Верный Петрович мое решение поддержал целиком и полностью. С его чувствительным носом пластиковая вонь была просто нестерпимой, но оставлять меня без приказа он не решался. Не откладывая дело в долгий ящик, я прошелся вдоль довольно короткого ряда дверей — всего шесть штук — и принялся по очереди заглядывать в боксы. Первые пять ничем не отличались от уже виденных в других зданиях, разве что несли следы некоей индивидуальности. Чувствовалось, что в них работали одни и те же люди, которые волей-неволей вносили в интерьер что-то свое: у одного на столе красовался огромный кактус, второй целую стену обклеил символикой какого-то провинциального футбольного клуба, третий отдал предпочтение соблазнительным девицам из «Плейбоя». Красовавшиеся на всех свободных поверхностях четвертого кабинета ажурные салфетки выдавали в его владельце даму в возрасте, а пятый модуль, судя по громоздившимся где только можно горшкам с представителями эндемичной островной флоры, занимал отъявленный маньяк-флорист. И нигде никаких фотографий, записных книжек и тому подобных мелочей, только строгие стойки «системников» в столах, сиротливо выпятившие вскрытые боковины с пустыми гнездами накопителей. Лабораторного оборудования в боксах не нашлось, — видимо, в это здание опасные образцы приносить возбранялось. Логично в общем-то. Получается, это административный корпус, для возни со всяческой гадостью не предназначенный. Кстати, а жилые помещения где? Вопрос, надо сказать, застиг меня врасплох, и я застыл на полушаге перед последней дверью.
Это не «чистильщикам», это мне двойка! Как я сразу не сообразил?! Это что же получается, есть еще один комплекс, этакий «спальный райончик»? Логично, весьма и весьма. База на Флоранс, между прочим, подобным же образом устроена: все самые опасные объекты вынесены на островок внутри лагуны, отделенный от основного поселка протокой и заслоном из Охотников. Почему, собственно, здесь так быть не может? Тьфу! Теперь придется всю ночь по окрестностям шариться…
От души ругнувшись, я взялся за очередную дверь — без каких-либо опознавательных знаков, даже номерка не было — и снова остановился. Почему, собственно, я решил, что в спальном комплексе может отыскаться что-то полезное? Если на базе действовали меры повышенной секретности, наверняка персоналу не разрешалось ничего выносить из лабораторий. И локальная сеть должна быть изолирована, иначе о какой секретности вообще может идти речь? Понятно, что нарушения бывают всегда и везде, но это вовсе не означает, что я обнаружу преступно прошляпленную службой безопасности информацию в первом же попавшемся коттедже. В лучшем случае выясню паспортные данные кого-нибудь из персонала. А оно мне надо? Вот-вот.
Решительно отбросив лишние мысли, я толкнул створку и оказался в роскошно обставленном кабинете — небольшом, но когда-то весьма уютном. Когда-то — потому что в данный конкретный момент пребывал он в весьма плачевном состоянии. Впрочем, по некотором размышлении я все же решил, что бокс нашествию вандалов не подвергался. Те первым делом раскурочили бы мебель — книжные шкафы и стол из массива дуба, никакого шпона или иных дешевых поделок, пара кожаных кресел, даже на вид глубоких и удобных, и еще одно, что называется, «кресло босса», вращающееся, с кучей разнообразных регулировок. Однако же оные предметы интерьера пребывали в целости и сохранности, если не считать разбросанных повсюду ящиков, которые кто-то торопливо выдрал из направляющих и без колебаний опорожнил прямо на пол. При каждом моем неосторожном шаге под подошвами хрустели кристаллоносители — судя по индикаторам, абсолютно пустые — и листы писчей бумаги с какими-то распечатками, а то и рукописным текстом. Подняв пару, я пробежался по ним взглядом, ожидаемо ничего не понял — язык племени мумба-юмба, не иначе — и отшвырнул бесполезный мусор. Судя по обстановке, владелец кабинета устроил этот бардак собственноручно, так что вряд ли тут валяется хоть что-то сколько-нибудь ценное. Оригинал он, кстати. В наше излишне компьютеризированное время уже мало кто пользуется бумажными носителями информации, а уж собственноручно что-то царапает на листах и вовсе мизерная часть человечества. Разве что ученики начальных классов, которым по традиции ставят почерк, да и то больше для развития мелкой моторики рук. Здесь, надо сказать, почерк весьма разборчивый, просто текст перенасыщен сугубо специальными терминами, из которых лично я осознанно воспринимал только предлоги. Зафиксировать на видео и показать специалистам? Ага, как раз до утра управлюсь…
Плюнув на бесполезное занятие, я прошел к столу и развалился в роскошном кресле, для полной аутентичности взгромоздив на столешницу ноги и закинув руки на затылок. Штуцер в спинных захватах изрядно мешал, так что я прислонил его к стеночке неподалеку. Со стороны, наверное, тот еще видок — упакованная в черную броню фигура с глухим шлемом на голове, при малейшем движении отражающим свет люминесцентных панелей. Сюр, да и только. Зато думалось в такой позе очень даже хорошо, жаль мысли все, как одна, дурные. Черт, как же не хочется жилой комплекс искать! Но придется…
Из задумчивого состояния меня вывел Петрович. Кот по извечной своей привычке через некоторое время заскучал, по очереди пометил все четыре угла кабинета, чего я за ним не замечал уже давненько, и с разбегу замахнул на самую верхнюю полку книжного шкафа. Шкаф этот, полностью оправдывая название, был плотно набит разнообразной научной литературой, причем, как я успел рассмотреть, диапазон подборки был достаточно широк — от биологии до ксенопсихологии. Несколько довольно толстых томов стояли немного в стороне, корешки их украшали инициалы и фамилия некоего И. Локхида-Бертье. Как раз на них мой напарник и вознамерился взгромоздиться, но немного не рассчитал и рухнул на пол, сопровождаемый шуршащим ворохом увесистых фолиантов. Одна книженция попала особенно удачно — прямо на лобастую кошачью башку, и Петрович, взвыв, что твой пароход, юзом рванул подальше от вероломного предмета мебели. Задние его лапы при старте пробуксовали по беспорядочно наваленной куче листов, и те разлетелись по кабинету. Однако внимание мое привлекли вовсе не они, а отчетливый звук удара чего-то твердого и довольно легкого о нижнюю тумбу шкафа.
Направление я засек безошибочно, а потому ссыпался с кресла едва ли не быстрее Петровича, выбрался из-за стола и, опустившись на колени, принялся осторожно шарить руками в бумажных завалах. Буквально через пару секунд моя ладонь наткнулась на твердый предмет, на поверку оказавшийся банальнейшим компьютером-наладонником. КПК был выключен, но индикатор заряда на верхнем торце светился зеленым, сигнализируя о готовности к работе. Внимательно осмотрев находку со всех сторон, никаких сюрпризов вроде встроенных дактилоскопических датчиков я не обнаружил и ткнул сенсор включения. Дисплей послушно загорелся, высветив логотип операционной системы в ждущем режиме.
