Теперь концентрироваться и входить в расширенное состояние сознания у меня получалось практически на автомате. Я где-то читал, что каждое новое мгновение реальности предстает в тысячах возможных обличий и вариантов развития событий. Если это так, значит, моя задача отыскать тот вариант, который наилучшим образом соответствует моим самым актуальным задачам, и поспособствовать его реализации. В данном случае мне требуется выбраться из смертельной ловушки между огнем и мутантами. В качестве рабочего останавливаемся на варианте попадания в одну из квартир, а потом через окно и тем или иным способом вниз. Совсем уж экзотические способы с прохождением сквозь стены мы в расчет не берем. Итак, проникновение через дверь. Для этого она должна быть не заперта. Возможно ли это? В обычных условиях – вряд ли. Но в городе, на который обрушилась Зона, – вполне. Многие жители наверняка покидали Владимир в панике, наскоро похватав самые ценные вещи, причем кое-кто – с уверенностью, что никогда больше сюда не вернется. Тогда вопрос: стал бы этот кое-кто в таком случае тратить время на закрывание квартиры? Ох, вряд ли – жизнь дороже! Сколько в городе было таких беглецов? Думаю, немалый процент. Какова вероятность того, что один из них жил именно в этом доме и на этой площадке? Скажем так: она точно не равна нулю, а значит, я буду не я, если не отыщу и не воплощу такой вариант!
Я понятия не имел, каким образом его искать, но уверенность в том, что я это сделаю… вернее, уже сделал, является важным фактором. И такое самовнушение у меня уже неоднократно получалось. Ну-ка… В моем сознании словно шелестели карты колоды с вариантами реальности. Мне только нужно остановить тасующего и сдвинуть колоду в нужном месте. Я начал визуализировать процесс, как моя рука обхватывает ручку на одной из дверей этой площадки, поворачивает ее, и дверь с тихим щелчком открывается, потому что ее лишь захлопнули, убегая. Вот эта, например, – квартира номер 37. Ну нисколечко не сомневаюсь, что ее владельцы (пожилая чета), захватив лишь документы, деньги и серого мохнатого кота, именно так и поступили.
В следующее мгновение я, не выходя полностью из транса, уделил толику внимания и реальности: приблизился к двери квартиры 37 и физически потянулся к ней рукой. И в этот момент меня схватили. Не в физической реальности, а на ментальном уровне. Это не был пси-удар. Скорее – атака на сознание с целью подавить волю и взять меня под контроль. Не первый случай в моей практике. В Зоне такое уже происходило. Пару раз это делал Черный Сталкер, приходилось мне сражаться за свободу воли и с другими порождениями Зоны – с фантомами-репликантами, убившими незнакомого мне научника Влада, в тело которого меня забросило, с Провалом, пытавшимся затянуть меня в свое ненасытное чрево. Но в этот раз ощущения были совсем другие. Отсутствовали эманации абсолютной чуждости, исходящие от противной стороны. А вот эмоции присутствовали, хотя и несколько урезанные, но настоящие, а не дешевые имитаторы, как у пытавшегося меня убить фантома Антона Точилина. Теперь мне казалось, что меня атаковал человек. Но не обычный и не экстрасенс высокого класса, а кто-то, подобный мне или Агнешке – человек, измененный Зоной, или сам пытающийся измениться ради того, чтобы достичь здесь какой-то своей цели. Возможно, еще кто-нибудь из экспедиции АПБР.
Атака на меня была комплексной. С одной стороны, она представляла собой попытку подавить мою волю, с другой – психологический натиск. Неизвестный противник обладал недюжинной психосилой и с невероятной реалистичностью визуализировал различные кошмары, посылая их в бой против меня. Но была и третья составляющая: враг противостоял мне и на уровне коррекции реальности, похоже, вычислив, что я пытаюсь сделать. Он блокировал мои попытки направить поток событий по другому руслу, строя могучую запруду и норовя запереть меня в том «здесь и сейчас», которое неминуемо привело бы меня к гибели: либо огонь добрался бы до площадки четвертого этажа, либо прыгуны с чердака сумели бы отодвинуть оторванную крышку люка и ворваться в подъезд. Но ему и этого показалось мало. Мой противник запустил свою контртрансформацию реальности с целью помочь обоим губительным факторам добраться до меня как можно быстрее.
Он был силен и мастеровит, мой враг. Но сделал одну ошибку – переоценил свои возможности, распылив силы на столь многоплановую атаку. Сосредоточься он на одном-двух направлениях – и, вполне возможно, продавил бы мою оборону. Однако ему хотелось всего и сразу. Я же его ошибки не повторил и не стал даже пытаться противодействовать ему на всех фронтах, а выбрал главные.
Ментальный щит отсекал кошмары, которые он обрушивал на мое сознание, чтобы я дрогнул и поддался натиску его воли. Но не на того напал: он, похоже, понятия не имел, какую психологическую подготовку мне довелось пройти, упражняясь с «лояльным» псиоником, и не представлял даже близко, какую закалку я получил в последние два дня здесь и в Муромской Зоне непосредственно перед попаданием в карантин. Так что я на защиту от этой составляющей его натиска тратил куда меньше ресурсов, чем он, визуализируя для меня всякую жуткую дрянь. Ко всему прочему и атака на мою волю была бы заметно сильнее, если б он так не распылялся. А поскольку мне доводилось выдерживать натиск и посильнее, то можно сказать, что и в этом компоненте мы бились практически на равных. Его попытки помочь огню и прыгунам я даже не пытался парировать – на это моих сил бы уже не хватило. А вот в части моей собственной трансформации я, что называется, уперся как бык, не собираясь сдавать позиций, поскольку это был мой единственный шанс на спасение.
И тут мне, как всегда, помогла ярость, придав моим пси-возможностям дополнительную пробивную мощь. Я создал некое ментальное подобие тарана или, скорее, тяжеленной бабы на тросе, которой разрушают дома, предназначенные на снос, и обрушил ее на созданную противником реальностную «плотину», которую он поставил на пути проложенного мною русла потока благоприятного для меня хода событий. То есть из всех открытых против меня фронтов некоторые я вынужден был игнорировать, на других вел в общем-то небезуспешные оборонительные бои, но на фронте коррекции реальности наступал, причем решительно. Тут мне требовался блицкриг. Противник не сразу понял, что все идет не совсем по его сценарию, а когда все-таки просек, то попытался за счет перераспределения сил исправить сложившуюся ситуацию.
Оперативные перестроения в военном деле – штука полезная, иногда способная даже решить исход сражения, но при условии, что они делаются достаточно быстро и организованно, не внося хаоса, пусть даже временного, в собственные боевые порядки. А у него так не получилось: то ли от недостатка опыта, то ли от недооценки противника (то есть меня). И он слегка растерялся. Ощутив это, я мобилизовался и в тот момент, когда мой противник попытался «переобуться» на ходу, перешел в наступление еще на одном фронте – в поединке воль. Злость и тут оказалась кстати, так что я ее только раскочегаривал, с каждой секундой наращивая свой наступательный потенциал.
