Беседа с лейтенантом НКВД Немчиновым оказалась более продуктивной, у него имелась информация и по ситуации в районе и по немцам, но эта информация носила первичный, не проверенный характер. Тогда капитан Любимов вызвал ефрейтора Бове и предложил ему совместно с лейтенантом проработать маршруты следования мобильных разведывательных дозоров по всем дорогам, исходящим из Холма, особо его интересовала обстановка в Великих Луках.
Когда Любимов хотел уже оставить этих командиров для более детального разговора, то лейтенант Немчинов попросил минуту его внимания и протянул ему запечатанное письмо. Неторопливо Артур надорвал неподписанный конверт, внутри которого находился лист бумаги с напечатанным на машинке текстом. Текст письма гласил о том, что лейтенант НКВД Немчинов с момента предъявления настоящего письма переходить со всем штатом районного отдела НКВД в подчинение капитана Любимова, командира штрафного батальона Северо-Западного фронта. В письме также говорилось о том, что в штрафном батальоне создается Особый отдел, командиром которого назначается лейтенант Немчинов.
— Вы, товарищ лейтенант, знакомы с тем, о чем говорится в этом письме?
— Так точно, товарищ капитан, знаю!
— Так, приступайте к выполнению своих новых обязанностей. Встретьтесь и познакомьтесь с сержантом Алексеем Молоковым, нашим начальником штаба, и решайте с ним все организационные вопросы, а также об обеспечении работников личным оружием, а отдела — автотранспортом. Пока располагайтесь на своем прежнем месте, а потом мы решим и эти все вопросы.
Капитан Любимов поспешил на встречу с двумя бойцами, которые шепотом ему рассказали об одной интересной вещи. Когда разведчики хоронили немецких диверсантов, то некоторые парни не удержались и с рук у них поснимали наручные часы. Так вот сейчас выяснилось, как рассказывают эти бойцы, что эти часы, помимо того, что показывают точное время, к тому же еще и разговаривают между собой, правда, непонятно на каком языке.
1
Когда капитан Любимов после разговора с разведчиками вернулся в здание райисполкома, то он снова поднялся на второй этаж и вошел в комнату, где располагался сержант Алексей Молоков, начальник штаба штрафной роты, который в тот момент пытался связаться со штабом Северо-Западного фронта по телефонным линиям. Он хотел переговорить с заместителем начальника оперативного отдела штаба фронта, полковником Захаровым, получить у него общую информацию по положению в треугольнике, образованном Ленинградской, Псковской и Новгородской областями, и конкретное боевое задание для роты.
Сидя у окна и посматривая на то, что происходило во дворе, Артур Любимов думал о том, что первые месяцы войны особенно ярко продемонстрировали необходимость существования в войсках надежной радиосвязи. Высшие командиры РККА слишком полагались на телефонные линии связи, которые легко нарушались, в результате полки и дивизии оставались без управления. По своему опыту блуждания по вражеским тылам он хорошо знал о том, насколько немецкие войска, вплоть до взводного командира, были обеспечены радиосвязью, а у Красной Армии мощных и надежных раций не было. Вот и приходится сейчас сержанту Алексею Молокову, переключаясь от одного сельского коммутатора к другому, по ненадежным телефонным линиям добираться до коммутатора штаба Северо-Западного фронта.
Но в этот момент Алексей Молоков, наконец-то, добрался до оперативного отдела штаба фронта и в течение десяти минут разговаривал с полковником Захаровым. Заместитель начальника оперативного штаба Северо-Западного фронта полковник Захаров не мог по открытой телефонной линии многого рассказать, но дал понять, что штрафной роте в самое ближайшее время предстоят ожесточенные оборонительные бои. Поэтому просил командование роты обратить особое внимание на направления Холм — Сольцы и Холм — Великие Луки, отдавая предпочтение последнему направлению. Принимая во внимание сомнительный воинский статус штрафной роты, на настоящий момент нет ни одного официального документа, который бы определял ее статус и вопрос подчинения, поэтому он не может давать командованию роты конкретных боевых заданий. Точно также штрафная рота пока не может входить в прямое подчинение какому-либо воинскому командиру в том районе, где в настоящий момент базируется или функционирует.
Глубоко разочарованный разговором сержант Молоков положил трубку на рычаги телефонного аппарата и сказал, повернувшись к Артуру:
— Очень вежливо и очень аккуратно оперативный отдел Северо-западного фронта сложил со своих плеч заботу о своей штрафной роте. Видимо, именно поэтому он отправил нас так далеко от себя, практически на стык двух фронтов. Надеясь, что в этом месте всякое может случиться. Одним словом, Артур, нас вооружили, обеспечили, чем только могли, а затем кинули. Они в штабе фронта решили, что, если у вас в голове наличествуют мозги, то вы, мол, выживите, а если нет, то это уже ваши трудности. В таких условиях, мой прошлый опыт подсказывает, что нам необходимо контактировать с местными командирами, полков и дивизий, обмениваться с ними боевой информацией и действовать совместно с их подразделениями. Чего нам сейчас действительно не хватает, так это налаженной связи, если бы мы такую связь имели, то у нас были бы глаза и уши.
— Да, не кручинься ты так, Алексей. Сейчас я занимаюсь одним делом, может получиться и так, что мы сумеем достать рации, которые позволят нам выходить на командиров полков, дивизий и армий. А что касается нашего сомнительного положения, то нам немного придется повоевать под зонтиком НКВД. Все боевые командиры этих парней боятся, они не будут лезть к нам в душу, интересуясь, кто мы и что делаем на фронте?? Честно говоря, сесть со всей ротой в окопы и вести позиционную войну, то я думаю, что это не для специальных войсковых подразделений. А мы с тобой являемся специальным подразделением, которое способно нанести удар по врагу и скрыться.
Да, согласен я, согласен с твоей идеей воевать с немцами наскоками, захватами и перехватами. Ты же видишь, что у нас нет иного пути. Ты же не стоял перед трибуналом и не имеешь срока, а мы, твои бойцы, все прошли через это военное судопроизводство. Поэтому хорошо знаем, что во второй раз нам пощады не будет, все поголовно пойдем под расстрел, так, что мы рядовые бойцы настроены весьма решительно в отношении того, как нам следует воевать. Мы поверили тебе, капитан Артур Любимов и пойдем за тобой до конца, но и ты не забудь поделиться с нами своей удачей.
