– Влад, может, нам не есть брать второй регенератор? Большой габариты предмет, надо усилий много двигать.
– Забыла, что не так давно у нас оба регенератора были заняты? Я думаю, лучше оставить что-то другое, но его захватить обязательно.
– Хорошо, Влад. Тогда мы можно оставим здесь силовую штуку для орудия метеоритного?
– Блин… Мы же с тобой посмотрели архивы. Недостающие детали со временем сможем сделать сами, и у нас тогда будет пушка, которая сможет стрелять на сотни километров.
– Но она для космоса только. Я не знаю, как преодоление трудностей добьемся. Надо как-то ею управлять, целиться на цель, предотвратить влияние атмосферы. И деталей нет. Трудно такую делать, я даже не понимаю еще как.
– Я бы пушку ни за что не бросил, – буркнул Либерий.
– Вы ничего не хотеть бросать, но мы никак не мочь унести отсюда совсем все!
– Тейя, не горячись, – начал ее успокаивать Влад. – Можешь бросить эту силовую обмотку для пушки, или как ее там. И остальное, на свое усмотрение. Но все, что касается медицины, вывозить надо полностью.
– Хорошо, Влад, я стараться. Ты поможешь в хранилище мне?
– Нет.
– Но почему?
– У нас новые проблемы. Космос засек переговоры, посмотрел в точку, откуда они шли, и заметил там отряд при одиннадцати машинах. Они направляются сюда, к нам, будут утром или в первой половине дня.
– Плохо. Они быстро появляться, мы не успевать все.
– Я с Эхнатоном постараюсь их задержать.
– Ты что?! Одиннадцать машин, Эхнатон один только!
– Да я не полезу на них в лоб. Буду вредить исподтишка.
– Как так?
– Да возьму штук пять энергоячеек и стану подрывать на их пути. Если даже никого не угроблю, что вряд ли, двигаться они станут осторожнее и, значит, медленнее.
– А. Так. Ну так можно. Я с тобой, помогать.
– Нет, нет, нет! Один раз ты уже ходила наверх, с тех пор у меня появились седые волосы! К тому же если ни меня, ни тебя здесь не будет, то кто займется эвакуацией? Либерий не может обращаться с техникой, у него в голове нет биометки или системы контролера.
– Хоть чем-то я пока что от вас, тварей, отличаюсь. Спасибо Господу, не окончательно опоганился. Влад, я с тобой. От меня тут все равно толку ноль, а повоевать я смогу.
– Хорошо. Тейя, я на поверхности поставлю ремонтников и дрона с огнеметом, но сенсоры у них уступают даже остаткам системы Эхнатона, твари могут шнырять возле входа незаметно. Так что ты вообще наружу ни ногой. Поняла?
– Да. Так.
– И связь давай настроим через ретранслятор. Тогда ты в любой момент сможешь со мной поговорить, и радикалам это перехватить будет непросто.
* * *
– Это твое ружье.
Либерий с сомнением покрутил неказистого вида самоделку и заметил:
– Совсем не похоже на то оружие, которое мы захватили у тебя после боя в пещере. Оно легче было и красивее, что ли…
– Ну, что сумел, то и сотворил, не придирайся. Показываю, как работает. Вот так открывается затвор, вот сюда вставляется патрон. Можно не до упора, потому что затвор потом надо закрыть, и он до конца задвинет патрон. Видишь? Все, теперь ружье заряжено. Отводишь назад эту штучку, называется она курок, и прижимаешь вот так к плечу. На стволе, в самом начале, видишь, планка с прорезью? В середину прорези надо поймать мушку на конце – это примерная линия, по которой полетит пуля или картечь. То есть ловишь цель, чтобы она была на линии мушка – прорезь, и нажимаешь вот на это. При выстреле ощутишь толчок назад, не пугайся – это отдача. И еще: экстрактор я не придумал, если гильзу раздует, выковыривай ее, поддевая за шляпку ножом. Для этого в казеннике врезка оставлена, в нее кончик вставляй и тащи. Предохранителя нет, так что заряженное ружье носи осторожно.
– Что такое картечь и пуля?
– Пуля – это когда в патроне один поражающий элемент. Тяжелый, летит далеко, при попадании страшная рана. Картечь – несколько поражающих элементов малого размера. Летит не так далеко, на дальней дистанции поражение похуже, чем от пули, на средней можно сразу кучу целей поразить, если по толпе бить. На ближней дистанции она божественна – противник получает сразу несколько ран. И попасть картечью гораздо проще, но мы с Тейей наткнулись на тварей, которые на нее плевать хотели. У пули пробиваемость гораздо выше, только ими и спасались.
– Понял. Попробовать можно?
– Держи.
Либерий достаточно уверенно повторил порядок действий, затем выстрелил, подняв фонтанчик мокрого снега и грязи.
– И правда, в плечо толкнуло, но не сильно.
– Теперь показываю пистолет и бомбу.
Закончив с ликбезом по военному делу, Влад указал на Эхнатона:
– Ремонтники сверху на корпусе установили пару сидений, переделав кресла из медцентра. Теперь можно будет передвигаться быстро. Но при этом лучше развернуть их, чтобы располагаться спиной к движению.
– Зачем?
– Холодно, встречный ветер быстро заморозит. От спинки сиденья хоть какая-то защита. Хотел кабину сконструировать, но не успел.
– Ничего, одежка местная хороша, хоть и от нечистого духа.
– Никакой это не дух – просто склад старый.
– Иерархам, Влад, гораздо виднее.
– Ты, кстати, можешь хоть прямо сейчас валить к своим иерархам, если что-то не нравится.
– И пропустить столько интересного? Да ты, должно быть, шутишь?
– Смотрю я на тебя и ничего не понимаю…
– Иногда я сам себя не понимаю… Ну так мы полетим, или ты решил разговоры вести о божественном и роли церкви в нем?
– Поехали.
* * *
Создание из кошмарного сна хладнокровно выждало, когда под стеной, на которой оно укрывалось, проедет машина передового дозора, после чего без звука спикировало вниз, ухватило зейпа, скрючившегося на холодной броне в калачик, и в несколько прыжков скрылось среди руин.
Зейп только после этого начал орать, причем вряд ли от страха – безо всякого сомнения, аборигена там пожирали заживо. Его тупые товарищи тоже завопили, хватаясь за свои дурацкие копья и луки. Опоздали шуметь, раньше надо было тревогу поднимать. Живут в грязи, а легкого холода и едва заметной сырости боятся. Скорчились на броне, дальше носа своего не смотрят, вот и прозевали тварь пустоши.
Лереида зябнет даже в кабине транспортного дрона, своего личного средства передвижения, куда не допускаются вонючки в тухлых шкурах. Неужели они верят, что отвратительно-кислый смрад пугает чудовищ? Видят же сами, что ничего здешние образины не боятся.
Вот идиоты! Сыплются с брони, бегут к руинам, размахивая своим смехотворным оружием. Ругаясь сквозь сжатые губы, откинул дверцу кабины, ступил на броню, одновременно отдавая команду машинам остановиться.
И людям, если так можно называть этих вонючек, тоже закричал:
