— Так ты что, не понял? — пришла очередь Алекса удивляться, — это же была проверка! Кстати, очень красиво задумано: и государственные интересы соблюли, и нас в деле проверили, и КДО-17 в боевых условиях обкатали, плюс еще получат звания и медали за раскопанную нами наркоту! Красиво, изящно! И — здорово! Здорово, когда командиры в тебя верят! Повезло нам, что попали в Академию, а скоро станем настоящими Звездными пантерами!
На Алекса прямо таки снизошло вдохновение. А выпитый коньяк и позитивный ход мыслей побороли похмельный синдром и вызванное им плохое настроение. Под изумленными взглядами друга, прежде никогда не наблюдавшим его в таком состоянии, Брюллов практически порхал по каюте, восторженно расписывая открывающиеся перед ними перспективы.
— Только представь себе масштаб задач, которые будут ставить перед нами дальше! Дух захватывает!
— Алекс!
— Да мы целые галактики будем на уши ставить!
— Да уймись же ты! — Ларину пришлось повысить голос, чтобы остановить этот словесный понос.
— Клямсдейлов можно было приструнить и без боевых действий! Есть административный ресурс, есть финансовые рычаги. В конце концов, спецслужбы могли надавить им на болевые точки! Зачем эта войнушка?
— Как зачем? Показательная порка!
— А я думаю, что клан Клямсдейл был основной, но не единственной целью! Вспомни: сколько сил и средств мы затратили на pr-компанию? И все ради того, чтобы общественное мнение в споре Меннингеров с Клямсдейлами было на нужной стороне. Мы этого добились. Но, в общем и целом, превалирующим чувством средневзвешенного нейтрального жителя Зензеры является раздражение от действий кланов вообще. Посуди сам: кланы не поделили деньги, кланы устроили беспорядки с мордобоем и поножовщиной, потом — полноценную войну, да еще не где-то там, в пустыне, а в столичном городе! Кланы дерутся между собой, а простые люди страдают. Кому это понравится? Фактически, этой войной мы подготовили почву для «закручивания гаек». Боюсь, что ваша уникальная клановая система доживает последние дни.
— Уже были попытки покончить с кланами. Ничего у них не получалось раньше, и сейчас не получится, — равнодушно ответил Алекс, — потому что кланы вросли в эту планету, кланы — это история Зензеры. Без кланов нет Зензеры! Да целые сектора экономики существуют только благодаря кланам!
— Ладно, не будем спорить, — махнул рукой на упершегося друга Ларин.
— Нет уж, подожди, — а вот Брюллов завелся не на шутку, — как ты себе это представляешь? Не будут же федералы вырезать кланы подчистую?
— Почему у тебя все проблемы решаются только через «воевать и вырезать»? Сюда добровольно-принудительно запустят филиалы трансгалактических корпораций. Они составят конкуренцию кланам за счет очень низких цен. Настолько низких, что работать придется в убыток. Корпорации смогут себе это позволить, кланы — нет. Это продлится год, два, три — в зависимости от количества накопленного разными кланами «жирка». А потом кланы либо разорятся, либо почтут за счастье пойти работать к конкуренту на субподрядной основе. Кланы отлучат от кормушек и те либо растворятся в общей среде, либо погибнут. Извини, но я думаю, что именно для этой цели были стравлены два сильных клана.
Ошарашенный Алекс молчал несколько минут. Морщил лоб и остервенело тер пальцем переносицу. Пытался осмыслить услышанное и найти слабые места в логических построениях товарища. Но Ларин всегда остается самим собой. Как бы хорошо ни проводил он отпущенное для отдыха время, какая-то часть его мозга все равно продолжает отстраненно перемалывать произошедшее. Это вам не Алекс-разгильдяй, способный беззаветно отдаваться во власть кутежа, веселья и разврата. Подумать только: десять суток напрополую веселился, пьянствовал, менял подружек и даже не попытался разобраться в произошедшем. А вот Андре пытался разобраться, и отчеты составлял за себя и за гулящего товарища и с куратором связывался. Так что если уж Ларин делает какие-то выводы, то опровергнуть их очень трудно.
— Послушай, друг, — Алекс начал говорить медленно, тщательно подбирая слова, — прав ты или нет, покажет время, я сейчас не могу тебя опровергнуть. Но…. Но, если ты прав, то получается, что моими руками забили пару гвоздей в крышку гроба и моего родного клана? Не чересчур ли цинично это? Ведь если следовать подобной логике, то и убийство Вилли было запланировано. Чтобы Меннингеры гарантировано не пошли на попятную и чтобы Клямсдейлам уже не было пути назад. Можешь себе представить такую страшилку?
Брюллов коротко хохотнул над показавшейся ему очень удачной шуткой, но наткнулся на тоскливый взгляд друга. Улыбка быстро сбежала с его лица.
— Нет! Этого не может быть!
— Добро пожаловать в спецслужбы! — устало сказал Андре.
— Нет! — ноги отказались держать Алекса, он почти рухнул в свое кресло, обхватив руками голову.
— Алекс, мы можем ошибаться. Все это может быть лишь цепью случайностей.
Андре предпринял попытку успокоить друга, но быстро убедился в ее бессмысленности. Далее он лишь деликатно молчал. Через долгие четверть часа Алекс отнял руки от головы и поудобнее уселся в кресле. Выглядел он неестественно спокойным.
— Андре, скажи, а они не боятся, что я слечу с катушек и поотрываю им головы?
— Нет, Алекс, не боятся. Потому что ты не слетишь с катушек. Мы с тобой сейчас закончим этот разговор и не вернемся к нему лет так восемь. Нам еще год учиться и потом еще тянуть лямку обязательного семилетнего контракта. И мы будем делать вид, что ничего не поняли. И будем изображать из себя проштрафившихся школяров, благодарных командирам за то, что оперативно разгребли наше дерьмо и не отдали на растерзание полиции или эсбэшникам.
— Почему? — Алекс недоуменно потряс головой — не умнее ли показать, что поняли все расклады?
— Не умнее. Потому что вряд ли мы поняли все расклады. И потому что мы не хотим «попасть на заметку» штабным крысам и стать теми, кто разрабатывает такие циничные операции. Либо попасть в черный список «потенциально затаивших обиду» или что-то еще в этом роде. Поэтому мы будем изображать благодарность и полную готовность без рассуждений выполнить любой приказ начальства. В крайнем случае, если будут сильно ковыряться в мозгах, сдадим им озвученную тобой версию об усмирении зарвавшегося клана.
— Ох, Андре, — страдальчески воскликнул Брюллов, — давай будем пить и забудем этот разговор, забудем всю эту поездку!
— Ну, нет! Забыть все я не согласен, — Андре разлил остатки коньяка по рюмкам и достал следующую бутылку, — совсем не согласен. Потому что я очень даже благодарен тебе за эту поездку, друг! И я очень хотел вернуться на Зензеру.
