Но этот самый ЭДП будет подсоединен всего-навсего к стограммовой тротиловой шашке. А вот уже она, через два отрезка детонирующего шнура, инициирует одновременный взрыв двух зарядов по одному килограмму, размещенных в противоположных концах трубы. Третий же отрезок детонирующего шнура, свернутый кольцами, будет подведен к почти что двадцати кило тротила, размещенных в центре трубы и увязанных в аккуратные брикеты. По этому шнуру детонационная волна добежит до заряда на несколько миллисекунд позже, чем до малых зарядов. Для чего? Малые заряды создадут избыточное давление в противоположных концах трубы, «запирая» основной взрыв в середине, не давая ударной волне пойти в стороны, по пути наименьшего сопротивления, а вынуждая раскаленные газы, образовавшиеся от взрыва основного заряда, рвануть в стороны, поднимая дорожное полотно и стремясь забросить все, что находится сверху, примерно на Луну.
Чтобы не терять времени, мы сразу увязали липкой лентой тротиловые шашки в брикеты, отмерили детонирующий шнур. Затем извлекли из ящика две мины ОЗМ-72, буквально оторвав от сердца. Одну мы уже использовали, и теперь, после того, как взяли еще две, осталось всего три этих высоких зеленых цилиндра. Прихватили несколько гранат Ф-1 с запалами без замедлителей для растяжек. А «монки» там и так были, мы их уже первой ходкой отнесли.
На этот раз у машин остались лишь Шмель с сестрицами, неизменно дежурившими по связи. Все остальные пошли в рейд, разместив наш взрывоопасный груз в рюкзаках.
Анатолий Еременко,
командир специального отряда из Центра
21 мая, среда, утро.
Дела отряда в Вятской области шли по-разному. По основному направлению никаких успехов не было, Крамцов с семьей Дегтяревых как под землю провалился. Поступило, правда, сообщение, что почти вся банда, образовавшаяся из контингента с Камышовской зоны, уничтожена, но это было явно не делом рук бывшего аспиранта, как бы сильно в нем поначалу не ошиблись. Судя по сообщению, банду разнесли вместе с зоной артиллерией.
А вот что касается остального... тут все не так плохо было. В Вятскую область отряд ворвался своевременно. Начальство местных зон уже утратило нормальную связь с руководством, но никаких радикальных шагов в отношении контингента принимать не начинало. Оно встречало отряд из федерального центра с чувством радостного облегчения. Хоть кто-то должен был взять все на себя и решить все проблемы.
Дальнейший ход развития событий становился для руководства сюрпризом. Восемьдесят тяжело вооруженных вояк, двадцать «эсбэшников», плюс присоединившаяся «команда уродов» мгновенно захватывали всю власть в колониях, после чего начинался процесс «отделения агнцев от козлищ» среди тружеников режима. Самых морально устойчивых просто отстреливали силами морально неустойчивых кандидатов в «команду уродов», или отдавали зекам, что случалось реже. Затем новосозданная банда быстро вооружалась из многочисленных арсеналов устаревшего оружия, тут и там разбросанного по области, которые отряд Еременко с помощью все тех же зеков захватывал легко и быстро. Все и везде принимали их за своих, в чем вскоре сильно раскаивались, но к тому времени сожалеть было поздно.
Результатом этих усилий стало то, что вся наименее заселенная часть области юго-западней Горького-16 перешла под власть бандитов, к тому же очень неплохо теперь вооруженных. А сам Еременко оказался поначалу желанным гостем в любой из банд. Его принимали, чествовали, много благодарили.
«Команда уродов» разрослась почти до ста человек. Не много, в сущности, это с десятка зон, большинство сотрудников предпочло сохранить совесть, а большинство просто ушло, не решившись связываться со «спецами», но и не перейдя на их сторону. Банда же «уродов» теперь обзавелась своим транспортом, вооружилась, вывезла свои семьи, у кого они были, и превратилась в достаточно организованное, не слишком боеспособное в военном плане, зато абсолютно беспощадное подразделение карателей. В серьезный бой их Еременко посылать бы не стал, не сдюжат они боя, а поручить массовую резню, например - это запросто.
Кстати, состав «уродов» пополнили небольшим количеством уголовников из числа «сотрудничающих с режимом», превратившихся в смертников в своих освобожденных зонах. За свою нынешнюю безопасность они были готовы на все, никаких ограничителей у этих нелюдей уже не существовало.
Для повышения палаческой квалификации Еременко стал посылать группы «уродов» вместе с бандитами участвовать в карательных налетах на деревни, которые позволяли себе усомниться в праве бандитов обдирать их как липку, и на этом малопочетном, но полезном поприще «уроды» проявляли себя достойно, действуя изобретательно жестоко и совершенно безжалостно.
Еременко не зря столько времени уделял созданию этого отряда из помойных по сути своей людей. Грядущая немилость у Пасечника вырисовывалась достаточно отчетливо, а наличие такого подразделения давало возможность выкрутиться, случись дела пойдут совсем плохо. Так можно будет превратиться в самостоятельную единицу на территории, контролируемой Центром, например. Или просто сбежать, на худой конец, и обосноваться где-то еще. Или, чем черт не шутит, заменить собой Пасечника. Это сейчас все «эсбэшники» преданы лично ему, а вот «новые уроды» преданы уже Еременко, например.
Была у этого и оборотная сторона. Резко ухудшились отношения с вояками в отряде. Если те поначалу никаких эмоций не проявляли, и тот же личный состав Камышовской колонии резали вполне спокойно, то по мере нарастания степени зверства в поведении новых подопечных Анатолия, появились трения. Бывший спецназовец из «внутряков», капитан Циммерман, рыжий здоровила из казахских немцев, командовавший силовиками в отряде Еременко, сказал тому прямо, чтобы держал «уродов» отдельно от основных сил, а буде кто из них покажется на глаза военным, то пусть пеняет на себя - хорошо, если еще просто пристрелят. А если в колонне вместе с «эсбэшниками» окажутся «уроды», то охранять себя на марше они будут самостоятельно.
Пришлось перевести «уродов» с десятком «эсбэшников», ими командовавших, в отдельный лагерь, разместив на постой в деревне Малые Овраги, при этом ослабив и без того не слишком великую группу своих сотрудников. «Уроды» же притащились в деревню со всеми чадами и домочадцами, и эта несчастная деревня не обезлюдела лишь потому, что почти из каждого дома были взяты заложники. Еременко даже сочувствовал жителям, понимая, в какой переплет они попали, оказавшись в соседях с такой невероятной мразью, которую он сумел собрать в отряд.
