– У вас была боевая задача? – спросил Кровник. – До того, как…
Он махнул чемоданом:
– Как поступить в мое распоряжение…
Цирульник кивнул:
– Так точно, была.
– Что вы должны были делать после высадки?
– Выполнять ваши приказы.
– Да нет. До того. Если бы не попали в этот…
– Не могу сказать, товарищ капитан.
– Почему? – Кровник попытался рассмотреть в темноте его лицо.
– Военная тайна, товарищ капитан. Не имею права.
Кровник ухмыльнулся.
Вдруг задрал голову вверх:
– Внимание!
Чеботарь и Цирульник, Пилотка и девочка – все обернулись и посмотрели в черное небо: парашютисты. Несколько белоснежных куполов. Ветром сносит в сторону микрорайона, торчащего за голыми ветвями недалекого парка. Кровник услышал хлопки выстрелов где-то в той стороне. Увидел стаю ворон, кружащуюся над кронами.
– Бойцы! – он повернулся к казачкам. – Слушай мою команду! Идете к месту высадки этой группы. Собрать отряд и, избегая боестолкновений, укрыться в неосвещенной лесопарковой зоне. Там должны быть телефоны-автоматы… Запомните номер…
Кровник произнес несколько цифр.
– Повторите!
Чеботарь, а за ним и Цирульник по очереди повторили эти семь цифр.
– Спросите «это телемастерская?». Если вам ответят «да», скажете: «мы сдавали черно-белый «Рубин», когда можно забрать»… ответ: «приходите в четверг после обеда»… Повторите!
Чеботарь и Цирульник повторили.
– Это диспетчер. Наша связь. Звонить каждые полчаса. Ждать моих указаний. Человек в телефоне передаст все мои слова вам и ваши мне в точности, ясно?
– Так точно!
– За чемодан все еще отвечаешь головой своей! Чемодан беречь! Отдашь мне его лично в руки.
Цирульник кивнул.
– Бегом марш!
Побежали вдоль длинного ряда гаражей.
– Стой!!! – вдруг заорал им в спину Кровник. Они затормозили.
– Да, товарищ капитан?!
– Так! Сюда мне чемодан быстро вернули! Головы мне ваши нахер не всрались! А чую же: проебете балбесы!..
– Че смотрите? – крикнул он нетерпеливо, – сюда чемодан! И валите!
Они быстро и, как показалось Кровнику, радостно вернули серый дипломат ему. Сунули прямо в руки скользкой влажной ручкой. Растворились в темноте. Какое-то время было слышно их дыхание и звук удаляющихся шагов.
Кровник повернулся к Пилотке:
– На!
Он протягивал чемоданчик ей.
Она ухмыльнулась:
– Неее…
– Не тупи, – сказал он веско. – Бери и двигай!
– Куда? – спросила она. Он требовательно тряхнул в воздухе «дипломатом»:
– Бери!
Взяла, помедлив.
– Запомни адрес!
Он произнес его несколько раз вслух. Заставил ее повторить.
– Там в третьем подъезде, в почтовом ящике пятьдесят первой квартиры – ключ.
– От пятьдесят первой?
– Цыц! – сказал Кровник. – Вырвешь дверцу ящика. Ключ в самом низу, на дне, под черной изолентой. Сверху шелуха из-под семечек, бумажки мятые, еще чего-нибудь наверняка… ясно?
Пилотка кивнула.
– Ключ от квартиры пятьдесят четыре, понятно? Пятьдесят четыре…
– Пятьдесят четыре, – повторила Пилотка.
– А лежит он в ящике?..
– Пятьдесят один, – сказала она.
– Будешь ждать меня там. В квартире пятьдесят четыре. Я приду туда. Ясно?
– Твоя хата?
– Можно сказать и так. Место тихое… из мебели, правда, одна табуретка. Нет. Две…. Адрес?
Пилотка повторила.
– Все, – сказал Кровник, – дуй…
– Ты, конечно, резкий как понос! – воскликнула она. – Я первый раз в Москве, дядя! Ты… думаешь, я найду эту твою улицу и этот твой дом с этим твоим третьим подъездом?!
Она смотрела на него. Ему казалось, что она улыбается.
– Найдешь. Дуй, я сказал!
– В какую сторону хоть идти? – всплеснула она руками.
– Туда, – Кровник взял ее за плечи и повернул лицом к высоковольтной линии, выделяющейся на фоне электрического зарева. – А потом направо.
– Ох! – сказала она, – ох!..
Кровник нащупал руку девочки.
– Все, – сказал он, – удачи…
И быстро затопал в темноту.
– Козел, – сказала Пилотка и посмотрела на чемоданчик в своей руке.
Он выглянул из-за угла: пустая автобусная остановка под одиноким фонарем. Ряд сваренных из толстого листового железа ларьков-батискафов с бойницами для приема денег и выдачи товара. Никого перед ними.
Увидел колонну грузовиков, проскочившую далекий, еле различимый отсюда перекресток. Посмотрел в другую сторону. Различил две крохотные красные буковки «М».
Метро.
Сунул пистолет в карман. Двинулись быстрым шагом по тротуару.
Пар изо рта. Гул в небе. Глянул пару раз вверх – ничего не видно. Только собрались ступить на проезжую часть – и тут же юркнули за ближайшие кусты: большая шумная группа людей из-за поворота. С обломками транспарантов в руках, какими-то палками. Кровник увидел возбужденную старуху в «омоновской» каске с прозрачным забралом. Она размахивала резиновой дубинкой. У остальных в руках обломки заборов и мебели, парочка милицейских щитов. По громким возгласам понял, что движется эта людская масса в сторону Останкино.
Почувствовал, что девочка дрожит. Приложил руку к ее лбу, заглянул в глаза. Побежали напрямик через парк, петляя между стволами.
Прежде чем выйти под фонари, с минуту рассматривал провал подземного перехода: алкаши допивают бутылку, сидя на бордюре. Больше никого не видно.
Он посмотрел на свою военную форму, на черную спецовку девочки. Торопливо поменялись с ней куртками. Заправляться не стал. Откатал рукава, застегнулся под горло. Еще раз осмотрел себя: теперь он выглядит как мудак с чемоданом, напяливший на себя военные штаны, а не как кадровый военный. Уже неплохо…
– Пошли, – сказал он.
Они спустились в подземный переход
Длинное гулкое пространство, выложенное кафелем. Указатель «метро» со стрелкой. Несколько закрытых ларьков. На одном из них надпись «Филателист».
Навстречу попались очкарик с рыжим портфелем и парочка пенсионеров с большой клетчатой сумкой на колесиках. Женщина невнятно бурчала о том, что мужчина как всегда что-то забыл.
«Война?» – подумал Кровник – «Революция?».
Коридор изогнулся, и вот он – ряд таксофонов.
Кровник снял трубку крайнего. Гудок. Поставил кейс между ног. Сунул руку в карман. Посмотрел на девочку. Поджал губы и осторожно постучал себя трубкой по лбу.
Обернулся на звук шагов: очкарик с рыжим портфелем торопливо топает обратно.
– Извините, – сказал Кровник, – у вас не будет…
Очкарик замотал отрицательно головой и ускорил шаг.
– Ну да… – сказал Кровник. – Ну, да…
Прислушался: где-то на поверхности завыла милицейская сирена. Приближается или удаляется? Кажется, удаляется…
