Воспитанникам постоянно внушали, что они появились на свет с одной целью: охранять обожаемого императора, обеспечивать безопасность его самого и его семьи. Им вдалбливали, что императору абсолютно не на кого положиться, кроме своей гвардии. Все остальные: не императорская семья и не гвардейцы; только и думают о том, чтобы организовать заговор с целью убийства императора и захвата власти. А раз так, значит, все они — потенциальные преступники. Отсюда вытекает, что любой гвардеец властен над жизнью и смертью любого представителя низшей касты.
Я ещё раз прислушался и вздохнул с облегчением. Сзади больше не шептались. Не дай Время, гвардейцы услышат и, не рассуждая долго, откроют огонь на поражение. Раз шепчутся, значит, что-то злоумышляют против Владыки Галактической Империи. А если заодно погибнут два-три десятка непричастных, то и черт с ними. Другие лучше запомнят урок.
В учебный корпус гвардейцев Пивень прибыл уже в ранге барона и в звании полковника Космического Флота. Его грудь была увешена орденами и почетными знаками, среди которых ярко выделялся Знак Ордена. Но никто из воспитанников не отдавал ему чести и не уступал дороги. Он не принадлежал к Гвардейскому Легиону и, с точки зрения кадетов, был никем, пустым местом. Они молча шествовали мимо барона, глядя остановившимся взором куда-то поверх его головы, выпятив нижнюю челюсть и плотно сжав губы. Такой осанке, взгляду и выражению лица гвардейских кадетов начинали обучать сразу при поступлении в корпус. Отсюда и то впечатление, какое производили шеренги гвардейцев: безликости и удивительной похожести друг на друга.
Только одна группа самых младших воспитанников, увидев мантию из черного бархата, усыпанную звёздами и подбитую рыжим мехом силкума и золотые с камнями ордена; почтительно расступилась перед полковником Космического Флота. Но старшие кадеты тут же похватали малышей и потащили к скамейкам, стоящим неподалёку. Возле каждой скамьи была бадья с водой, где мокли розги. С ребятишек тут же стащили колготки, сорвали курточки, уложили на скамьи, и розги засвистели. Мальчики переносили порку, стиснув зубы, стараясь не издавать ни звука. Они уже хорошо знали: за каждый крик или стон полагалось по пять дополнительных ударов; но общим числом, для этого возраста, не более пятидесяти.
Пока я вспоминал эти «приятные» моменты, откинулась стенка парадного трапа лайнера, образовав пологий пандус. Два биоробота спустились по пандусу и раскатали ослепительно-белую дорожку до самого конца коридора, образованного гвардейцами. Грянула торжественная музыка. Она резала уши собравшимся для встречи императора своей необычностью. Но я, хотя и не большой знаток музыкального искусства, узнал в ней увертюру к какой-то опере Вагнера.
Под эту торжественную и мрачную музыку в проёме трапа появился император Богдан XXVII, Владыка Галактической Империи и Великий Магистр Ордена. Его сопровождала императрица, идущая на шаг сзади, справа. Они спустились по пандусу и медленно двинулись по дорожке. Пара эта поражала своим контрастом. Император и Великий Магистр был в традиционной одежде высших лиц Ордена. Ничего броского, ничего яркого: воплощение аскетизма и умеренности. Длинный, почти до земли, плащ из черной кожи с накинутым капюшоном, скреплённый на груди пряжкой из воронёной стали. Черная, с красной каймой, обтягивающая тело курка из тонкого сукна. Такие же черные чулки и блестящие черные ботфорты до середины бёдер. Императору было пятьдесят два года. Держался он прямо, его выправке и надменному выражению лица позавидовал бы любой гвардейский капитан. Челюсть так выдавалась вперёд, что тронутая сединой бородка, казалось, лежала параллельно земле.
Императрица Маргарита в противоположность своему супругу была воплощением молодости, красоты и роскоши. Высокая, стройная с великолепной фигурой, которую прекрасно подчеркивало специальное одеяние, недавно вошедшее в моду. Это был комбинезон, обтягивающий тело целиком от пальцев ног до шеи и локтей или запястий. Он шился только по индивидуальному заказу и надевался на голое тело. На спине он скреплялся магнитными плёнками. Даже изготовленный из обычной эластичной ткани он стоил безумно дорого. Императрица Маргарита обтянула своё тело тонкой чешуйчатой кожей терса, гигантского ящера, обитающего в Системе Водолея. Каждая чешуйка кожи, облегающей фигуру Маргариты, горела своим светом, и цвета отблесков ежесекундно менялись. Казалось, что это не Маргарита, а живой фейерверк. Судя по всему, такое одеяние стоило бюджета небольшой планеты. Маленькие ножки Маргариты были обуты в открытые золотые туфельки на высоченной шпильке, а руки до локтей были обтянуты золотыми же лайковыми перчатками. Светло-русые волосы, усыпанные мелкими бриллиантами, ниспадали «водопадом» до пояса. Золотая диадема с тремя рубинами украшала прелестную головку на длинной стройной шейке. Из-под тонких бровей поглядывали большие бархатистые темно-карие глаза.
Маргарите было не более двадцати лет, она обвенчалась с императором два месяца назад, и была уже четвёртой супругой. По обычаю, императрице не должно быть более тридцати лет. Достигнув этого возраста, супруги императора получали развод и удалялись в монастырь на озере Селигер. Такая же участь ждала и Маргариту. Она прекрасно это знала, но не унывала. Это будет через десять лет, а пока… Эти десять лет можно прожить так, что потом будешь вспоминать их всю оставшуюся жизнь. Показной аскетизм и простота Ордена не имели к высокопоставленным женщинам никакого отношения. Им было позволено всё, и в их распоряжении находилась умопомрачительная статья имперского бюджета «на представительские расходы».
Царственные супруги прошли мимо нас медленным торжественным шагом. Он, тяжело и твёрдо ступая в своих ботфортах; она, легко шагая в своих золотых туфельках, едва касаясь земли пальчиками ног. Не дойдя пяти шагов до встречающих высших лиц, Богдан и Маргарита остановились. Князь Джайл, граф Деков и граф Глюм отвесили придворные поклоны, дамы герцогини Каллисто присели в глубоком реверансе, и граф Глюм произнёс приветственную речь.
Император прибыл инспектировать Ударный Флот Империи накануне боевых действий против мятежного королевства Цефей. Но флот базировался на Обероне, который принадлежал герцогству Каллисто. Этикет предписывал Богдану начать свою работу с визита к герцогине и провести у неё не менее двух дней. Потому-то императора и приветствовал именно граф Глюм.
Гвардейцы вновь перестроились, образовав каре. В центре расположились император с супругой, граф Глюм, князь Джайл и граф Деков. За пределами черного прямоугольника следовали высшие офицеры флота, финансовые и промышленные тузы герцогства и придворные. Вся эта процессия покинула космопорт и, выйдя на скоростную ленту шоссе, двинулась в столицу. Там, во дворце, императорскую чету ожидала Великая герцогиня Каллисто Елизавета. В зените горело искусственное Солнце голубоватого цвета. Под его лучами серебряная лента скоростного шоссе весело искрилась и сверкала. По обочинам шоссе тянулись широкие тротуары из зелёного кирпича. Они от космопорта и до самой столицы были заполнены толпами народа: свободными и крепостными. В день прибытия императора герцогиня Елизавета остановила работу на всех рудниках, заводах и фермах. Так требовал этикет. Толпа в разноцветных ярких одеждах сливалась в сплошную пёструю ленту.
