успеть. Ноги стали отходить и их прорезала сильная боль. Словно мне в пятки втыкали раскалённые иглы, и они доставали даже до пояса. Плюнув на всё, я набирал обороты и уже бежал. Когда до лифта оставалось метров сто навстречу мне выскочила Наташа и папаша Кац собственной персоной. Через пять минут мы уже сидели в «клонилке» закрывшись на все замки.
— Что с ней? — папаша Кац кудахтал над телом своей пассии останавливая кровь.
— Центавр. Она его в одиночку убила. Я не мог пошевелиться.
— А ты почему такой? — спросила Наташа, снимая с меня рюкзак, единственная вещь, оставшаяся от мужика с миной. — Ой, а это что? — Она вытащила голову ликвидатора. — Тяжёлая!
— Вазу сделаю, — важно сказал я.
— Сколько я пропустила! Представляешь, Жень! Мы видели, как Иштар по куполу бежала без шлема. Просто отвал башки. Эту суку ничем не прибьёшь!
— Скорее всего она под белой жемчужиной была, иначе это никак не объяснить, — деловито сказал папаша Кац, — мне понадобится твоя помощь, Наташа. Кобре требуется кровь, я сейчас воткну ей в вену иглу с трубкой, а вторую себе. Ты следи, чтобы у неё не слетело ничего. Несложно вроде.
— Ты учёл такой момент, как группа крови и резусы там всякие? — блеснул я знанием.
— Вы, знахаря собрались учить что ли. Делайте, что говорю. Время почти нет.
Ближайшие десять минут мы смотрели за иглой. Кобра, не приходя в себя стала крутиться на одном месте. Наташе пришлось сесть ей на ноги, а я держал плечи и руку. Изя Кац напряжённо наблюдал за ней. Девушки становилось лучше, её ужасные ранения затягивались прямо на глазах. Лицо и губы порозовели, и она открыла глаза. Увидев нас, облепивших её как мартышки пальму, она возмущённо вскрикнула. Папаша Кац подполз к ней и осторожно вытащил иглу из локтевой вены. Наташа принесла одеяло и укрыла Кобру. За всем этим смотрела Фитилёк из соседнего кресла с квадратными глазами. Кризис миновал, и я вытащил из рюкзака споровый мешок центавра, выдранный у него с корнем. Наташа взяла его из моих слабеющих рук, последний час я был на внутреннем резерве и отдавая добычу просто отрубился и заснул. Проснулся последним. Все уже пили чай, собравшись вокруг компьютерной панели. Кобра что-то шутила, папаша Кац сидел весь бледный, весёлая Наташа и даже Фитилёк начала говорить, теперь её голос провалился ниже по частотному диапазону и обзавёлся хрипотцой.
— Очнулся! — Фитилёк заметила первой.
— С прибытием, — Наташа помахала мне рукой.
— И вам не хворать. Сюда роботы не добрались?
— Даже не пытались. Они ушли из комплекса. Трое оставшихся. Один замороженный так и стоит, а второго ты Жень уделал, — радостно заявила жена.
— Не я, нас четверо было. К сожалению, один погиб раньше, а тех двоих приказ Иштар застал как раз, когда к нам ликвидатор подошёл. Это они его, а он их. Как же эта сука сумела вернуться, она же при мне в портал сиганула.
— Он её и вынес на самый верх купола, оттуда она уже через служебный ход спустилась в командный центр.
— Сколько у неё человек оказалось… в подчинении? — спросил я, поглядывая на Фитилька.
— Около сотни, все кто остались в живых после двух нападений. И не смотри на меня так, я не слышала её.
— Тогда тебе лучше оставаться пока здесь.
— Куда тебя несёт, Лесник? Ты хорошо расслышал? Сто человек, — проскрипел папаша Кац.
— Да, Жень не стоит сейчас атаковать их. Только людей зря положим, — поддакнула Кобра.
— Почему? Она их уже не выпустит из своих лап.
— Её приказ действует только когда она рядом. Стоит остаться без присмотра, как человек сам приходит в себя. Я же отошла, — сказала Фитилёк.
— А мы так и будем здесь торчать среди клонов?
— Папаша, скажи ему, — подмигнула рыжая знахарю.
— Лесник, нам здесь недолго осталось. Резервное питание скоро закончится. Вместе с ним остановится вся система жизнеобеспечения. Нам надо думать, как будем уходить отсюда.
— Думать… на двадцать четвёртую тогда, что там думать. Тридцатую вроде тоже прижали. До двадцатой далеко, а на двадцать четвёртую ведёт портал.
— Он на площади, а там нимфа.
— Не вечно же она там будет. Быстрее нас свалит. Если пойдёт
