прикупить кобуру.
В том подарке от якудза лежала лицензия на ношение оружия, оформленная на моё новое имя.
— Давай сперва купим одежду, — определился я с целью наших покупок. — Видел рекламу торгового центра. — Указал глазами за спину. — Он находится в нескольких кварталах отсюда.
— Поняла. — Моя виртуальная спутница кивнула.
— Вот только мы поедем на автобусе. А то солнце начинает припекать.
К счастью, автобусная остановка находится прямо напротив гостиницы. Каждая остановка имеет закрытое помещение, в котором можно спрятаться от жары в ожидании автобуса.
На стене остановки расположился плакат с расписанием рейсов. Наш автобус прибудет через пять минут. Ждать хоть и недолго, но я потянул за ручку двери. Лучше переждать в прохладном помещении. Иначе мыться буду постоянно.
Внутри оказалась небольшая комната с рядами кресел. Тут уже сидели несколько человек, поэтому, когда я вошёл, меня они поприветствовали лёгкими кивками. Я кивнул в ответ и сел в свободное кресло. Тут было действительно прохладно. Видимо, для усиления эффекта всё помещение было уложено керамической плиткой. Одна из стен состояла из большого тонированного стекла. Через него можно было наблюдать за улицей и подъезжающим транспортом. Вверху, под потолком, расположилась решётка кондиционера. В углу я заметил автомат по продаже кофе и снеков. Всё продумано.
— Всё же чувствуется немецкий подход в таких вот мелочах, — поделился я наблюдением с ИИ. Мысленно, естественно. Не хватало, чтобы меня санитары увезли с подозрением на психологическое заболевание.
— Да, в этом они мастера, — согласилась со мной проекция. — Интересно, ведь вроде бы одни и те же люди. Живут на одной планете. А такие разные.
— Ну… — Я задумался над ответом. — Тут очень большую роль играет социум. Ведь в первую очередь именно он определяет человека. Если ты вырос среди гопоты или наркоманов, тебе очень сложно будет стать другим. Можно, но очень сложно.
— То есть человек как личность формируется за счёт окружающего его общества? — ИИ любопытна по своей природе и никогда не упустит возможность узнать что-то новое. Вот и сейчас она задаёт мне вопросы.
— Безусловно, человек рождается с каким-то набором качеств. Но сама личность, по моему мнению, формируется из окружения, событий, которые влияют на её восприятие мира.
— Какие же вы сложные, — вздохнула Си. — Как вы говорите, без ста грамм не разобраться.
— Зато не скучно, — усмехнулся я. Всё так же мысленно. — О, смотри, наш автобус подъехал.
Гидеон Гирсов. Российский Научный Союз, Московская губерния, город Москва, 25 января 2012 года
Кабинет ожидания. Высокий черноволосый мужчина средних лет смотрел на собственное отражение в зеркальной поверхности стабтитана, листами которого была обшита одна стена, с дверью в зал совещаний. Он поправил галстук на шее, выпрямил несуществующие складки на безупречно выглаженном костюме.
— Гидеон Александрович! — обратилась к нему девушка, сидевшая за белым столом.
— Да, Леночка, уже готов сеанс связи? — спросил мужчина, повернувшись к секретарше.
— Вы выглядите отлично, — улыбнулась она. — Вот, лучше чайку попейте с баранками.
— Не стоит, — кратко ответил Гидеон.
Он поправил серебряные запонки на рукавах синего пиджака, выравнивая их в одну линию.
— Вы хоть присядьте, а то в глазах мельтешите уже, сосредоточиться не могу, — сказала Лена, поправляя высокую причёску. — Министр всё же.
— А на связи будет император, — отрезал мужчина. — Ладно, уговорила. Давай свои баранки с чаем.
Девушка улыбнулась. Она ткнула на мониторе в паре мест, смахнула вбок на экране и пошла в дальний угол приёмной. Там нажала всей пятернёй на бежевую фальшпанель из пластика. Открылась дверца шкафа, внутри которого прятались все принадлежности для хорошего чаепития: монолитный белый термопод, чайный сервиз на шесть персон, отдельная коробочка, в которой хранился чай, и целая полка сластей.
Лена проворно насыпала в многоразовые пакетики пару ложек чёрного кубанского чая для Гидеона и ложку зелёного для себя. Она выставила всё на поднос: несколько баранок и бубликов посередине, кучка конфет в бумажных обёртках и две чашки заваривающегося чая.
Неся поднос, она проворно семенила в юбке-карандаш. Лена поставила поднос на стол рядом с монитором.
— Прошу! — Секретарша показала ладонью на стул с внешней стороны стола, а сама быстро сходила к встроенному в стене шкафу и закрыла его.
Гидеон кивнул и резко сел на комфортный стул. Подушка, оббитая кожей, при этом издала жалобный выдох. Казалось, что правая нога дёргается вверх-вниз с большой амплитудой.
От чашек шёл щекочущий ноздри приятный аромат. Придвинув к себе чашку с чёрным чаем, мужчина взял бублик и надкусил.
Лена села в кресло и подпёрла рукой голову.
— Вот всё ты знаешь про меня, Леночка, — сказал Гидеон, макнув один конец надкусанного бублика в чай, пока тот горячий.
— Должность обязывает, — улыбнулась секретарша. — Вот вам, как обычно, крепкая заварка, чтобы…
— Чтобы взбодрила даже мёртвого! — в ответ улыбнулся мужчина.
— Вы как министром внешней научной разведки стали, так на одну ложку чая больше начали просить в кружку добавить. — Лена взяла чашку с зелёным чаем, подула и немного отпила.
— Должность обязывает, — вернул фразу Гидеон.
Он взял свою чашку и отпил. Крепкий чёрный чай тут же вдарил по нервной системе, тонизируя. Гидеон остановился, успокоился.
— Вот так бы сразу, а то каждый раз приходится ждать, прежде чем вы решитесь на чай.
— Я просто каждый раз сдаюсь перед вашей красотой, Леночка, — с хитрой улыбкой сказал Гидеон.
Девушка покраснела, тут же схватила конфетку, зашуршала и съела.
— Вы п-пейте свой чай. Алексей Михайлович скоро будет на связи, — сказала Лена, взяла салфетку и стёрла несуществующие пятнышки вокруг пухлых губ.
«Надеюсь, что император скоро примет. А то неуютно как-то тут вдвоём сидеть. Или это я так беспокоюсь из-за предстоящей встречи?» — подумал Гидеон.
Каждый раз, прежде чем сделать очередной глоток горячего чая, мужчина макал новую часть баранки. За первой последовала вторая, потом и третья. Лена же, наблюдая за гостем, практически не притронулась к своему чаю.
Гидеон откинулся на спинку стула. Он в тысячный раз рассматривал пространство вокруг: кожаный коричневый диван, за которым была бежевая стена; с другой стороны — стена из фальшпанелей, где скрывались бесчисленные полки, в недрах которых могло находиться что угодно, помимо сладостей и документов; стол с плавными изгибами словно подчёркивал красоту сидевшей за нём девушки.
На стене с входным проёмом висел портрет семьи Романовых: Алексей Михайлович с женой Ингой и сыном Александром.
И, конечно же, металлическая стена из стабтитана, которая покрывала зал совещаний.
И ни одного окна.
На экране что-то мигнуло. Лена приложила палец к специальной выемке, а затем пара взмахов — и открылось сообщение.
— Спокойно допивайте
