Фарт удивился:
– Ну ничего себе зверюга! Откуда он у тебя?
– Приблудился.
– Продашь?
– Он вообще-то не совсем мой. Говорю же, приблудился. И не уверен, что пойдет к тебе. Привязались мы друг к другу.
– Жаль, котяра знатный. У меня тоже есть, но моему Рыжику до твоего леопарда ой как далеко. Этот в два раза больше, чуть ли не тигр. Что за порода?
– Без понятия. Говорю же – приблудился.
– Надерет моему Рыжику уши, сто процентов надерет. Мой толстяк тут обленился, раздобрел как жиртрест. Один приличный кот на весь стаб при паре кошек. Сам их топчет, конкурентов нет. Я и мокрого спорана на него против твоего серого не поставлю.
– Согласен – заведомо проигрышная ставка.
– Ладно, постой тут, спораны вынесу.
Завернув полученную плату в кампанию к остальным, Карат попрощался:
– Ладно, бывай.
– Давай, удачи. Если что, не забывай дорогу к нам.
* * *
Карат, постучав по невзрачной двери, потянул створку на себя, спросил:
– Чтец здесь?
– Здесь, – донесся приглушенный несерьезный голос. – Заходи, не заперто. Если по делу – садись.
За дверью обнаружилась скромных размеров комната обставленная скудной мебелью: у дальней стены узкая кровать за отдернутой ширмой, посредине стол, за ним три стула, в углу перекосившийся шкаф. Еще пара полок, вешалка из оленьих рогов и, собственно, все. Обстановка дешевой гостиницы.
Сам знахарь выглядел тоже несолидно. Парнишка лет девятнадцати в лучшем случае, а в худшем и до семнадцати не дотянул. Болезненно худой, мускулатуры ноль, кожа нездорово бледная, будто только что из склепа восстал. Глаза только выделяются: будто лазерные сверла, потрясающе умные, внимательные, с какой-то бесовской искоркой.
Карат, присаживаясь на свободный стул, заметил:
– Скромно живешь, Чтец.
– Человеку много не надо.
– Звать меня Карат, я к тебе и правда по делу.
– Знаю.
– Имя знаешь?
– Нет, но знаю, что ты новичок и кое-что хочешь у меня выведать насчет умений. Про ногу молчу, не надо быть знахарем, чтобы догадаться о травме.
– Как остальное понял?
– Я ведь знахарь, знать – моя работа.
– Интересная работенка.
– Не скучная.
– С ногой у меня и правда беда.
– Показывай.
Посмотрев на рану, Чтец спросил:
– Чем это тебя?
– А ты разве не знаешь? У тебя работа – все знать.
– Вот ответишь, и узнаю.
– Хитрое знахарство.
– Ага, хитрее не бывает. Так чем это тебя?
– Арбалет.
– Тупой болт?
– Тупее не бывает. Со свинцовым наконечником. Не знаю зачем такой вообще нужен.
– Удобно на охоте в тех местах, где много зараженных. Наконечник подбирается экспансивный, такой при ударе деформируется, но не пробивает череп. Низшим зараженным сильного удара обычно хватает, они от сотрясения мозга теряют сознание. Пока валяются, рейдер должен успеть подойти и вскрыть споровый мешок. После этого они не поднимаются – уязвимое место.
– А смысл? Почему бы то же самое не проделать обычным болтом? Мозги пробьет, после такого они тоже не поднимаются.
– От тупого болта рана минимальная, нет обильного кровотечения. Твари ведь запах крови издали чуют. Тихий выстрел; удар тоже тихий; потеря сознания мгновенная, даже заурчать не успевает; крови или вообще нет, или проливается немного. Арбалеты охотников очень мощные, острый болт может пробить голову и полететь дальше. А там неизвестно куда попадет. Вдруг в застекленное окно? Даже если просто в стену каменную врежется, звук выйдет неслабым. Шуметь на охоте нельзя, вот потому и хитрят. Тот, кто это сделал, все еще жив.
Знахарь не спросил, а произнес это как утверждение. Но Карат уточнил:
– Это был вопрос?
– Нет. Это я так вижу. Но не факт, что правда, у нас видения по времени не всегда совпадают с реальностью. Иногда ближайшее будущее кажется прошлым, а бывает наоборот. Запутано все. Этого человека я вижу живым.
– А видишь, что с ногой?
– Конечно.
– Что, даже не потрогав?
– А зачем? Я же вижу и так. Да и грязная она у тебя, не хочется такую трогать.
– Ну уж извини, баня у Хмурого только через два часа готова будет. Так что с ногой?
– Трещина в кости и сколы мелкие. Повезло, в удачное место попало.
– Я бы воздержался от слова "везение"…
– Это не страшно, заживет само. Через три дня ты о ней забудешь, а через месяц даже шрама не останется. Солнцу подставляй иногда, а то белое пятно будет выделяться.
– Тогда другой вопрос. Я новенький, мне надо разобраться с теми делами, что с нами Улей делает. То есть вопрос о новых способностях.
– Ногу я посмотрел бесплатно, за помощь больным и раненым не беру деньги. Но всего остального это не касается.
– Сколько?
– Обычно я беру пять споранов за такие ответы. Но если ты неплатежеспособен…
– Не знаю дорого это или нет, но я заплачу.
– Мои услуги здесь самые дешевые. Цена даже меньше чем в других стабах.
– А мне говорили, что тут все дороже.
– Я начинающий знахарь, мало что могу.
– Другие знахари в поселке есть?
– Нет.
– Значит, у тебя монополия, мог бы пользоваться ею без зазрения совести.
– Не вижу смысла грабить таких как ты, и без меня грабителей хватает.
– У меня проснулась кое-какая способность.
– Ничего не говори, просто посиди и не шевелись.
Чтец встал, подошел к Карату, провел ладонями возле лица, переместил их к вискам, потом далее к затылку. В голове при этом начало покалывать. Не сказать, что неприятное ощущение, но, несомненно, странное.
Повторил свои манипуляции несколько раз, постоял неподвижно, еще раз повторил, после чего вернулся на свое место, сел, подпер голову, приняв знаменитую позу мыслителя которую можно наблюдать у одноименной скульптуры Родена.
– Моя черепная коробка тебя сильно озадачила? – не удержался от вопроса Карат.
– Не то слово…
– И что же с ней не так?
– Все. Абсолютно все. Ты, говоришь, что у тебя проснулась какая-то способность?
– Да.
– И как это произошло?
За дверью утробно завыли с таким надрывом в голосе, будто случилась трагедия вселенского масштаба. Чтец, молниеносно схватив пистолет, до этого лежавший на столе и замаскированный газеткой, нервно осведомился:
– Это что еще такое?!
– Расслабься. Это кот мой, Грандом зовут.
– Кот?! А я думал к нам Годзилла забрела.
– Он чуток ее поменьше, но тоже не из мелких.
– А чего орет?
– Да сюда хочет, потерял меня, соскучился, подозревает, что я тут деликатесами объедаюсь без него.
