Коридор к санузлам, в одном из которых находился Семеныч, был перегорожен рядом откидных кресел — навроде тех, которыми все еще были оборудованы некоторые провинциальные кинотеатры. Майор перелез через них и вошел в дедовский сортир.
Семеныч лежал на спине, прижав к груди американскую винтовку. Бесполезная уже двустволка валялась рядом. Изо рта у деда стекала маленькая алая струйка. Больше повреждений видно не было. Константин тронул старика за плечо, голоа того повернулась, обнажив превратившийся в месиво затылок. Еще один снайпер что ли, или попало так? Волохов, вздохнув, пошел в гардеробную. Там его встретил снаряжающий магазин, Мамаев. Над этой частью клуба вертолеты не потрудились и отмахнувшись от Ильшата, он побежал в директорский кабинет. Там на кожаном диване сидела Катя. Сцепив ладони на коленях, она не отреагировав на него, продолжала раскачиваться туда, сюда. Он подошел, сел и обнял ее. Сунул ей в руки Desert Eagle (Magnum 397 Desert Eagle калибр.9 мм, магазин — 9 патронов, производство США). Что он мог еще для нее сделать? Еще один воздушный налет и от защитников клуба железнодорожников и мокрого места не останется. И тогда сюда ворвутся морпехи…
От мощного толчка задрожали стены, и с одной из них сорвалась книжная полка, заставив его вздрогнуть. Звука самихвзрывов он само собой не услышал. Константин встал и поспешил в в левое крыло здания, на свою позицию. Пробегая по коридору, он увидел, как в развороченном проеме окна один за другим вырастают кусты разрывов. Но что удивительно, на том самом месте, где залегли нападающие. А когда на его глазах один из 'Апачей' разлетелся на куски — его удивлению не было предела. Не обращая внимания на куски земли, камни и прочий мусор, падающий сверху, он высунулся наружу и посмотрел в небо. Там под облаками заходило на очередной… Звено тридцать седьмых Сушек. А в полукилометре у опушки зависли два 'Камовых', за которыми нетерпеливо 'топтался' транспортный МИ-40.
* * *
18.02.2027 г. Нижегородская область. д. Кириловка
Сгорбившееся, грязное существо ковыляло к мусорной яме, волоча за собой ржавый бак с помоями. Только по заросшим седеющей щетиной щекам можно было угадать какого оно пола. Бедолага был одет в бушлат, когда-то цвета 'хаки', растянутые тренировочные штаны и разбитые кеды. Остановившись, он воровато оглянулся и что-то быстро подняв, засунул себе в рот и двинулся дальше.
— Эх, ща бы хоть чернышевского пошамать и на шконку, — Ивониха посмотрела на доходягу в окно и зевнула. Совсем запаршивел хонурик. Наверное, скоро кони кинет.
— Че за базар, дави на массу, — Нинка Полтавская послюнявила край обрывка газеты и свернув самокрутку, с удовлетворением рассматривала результат своих трудов.
— Запарила смолить-то. Итак, не продохнуть.
— А ты канай на топталовку и дыши там, — Нинка набычилась и угрожающе засопела.
— Да я че, я ни че, — дала задний ход Ивониха. Она в отличие от остальных еще держала Полтавскую за Маму и связываться с ней не решалась.
— Гляди у меня, не шелести. Давно по батареям не били?
Нинка привыкла жить положняком и ни как не могла смириться с тем, что теперь они с Ивонихой, как две прошмандовки, колупались в этом сарае — бывшей поселковой библиотеке. Сходняк теперь собирали другие. А за Маму у них вообще эта чувырла понтованая. Еще имя себе придумала — Эльза. Тьфу. Сама еще полгода назад по майданам бегала, а теперь типа в законе. Эльза твою мать. Жучка.
Все перевернулось, когда посланная на жестянку шобла батончиков вернулась с богатым хабаром, да еще приволокла с собой кучу волын и двух мусоров. А заводилой у них была Катька Майдан. Мусоров конечно сразу бригадой кинули. Хабар тут же поделили, а Катька стала авторитет набирать. Со стволами ни она, ни Ивониха обращаться не умели, к новым порядкам приспособиться не смогли — вот и списали их. Теперь вот они вдвоем здесь и парились. А что им оставалось? Любимым занятием Катькиной своры было убиться и на трассу — муриков отлавливать. Куда им с Ивонихой-то. Теперь если и перепадало им что, то только вот такие бацильные. Нинка посмотрела на вошедшего доходягу. Уж лучше пробовать пальчик, чем так.
— Че встал у стенки, как бикса бановая, — Ивониха подбежала к ханурику и отвесила подзатыльник, — скидавай подымалки.
Бывший кадровый разведчик, в конец сломленный, посаженный на иглу, доведенный ежедневными побоями и редкой кормежкой объедками до состояния узника Бухенвальда, начал послушно снимать штаны.
— Ну, давай, давай, Варюха, шевели клешнями, — уже мягче сказала Ивониха, — чур, я первая буду жарить.
— Че там жарить-то, — подала голос Нинка, оглядев бедолагу — не болт, а мочало. Придется опять с этим, — она достала из кармана капроновый шнурок, — а с ним — хуже, чем со штырем в галоше.
* * *
18.02.2027 г. Восточный Урал. Спецобъект №7
— Ну и живчик наш академик-то, — Мамаев зевнул и поудобнее устроился на банкетке, — я вот никак выспаться не могу, а он почти двое суток не спавши, носится как угорелый.
— Да, расшевелил он наше сонное царство, — охранник сидел в кресле и перекидывал из ладони в ладонь ствол автомата. Наши-то белохалатники как забегали. А то все только чаи гоняли.
— Да он и помолодел сразу лет на десять, — Егор, хромавший до этого вдоль каких-то стендов с оборудованием, присел рядом с Волоховым, — а Константин Иванович?
— Что?
— Да ты ему в левое ухо говори, правым он еще не слышит, Мамаев подобрал ноги и снова зевнул.
— Я говорю, помолодел наш академик лет на десять, да Константин Иванович — Егор пересел на левый край банкетки.
— Ну да, — рассеяно ответил Волохов, часа два он там еще точно просидит, мозговой штурм там у них.
Егор махнул рукой. Скворцов, до этого дрючивший весь персонал спецобъекта №7 и в хвост и в гриву, сам настраивающий оборудование и сам проверяющий расчеты взмыленных компьютерщиков, часа два назад заперся в операторской с замом главного инженера проекта и начальником расчетного отдела. (Сам главный инженер, как и остальные ведущие специалисты пропали накануне ЭТОГО при невыясненных обстоятельствах.)
— Вот мы ему еще женщину подберем, — поддержал разговор охранник спецобъекта №7, приставленный к ним 'на всякий пожарный', - еще на десять лет помолодеет. Есть тут одна, Женечкой зо…
Дверь в операторскую с шумом распахнулась, ударившись о кадушку с кактусом, стоящим в головах у Мамаева, и из проема, подобно молнии, вылетел Скворцов. Почти тут же заголосили ревуны и замигали красные лампочки.
— Готовность номер один, — прокричал академик, — и сунув мини-диск начальнику РО, рванул по коридору, — у вас пять минут на все про все.
