Как жалел в этот момент бригадный генерал Линц, что в его сводном отряде нет батальона самоходных установок «Прист». Вооруженные мощными гаубицами, они в два счета перепахали бы не только, все эти чертовы сосны в районе засады, но и все русские танки в придачу.
Линц уже не один раз имел возможность наблюдать работу этих прекрасных машин, но сейчас он был полностью лишен этой возможности. Поступив в подчинение Венка, американец был вынужден расчленить свою дивизию, направив самоходки и часть танков, для отвлекающего маневра под Луисбургом.
Сидя в головном танке, он метал громы и молнии в адрес немецкого стратега, лишившего его поддержки самоходных гаубиц. Разве могли сравниться с их силой и мощью реактивные минометы, что прислал им в поддержку Венк. Они трижды подвергали район засады минометному обстрелу и сумели подбить одну «пантеру» и повредить один из «тигров», и это всё. Конечно от огня «Небельверфер» понесли потери и советские пехотинцы, но и противник не остался в долгу. Во время последнего обстрела, немецкие минометчики попали под ответный огонь, и реактивные установки были полностью уничтожены.
Не принесла удачу и попытка обойти засаду с флангов. Примыкавший справа к засаде лесной массив тянулся на многие километры и не имел хороших грунтовых дорог для «Шерманов». Обходить засаду по ним значило потерять массу времени без уверенности на успех. Лесок, что расположился слева от дороги, был не столь массивен и велик, как его собрат. При желании его можно было обойти за два часа, но разыгравшаяся непогода сильно затрудняло выполнение этой задачи для танков, минимум как до завтрашнего утра. К тому же, при совершении этого маневра, танки оказались бы в зоне досягаемости неподавленных пушек Козец. И не было никакой гарантии что, совершив этот маневр танки не наткнуться на ещё одну засаду. По заверениям немцев, русские мастерами на подобные каверзные штучки.
Получив столь неутешительный доклад от Кройца, Венк пришел в негодование. Наступавшие на Луисбург немецкие части плотно завязли в обороне русских и, несмотря на все усилия командиров, были далеки от предписанных им фельдмаршалом рубежей. Но если неудачи на этом направлении можно было объяснить его второстепенностью, то топтание соединений Кройца, в глазах Венка не имело себе оправданий.
Ему было отдано все, что только имела в своем распоряжении южная армия рейхспрезидента Деница. Нужно было только правильно и умело всем распорядиться, и немецкие соединения были бы по ту сторону Эльбы, развивая наступление на Котбус.
Сгоряча фельдмаршал высказал бригадефюреру все, что он думает по поводу его неудач но, успокоившись и подумав, Венк все же нашел отмычку, которая позволила ему сковырнуть русский замок на пути к Эльбе.
Когда наступила ночь, «Шерманы» предприняли свою шестую атаку, и она оказалась на удивление удачной. Приблизившись на расстояние в четыреста метров, они принялись стрелять по стоявшим в засаде советским танкам. Те незамедлительно ответили им огнем, но результаты их стрельбы в разы отличались от стрельбы американцев. В отличие от русских наводчиков пытавшихся определить положение вражеского танка по звуку и огню от выстрела и большинство своих снарядов отправивших «в молоко», янки били на удивление точно.
Почти каждый их снаряд попадал в танк или падал вблизи него. И чем ближе подползали американские танки, тем точнее становились их выстрелы. Крупповская броня стоически сносила выпавшее ей испытание, но и у неё был свой предел. Один за другим стали выходить из строя чудные зверюшки зоопарка рейхсминистра Альберти Шпеера, к огромной радости американцев.
Причина столь меткой стрельбы американских танков крылась в установленных на низ приборах ночного видения. Благодаря ним они засекали в инфракрасном изображении силуэты советских танков, и смело вступали с ними в бой, скрытые от противника ночной мглой.
В составе русского батальона оставался только один «носорог» и «королевский тигр», когда правила игры резко изменились. Неизвестно, догадались ли русские о хитроумной отмычке американцев или вмешался господин Случай, но неожиданно загорелись ранее сбитые взрывами снарядом сосны. Ни с того, ни с сего, по их крепким смолистым бокам пробежал язычок огня. Буквально за минуту вспыхнул хороший костер, и янки стало очень плохо. Языки пламени не только мешали им прицельно стрелять. Теперь они надежно скрывали русских и выставляли на всеобщее обозрение американцев.
Удар могучего «носорога» сулил серьезные неприятности любому танку оказавшемуся в зоне действия его орудия. А уж для тех, кто находился на расстоянии в двести метров, грозил немедленной и ужасной смертью.
Пять танков противника снес этот могучий исполин вместе с одиноким «королевским тигром», прежде чем на американцев сошло прозрение, и они ретировались как можно дальше в темень от их ужасного рыка.
Однако на этом ночные столкновения не закончились. К месту боя подошел батальон самоходок, которые Линц таки вытребовал у Венка для решения русской пробки. Они прибыли через двадцать минут после позорного отступления «Шерманов» и не утративший боевого пыла генерал Линц решил посчитаться с русскими за нанесенные обиды.
Зная примерное расположение остатков засадного батальона, Линц отдал приказ «Пристам» открыть огонь. Проклятые сосны к этому времени уже догорали и выехавшие на позиции гаубицы, надежно скрывал ночной сумрак. Выстроившись в линию, самоходки принялись дружно молотить по указанным квадратам. Им нужно было не так уж и много времени, для того чтобы утихомирить одного зверя, а затем лишить жизни другого.
Мощные 105 миллиметровые снаряды действительно были весьма эффективным средством. Уже после третьего попадания «носорог» выбыл из строя. «Тигр» продержался немного дольше, но обе машины до самого конца вели бой с «Пристами» пытаясь успеть уничтожить хотя бы одного из своих врагов.
«Зверям» не сильно повезло в этом деле, но вот «хуммели» полностью расквитались с их обидчиками. Пока американские гаубицы с азартом и упоением вкатывали в ночную тьму один снаряд за другим, глухо поскрипывая гусеницами, к ним приближалось возмездие.
Засечь место расположение гаубиц и открыть по ним огонь для русских танкистов не составило большого труда. Уже после второго залпа у американцев появились потери, но вместо того, чтобы благоразумно ретироваться как их товарищи, самоходчики вступили в перестрелку с напавшим на них врагом.
Что заставило командира американских самоходок скрестить свой меч с русскими трофеями? Гордость, храбрость, уверенность в своих силах или что-то ещё непонятно. Но, так или иначе, нашла коса на камень. В результате боевого столкновения у русских осталось всего два исправных «хуммеля». Выпустив последние снаряды, они были вынуждены покинуть поле боя вместе с остатками пехотного прикрытия, взяв с собой раненых и погибших танкистов.
