— Говори толком! — рявкнул Ри.
— Не надо трогать флот! Это бесполезно!..
— Искин, немедленно связь с флагманом, — приказал пилот. Повернулся к Иту. — Говори скорее, я тоже понял, но лучше ты.
Тот кивнул.
— Дарли! Отзывайте атаку! — поспешно проговорил Ит.
— Что?! — дварх-адмирал опешила. — Что у вас случилось?!
— У нас ничего, — столь же быстро продолжил Ри. — Не надо атаковать флот! Ит совершенно прав!
— Мы не сумеем остановить атаку, флот для этого слишком велик, — Дарли старалась говорить спокойно. — На отмену уйдет около полутора минут, это…
— Слишком долго! Нам нужно срочно идти туда!
— Куда?..
— К Миру Изначальному! — Ри стоял очень прямо, вытянувшись в струнку и вглядывался в черное небо. — Дарли, быстрее!
— Ри, это слишком большая…
— Некогда рассуждать об ответственности! Дарли, я вас умоляю, не надо трогать корабли!
— Готовность тридцать секунд, — произнес искин.
— Дарли! — в отчаянии выкрикнул Ри.
— Остановить атаку! — дварх-адмирал все еще не понимала, но интуитивно почувствовала — да, они правы, оба правы, но время… время было упущено.
В пределах видимости подразделения, в котором сейчас находилась секторальная станция, вышли из гипера первые корабли флота Братства.
* * *
Дварх-адмирал потом говорила, что это стало в тот момент для нее подобно озарению — она вдруг разом осознала, насколько правы были Факторы, потому что чужой флот, оказавшийся рядом с их флотом, нес в себе такую волну отчаяния, что становилось физически больно. Люди, находившиеся на кораблях, сходили с ума от страха, растерянности и ни с чем не сравнимого ужаса. Пожалуй, такой ужас может испытать ребенок, на глазах которого убили его мать. Корабли, выходя из прыжка, были полностью дезориентированы. Не успевшие толком ничего понять аарн с огромным удивлением видели, что капитаны врага по совершенно непонятной причине совершают что-то странное — несколько кораблей столкнулись, небольшая группа стала медленно уходить в сторону от флота, а большая часть просто бестолково заметалась туда-сюда, хаотично меняя траектории, словно люди, которые вели корабли, то ли разом ослепли, то ли обезумели.
Следом за первой группой из гипера вышла вторая, и отовсюду снова ударило болью и ужасом.
— Что с ними? — севшим голосом проговорил Тариэль.
— Я не знаю, — Дарли смотрела на происходящее, замерев. — Станция, ответьте!
— Здесь, — тут же отозвался Ри.
— Что с флотом Братства? — требовательно спросила дварх-адмирал. — Почему они не напали?
— Не знаю, почему не напали, и что с ними, тоже не знаю, — Ри примолк. — Но знаю, что они не нападут. По крайней мере, эти точно не нападут. Ни на кого и никогда…
— Почему?
— Что-то произошло. Дарли, мы можем срочно пойти к Изначальному Миру? — спросил пилот.
— Можем, но… Тариэль, срочно выясни, почему не атаковали наши, — приказала Дарли. Эльф кивнул. — Я не успела отменить атаку, вы же все это видели, но…
Она не договорила.
Потому что откуда-то, словно бы отовсюду, зазвучал вдруг Голос.
* * *
Этот Голос слышали все без исключения — на всех кораблях огромного флота, вошедшего в свертку, все разумные, к какой бы расе они ни принадлежали, на каких бы языках ни говорили, слышали сейчас одно и то же.
— Да, ты не успела отменить атаку, — произнес Голос. — Пришлось вмешаться и остановить ее самостоятельно. Печально сознавать, что даже самые сильные и мудрые разумные в этой части вселенной столь ограничены в своих возможностях и столь слепы. Впрочем, это уже не имеет значения…
Голос на секунду замолчал, а потом продолжил:
— Вы нелепы в своих попытках подогнать любого врага под свой размер. И еще более вы нелепы в попытках объявить врагом то, что им никогда не являлось. Единственным, кто понял хоть что-то правильно, хоть что-то сумел осознать, стал старый орк, у которого хватило ума и души почувствовать собственную малость перед лицом сил, не доступных для вашего осознания.
Голос снизился до едва слышного шепота, теперь он казался еле слышным, как шорох ветра в траве.
— Могли вы что-то исправить? — прошептал он. — Могли вы изменить то, что произошло сейчас? Да. Будь вы умнее и прозорливее, вы могли стоять у Истока, но вы были слишком заняты своими делами, чтобы увидеть, что Исток — грядет. Грош цена вашей мудрости, разумные. Имеющие глаза, да не видят, имеющие уши, да не слышат… — Голос стал едва различим. — Какой печалью овеян для меня этот мир, когда к истинным Истокам почти всегда первыми приходят те, чьи помыслы не чисты. Вы, имеющие силы, почему вы настолько боитесь всего? Аарн, скрывшиеся в своем пространстве и видящие только то, что хотят видеть. Адай, ушедшие туда, где хорошо им, и практически не вмешивающиеся даже в то, во что можно и должно вмешаться? Контроль, который настолько далеко зашел в своем желании не навредить, что постепенно перестает приносить пользу? Официальная Служба, которая поспешно открестилась от того, что видела, и старательно игнорировала то, что знала, — лишь бы все оставалось, как есть? И Факторы, которые предпочли умереть, лишь бы прожить следующую жизнь вне ответственности за то, для чего они предназначены в этой ипостаси? У вас было триста лет. Это и мало, и много… Теперь все равно… Вы все друг друга стоите… Но сейчас все вернулось на свои места. И вы будете делать то, что должны…
— Однако, — Голос окреп и усилился, — вы и в самом деле единственные, кто способен впоследствии что-то исправить. То, что ушло, — ушло. То, что осталось, — стало миллионами. И теперь всем вам предстоит заново строить этот измененный мир. Измененный — не к лучшему. Я слишком хорошо слышу ваши мысли и могу рассказать, что было бы, если бы вы все прозрели раньше, а не сейчас.
…Орден обнаружил бы во время одной из разведок точку Истока до того, как ее скрыли — тахионные искажения в этой точке в момент его появления были очень сильными. Контроль изолировал бы этот участок, обезопасив и сам Исток, и разумных. Адай создали бы идеальные условия для его начала. А Официальная Служба призвала бы лучших ученых и эмпатов, способных разнести Свет Истока в мир.
Вы — эгоисты, все без исключения, — Голос стал жестким, суровым. — Вы слишком много думали о себе, забыв, причем намеренно, о том, для чего вы в этом мире. И сейчас вы наказали сами себя. Что ж, сделанного не воротишь. Сделанное теперь можно только исправлять. И не думайте, что все закончилось. Для вас все только началось. Молитесь, чтобы ваших жизней хватило на то, чтобы мир, который вам рано или поздно придется оставить, стал хотя бы подобием прежнего, который вы потеряли.
