господин Ней любил порядок.
— То, что должно получиться…с этими камнями и замерами…то, из-за чего Глава сидит ночи, никого не допускает в мастерскую…
— Нет, — тихо пробормотал Дэй.
— Это… очень плохо для клана…– ещё тише задал вопрос Коста.
— Очень плохо, — вздохнул менталист в усы. — Но то, что плохо для нас — выигрыш других кланов. Вероятно, мы — проиграли. Камни заберут через восход. Тогда же будет решаться, какой клан получит контракт на артефакты… Вероятнее всего — Янси, все уже решено.
— Я… мог бы чем-то помочь Главе?
— Мог бы, — мозгоед раздраженно хлопнул свитком по крышке шкатулки. — Наследник очень помог бы Главе, если бы просто не создавал проблем, не покупал бесполезных рабов, и заставлял тратить время ещё и на себя!
Коста почувствовал, как лицо вспыхнуло от упрека.
—…или если бы мог видеть, сквозь этот шекков камень! — рынул Дэй, безнадежно махнув рукой в сторону подставок, на которых, переливаясь холодной прохладой серели три молчаливых камня.
Через пять мгновений уборка в мастерской была закончена, Коста смял платок в кармане с высохшими темными пятнами крови, и уточнил у менталиста:
— Господин опять приказал разбудить его среди ночи?
Мозгоед устало кивнул.
— И опять засядет в мастерской? — Ещё один кивок вместо ответа. — Ему — нельзя, — наконец выдал Коста. — Никак нельзя.
— Замеры проведет наследник? — Язвительность в голосе менталиста была кислее свежих лимонных долек. — Лично? Закончит описания к аукциону, сделает выводы… У Наследника появилась печать артефактора?
Коста насупился, пошевелил платком в кармане, а потом вытащил его прямо под нос мозгоеду.
— Главе-нельзя-сегодня-работать… Пусть спит.
— Что это? Где взял… Из жилета, — менталист быстро задал и ответил на вопросы, изучил платок, поднеся к свету и… выругался. Звучно. — Как давно?
— Сегодня нашел, — Коста пожал плечами. — Но кашляет то давно.
— Я думал, это реакция на реактивы, и целитель осматривает его каждое утро и отсчитывается, что всё в норме, если только…
Коста быстро-быстро закивал — если только лекарю не приказано тоже самое что и им: «молчать о состоянии здоровья Главы».
— Госпожа знала бы, что делать и смогла бы помочь, — тихо добавил Коста.
— Эло… Эло здесь нет, и нельзя нарушить приказ — трактовка приказа недвусмысленна — «не сообщать госпоже о здоровье, проблемах клана, и о том, как движутся дела», — парировал менталист.
— Тогда не будить его, — настаивал Коста. — Один день ничего не решит… Господин — надорвался — это очевидно даже мне…
— Не будить, не будить — у меня приказ! — Прошипел менталист недовольно.
— А если я отдам приказ, как Наследник, — уточнил Коста.
— Приоритет приказа Главы выше…
— А если… выполнить приказ — разбудить, и тут же — усыпить, пока не отдал новый… Я — приказал. Мне всё равно попадет за рабов… Разницы нету…Под мою ответственность…Я приказываю усыпить Главу сразу после пробуждения, чтобы он выспался и отдохнул…
Две пары темных глаз встретились — озабоченные черные Младшего и немного удивленные — вассала. И… через мгновение менталист согласно опустил ресницы, и почтительно поклонился уже без всякого раздражения или издевки:
— Будет так, как прикажет господин Фу.
* * *
Гостевые покои, отведенные клану Фу
Спальня Сина
Коста — мучался. Мгновение, два, десять, двадцать. Пыхтел, прикусывал губу, узлы плетений срывались с пальцев, но он пробовал снова и снова. Домашняя рубаха взмокла от пота на спине, но он упорно продолжал.
Сраный вестник никак не хотел выходить нормально.
Слишком много силы для плетения. Слишком мало практики. Слишком важно. Слишком долго он обдумывал каждое слово, как будто не вестник шлет, а пишет на пергаменте, чтобы и прямой приказ Главы не нарушить: «не сообщать о здоровье и экспериментах в мастерской», но дать знать Наставнице о том, что происходит, и что им нужна помощь.
Потому что никто из них — ни один — не мог повлиять на Главу так, как могла бы Госпожа. И… это просто вопрос времени, когда господин поймет причину своего постоянного внезапного сна и тогда менталисту не поздоровиться.
Но контракт Мастера и ученика — забота — вещь двусторонняя, так это понимал Коста. И, в случае опасности для жизни или здоровья Мастера ученик обязан сделать всё, что в его силах, чтобы это предотвратить.
А в том, что Мастер Нейер ходит по Грани из-за этих серых глыб и контракта с Да-арханами, Коста не сомневался.
* * *
Поместье клана Фу
Личная лаборатория Госпожи
Первый вестник застал Эло врасплох, прямо в середине алхимического процесса, когда нужно было решать — поддерживать плетением температуру печи, или бросить эликсир, на создание которого она потратила уже сотню мгновений. К моменту возвращения ученика тестовый вариант зелья для контроля «эмоциональной составляющей» должен быть готов. И она уже испортила пару заготовок, это — третья. И… но вестник был от Дейера. И ночь — время для обычных вестников совершенно не подходящее.
Ней предпочитал утро. И менталист информировал ее всего дважды, Эло подозревала, что сын опять запретил, потому она бросила эликсир, вытерла руки, и поймала послание.
Эло не признавалась в этом и себе самой, но она — скучала. Не только по сыну, не только, потому что дом опустел — и теперь не о ком заботиться, но и по ученику. До этого вся ее жизнь состояла из простых смыслов: выучить Сина, спасти Сина, похоронить Сина, отомстить за Сина и — сохранить жизнь Нейеру. А теперь у нее «новый Син» и жизнь обрела новые смыслы. Научить, выучить, сделать достойным, теперь у нее есть в кого вложить все свои знания… она стала Мастером только потому что у нее появился — Ученик.
Мастером ее сделал Костоакис. Сделал важной. Сделал нужной. Сделал Наставницей. И Эло — скучала, изнывая от неизвестности, невозможности повлиять на что-то и помочь и раз за разом вносила правки в программу обучения, чтобы учесть всё. И даже начала проект мастерской в саду, чтобы мальчику было, где рисовать.
Эло поймала вестник. Прочла. Потом обдумала, попросила служанку принести чаю. И прочла еще дважды.
Дейер писал, как обычно, если бы не время отправки послания. Не сообщая ничего важного, коснулся одной темы, другой, оставив самое главное наконец, вскользь, небрежно поставил ее в известность, что «использовал право данное Старшим господином».
Прав менталисту дали много. Иногда Эло казалось,что слишком. Хотя помнила, что муж относился к нему больше, как к члену семьи, вырастив из мальчика — мужчину, и пока Дей полностью оправдывал доверие. Но ни об одном из прав менталист не стал упоминать так, кроме одного — «право в случае повторной опасности для здоровья Нейера Фу использовать ментальные способности».
Эло подавила естественное желание вскочить и требовать заложить паланкин, чтобы отправиться к Да-арханам. Подавила желание отправить вестник, и справилась с паникой, которая ударила болью в виски.
Нейеру плохо.
Ему и так было не слишком хорошо, но раз об этом написал Дэй, то значит все на самом деле «плохо» и требует вмешательства.
Но как она отсюда может повлиять на что-то? Чем помочь?
Второй вестник Эло изумил настолько, что она не сразу сообразила — «призвать». Небольшой, крохотный, корявый, сияющий родовыми белыми цветами силы с тонкими прожилками голубого… Костоакис. Вестник от ученика. Он не писал ей ни разу за вс время отъезда!
Послание ученика Эло изучала ещё внимательнее, чем предыдущее:
Приветствие ученика — Наставнице!…
Простые рубленые формулировки, короткие фразы… сколько же попыток он сделал, прежде, чем у него вышло?
Закончив читать, Эло улыбнулась — грустно и довольно одновременно. Грусть, от того, что Ней до сих пор скрывает от нее всё и ему — плохо. И радость — от того, что рядом с сыном те, на кого можно положиться. Оба — и ученик и Дей нашли способ обойти приказ, каждый в своем собственном неповторимом стиле.
Задания программы выполняются полностью, писал ученик. Он помнит о своем долге, и много рисовал для Наставницы, город — удивителен. Им всего хватает, ни в чем нет нужды, кроме… малых платков. И ученик был бы благодарен за рецепт эликсира для выведения пятен крови с тканей — халат, расшитый цветущими пионами — прекрасен.
Кровь, ткань, платки, «право Дейера», верхний халат, расшитый цветущими пионами, принадлежащий Нейеру.
Кровь,
