— Так, что говоришь, у тебя пропало? — поинтересовался я, чуть надавливая на клинок.
— Ни-ни-чего. Мне показалось! — пролепетал толстяк.
— Бывает. Но теперь уже все равно, ты оскорбил мою женщину. А это смерть! — мужичок побледнел. Главное не переиграть, а то еще помрет от страха, — или можешь откупиться. Сто золотых монет, пожалуй, хватит.
— У меня нет с собой столько, — заплетающимся языком проговорил толстяк. И куда делся гамбургский петух, распушивший хвост секунду назад?
— Жаль, тогда смерть! — я сильней нажал на клинок. Верней, я изо всех сил старался не надавить на него, иначе уже было бы два худых, вместо одного толстого.
— Я-я займу вот… прямо тут. Я — постоянный покупатель, мне дадут. Уважаемый Понфил, подтвердите.
— Д-да! — проблеял торговец. Я убрал шашку в ножны.
— Я жду.
Мужик вытер пот с лица, полез в складки халата, достал кошель.
— Вот, тут 50 монет, вот еще! — он взял у хозяина лавки кошель, и тоже протянул мне, — вот возьмите.
— На прилавок положи и уходи отсюда, — так же спокойно проговорил я. Мужик кинулся к прилавку, положил туда кошельки и выскочил из лавки. Лиза бросилась с плачем ко мне. Я взял ее на руки:
— Ну, ты что, испугалась? Не бойся, все уже прошло, — сзади меня обняла Зула.
— Спасибо, Саш, я его за малым не прибила.
— Эх, Золушка, нельзя воину быть таким невыдержанным! — академическим голосом проговорил я.
— Как ты меня назвал? — улыбнулась Зула.
— Золушка. Сказка такая есть, потом расскажу.
— И мне! — тут же встряла Лиза.
— Ну, куда без тебя, — прижал я к себе девочку.
— Госпожа что-то будет покупать? — раздался слабый голос торговца.
— Будет! — ответил я, — давайте, девчонки, берите, что хотели.
— Я тут кое-что уже подобрала. Вот… — начала было Зула.
— Зул, я на улице подожду. А придем в таверну, тогда все покажешь. Не порть сюрприза! — я чмокнул ее в щеку. Она заулыбалась. Кивнула. Я вышел из лавки на улицу. Толстяка уже не было, но у дверей стоял один из телохранителей. Увидев меня, он протянул руку и сказал:
— Я — Гирен. Спасибо, что оставил нам работу, — я пожал руку.
— Алекс. Не за что. Надо было ему уши-то обрезать.
— Не стоит, у него связи в управе, по судам затягали бы, — к нам подходил патруль городской стражи из трех человек. Старший поздоровался с Гиреном:
— Что, опять развлекаетесь?
— Ага! — ответил Гирен, — все уже разрешилось, вот — за ложный вызов, — он протянул серебряную монету, начальник патруля ловко ее спрятал в карман.
— Ну, раз все нормально, мы пошли.
— Увидимся, Алекс! — махнул рукой телохранитель и пошел рядом с командиром патруля. Я напряг слух.
— Что в этот раз?
— Да наш боров хотел, видимо, орчаночку пощупать, устроил свой спектакль с воровкой.
— Он что, извращенцем стал? Мало ему человеческих баб?
— Да его уже и в причинный дом не пускают, орлик-то видимо уже не тот, — мужчины засмеялись.
— А орчаночка-то хороша, я бы и сам не прочь ее помять! — голос Гирена.
— Ну, так в чем же дело? Они вроде не святоши.
— Только не эту, у этой защитник такой, что лучше десятой дорогой обходить.
— Чем же он тебя напугал-то?
— Да мечник он, за один удар сердца наши мечи, как солому перерубил, я уж струхнул, что греха таить.
— Вот как, тогда да, хорошо, что не головы срубил.
— И я про то же, да еще и привязанный Арвенд был. Как он нас не порвал, до сих пор не пойму.
— Ого! А орчанка стоит того?
— Да уж, скажу я тебе… — дальше был треп двух мужиков про баб, что и как, и у кого.
Вот тебе и нравы. Город явно не для меня, надо убираться отсюда побыстрей. Через полчаса вышли Зула и Лиза с кучей узлов и свертков. Хорошо так сходили по магазинам.
— И как это все тянуть? — поинтересовался я.
— Это только половина! — я офигел. Что же они там набрали?
— Тогда предлагаю все это оставить тут и заказать доставку.
— Это как? — не поняла Зула.
— Пошли назад! — сказал я и вернулся в лавку. Торговец вышел из-за прилавка. В углу лежала хорошая такая куча свертков.
— Чем могу быть полезен? — учтиво спросил лавочник.
— Уважаемый, нам не с руки все это с собой таскать. Мы сейчас заняты поиском съемного дома, когда этот вопрос решится, я вам пришлю адресок, а вы отправите наши покупки туда. Это возможно?
— Конечно, конечно! — закивал торговец, с опаской глядя на меня.
— Серебрушки хватит за услуги?
— Вполне, господин! — я передал монету лавочнику и повернулся к Зуле. Ей было не до меня, она складывала свои свертки, что-то перекладывала.
— Вот и все. Идемте, — я протянул им руку.
— Идем! — ответила Лизавета. Втроем мы вышли на улицу и двинулись вдоль лавок.
— Ну что, все уже просмотрели? — поинтересовался я.
— В основном, а что у тебя в свертке, тяжелое такое? — спросила Зула.
— Придем в таверну, будет сюрприз.
— Так нечестно, Алекс! — возмутилась Зула, — значит, наши сюрпризы оставили, а твой несем.
— Я же не виноват, что вы набрали больше, чем смогли унести! — крыть было нечем, дальше шли молча.
— Думаешь, Саймон уже нашел что-нибудь? — нарушила тишину Зула.
— Наверное, не думаю, что тут это сложно.
До таверны оказалось не так уж и далеко, и я подумал, что зря не взяли покупки с собой. Но что сделано, то сделано. Войдя в зал, увидел Саймона. Он сидел за нашим столом и что-то аппетитно ел. Похоже, это становиться нашим персональным столиком. В таверне было уже немало народу. Эта таверна явно пользуется популярностью. Мы присели за стол Саймона.
— Как сходили? — первым спросил Саймон, — что-то не вижу покупок. Ничего не подобрали?
— Все нормально! — предупредил я ответ девчат, — лучше скажи, как дела с домом?
— О-о! Тут все отлично. Снял дом, правда, немного далековато отсюда, но очень уютный и недорого, за 15 монет. И повариха там есть, и садик небольшой. Очень удачно.
— Ну, вот и хорошо! — проговорил я, — обедаем и едем туда.
Я поманил к себе трактирщика:
— Обед на троих, и мы съезжаем.
— Сейчас подадут! — кивнул хозяин и отошел к барной стойке, что-то крикнул в проем. Через минуту стол был полон еды. Млада, расставляя тарелки с едой, вела себя на удивление пристойно. Всего пару раз я поймал ее многообещающий взгляд. Надежда умирает последней! Выбросив из головы все эти гляделки, принялся за еду.
Закончив с обедом, поднялись в свои комнаты за вещами. Я развернул сверток и торжественно, на вытянутых руках преподнес Зуле сабли.
— Прими этот скромный подарок, в знак любви и уважения! — помпезно произнес я.
