Но хотя бы простейших доспехов для всего отряда так и не получил, и поэтому Читинец останется в могиле на берегу озера, затерянного на неизвестно где расположенной планете.
А вот Кире повезло.
Хотя с какой стороны посмотреть. Выполняя приказ Рогова, он добрался до укреплений ваксов, занял единственный выход, подтащил на место самую легкую рогатку и предусмотрительно облокотил на нее массивный жердевой щит. Перед этим не забыл сообщить пленникам, чтобы они никуда не разбежались, а то самые прыткие уже порывались карабкаться через изгородь.
И все бы хорошо, но четыре трилла, сбежавших от огня арбалетчиков, не придумали ничего лучше, чем помчаться под защиту каменных валов. То есть двигались прямиком на Кирю. Увидев это, он для начала обругал их последними словами, не забыв при этом пригрозить копьем, после чего укрылся за щитом.
Тощие, приблизившись, швырнули несколько дротиков, но те без толку застряли в толстой преграде. А Киря не забывал обидно комментировать их бессилие и провоцировать на ближний бой, высовываясь то с одной, то с другой стороны.
Затем триллы обнаружили, что земляне, добив остальных, приближаются к укреплениям, а зайти туда так и не получается из-за ругающегося Кири. В итоге отказались от этой идеи вообще и быстро помчались по берегу. Никто даже не дернулся их преследовать — бегуны отменные, легче перепуганную кошку догнать, чем такого. Даже если держатся так бодро только на коротких дистанциях, все равно от погони толку не будет, ведь люди тоже не марафонцы.
Тем более что Рогова не было, он отвлекся на убитого бойца, а народ уже приучен без приказа не удаляться от основных сил, особенно если дело происходит на незнакомой территории. То есть до Кири добрались не так уж быстро, но робким триллам хватило того, что люди маячат опасно близко.
Сто девять человек освободили из клетки. И двадцать восемь ваксов остались там жаться в углу, откуда испуганно поглядывали на звенящих железом землян.
Ну да, они ведь для них те же хайты, просто не такие сильные.
Не все из освобожденных оказались землянами. Своих девяносто восемь и одиннадцать аборигенов. Причем впервые среди последних встретились взрослые мужчины. Один лет двадцати пяти, другой пятидесяти-шестидесяти, точнее Рогов определить не сумел. Причем оба держались особняком от группы из девяти женщин и подростков — видимо, они из разных компаний или между ними какие-то разногласия возникли.
Вдаваться в дела местных не стал, тут бы с землянами разобраться. Так что к аборигенам отправил Кэт, она вроде как лучше всех с ними общаться умеет, даже с восточными ваксами сумела наладить диалог.
Кстати, о ваксах.
— Киря?
— Чего тебе опять надо от человека, имеющего несчастье быть лучшим другом самого неблагодарного земляка? Дай мне пожрать как нормальному человеку, душа утомилась перехватывать на ходу, питаюсь как пес безродный, уже надоело себя жалеть.
— Умолкни, пока я не разозлился.
— Деспот и сатрап, я тебя уже почти ненавижу.
— Ты там вроде с ваксами этими говорил. О чем?
— Ну вот о чем мне с ними говорить? Тем более что не силен я в лингвистических познаниях. Так что тема у нас с ними всего одна — высказывал им все, что думаю по поводу их позорной ничтожности. В чем силен, в том и изгалялся. Дескать, вы нечаянные сыновья венерических гомосексуалистов и привокзальных проституток, а я — бог. Это в рамках теста.
— Теста?
— Ну да, тестировал, никто, кроме меня, додуматься до такого не способен. Хотел проверить, как они отнесутся к тем, кто наваляет хайтам.
— И как?
— Правильно отнеслись, ни единого слова на мои обидные сравнения не высказали. Молча утерлись: крепко уважают.
— Дожуй пайку, бери ребят — и гоните волосатых в шею.
— Куда?
— Сказал же — в шею.
— Я в географическом смысле поинтересовался, не надо ко мне с анатомией лезть.
— Пусть бегут куда хотят. Там, судя по татуировкам и прочему, не из одного племени собрались, дороги у них разные. Найдут, не заблудятся. А заблудятся — не жалко.
— Ты и в самом деле их отпускаешь? Просто так?
— А что ты предлагаешь? Убить? Ну так вперед. Они, по-моему, так перепуганы, что сами шеи под нож готовы подставлять.
— Я тебе что, последний живодер? Может, тебе еще котят утопить надо или щеночков? Ну давай, жестокий тиран, прикажи прирезать пару младенцев, не мелочись.
— Вот и я о том же. Убивать мы их не будем, так зачем они нам здесь глаза мозолят?
— Ну так пойдем отсюда, они и сами прекрасно разбегутся, без животворящих пинков. Не хочу даже подходить к ним, не нравятся они мне, да и вшей опасаюсь, они у них матерые, каждый по литру крови легко высосать может.
— Просто оставить их здесь? Тоже неплохая идея.
— У меня плохих не бывает.
— Давайте, закругляйтесь, полчаса — и нас здесь не должно быть.
— Так я и остальные готовы, чего нам собираться-то? Ты со здешними реши. Особенно с тем, который ходить не может, и с той, которая вот-вот родит.
— Может, и не вот-вот.
— А по-моему, там киндер уже пару раз выглядывал.
— Доделают носилки — и пойдем.
Насчет беременной Киря слегка преувеличил. Вроде как восьмой месяц только пошел, должна дотерпеть. Еще с Земли носит, а родит уже на другой планете, интересно получается. Ходить она могла, но возможности уже не те. Однако отряд задерживала не только женщина в положении: среди освобожденных хватало не приспособленных к долгим и быстрым переходам.
Один из мужчин в плен к хайтам попал босиком. Почему так получилось, Рогову не объяснили, да он и не слишком интересовался. Понял лишь то, что бедолаге пришлось плестись потом не один десяток километров пешком, по лесам и горам, острым веткам и камням. Изранил ступни, и уже здесь они воспалились, раздулись, наступить на них не мог. Для него пришлось сооружать носилки.
Одна из немолодых аборигенок оказалась хромой. Но не из-за воспалений натруженных ступней, дело в чем-то другом. В чем, Рогов не знал, но с ногой у нее беда, без палки волочит жалким образом.
В общем, отряд теперь двигался со смехотворной скоростью. Плюс приходилось часто делать привалы: пополнение быстро уставало. Оценив темпы продвижения, Рогов хотел даже скорректировать направление, чтобы не удлинять путь ради возвращения к разоренному поселку. Можно просто послать туда пару немедлительных ребят, пусть приведут оставшихся. Но почти сразу отбросил такую идею: слишком опасно дробить силы, места тут недружественные. Один гарнизон хайтов разгромлен, но кто знает, сколько их здесь еще бродит.
