Малыш тянул ко мне свои маленькие ручонки, смешно дрыгая ножками. Радостно агукая, он вдруг схватил меня за нос и, ущипнув, засмеялся. Я и испугаться не успел, как вновь оказался на земле, а малыш и эта жуткая аномалия растаяли воздухе.
Я еще долго не мог прийти в себя, сидя на земле и ловя ртом дождевые капли.
6
Схоронили пол-лагеря, наверно. Я кресты не считал, страшно. Так страшно, что даже пить неохота. Просто водка колом в горле встает. Но помянуть надо. Сгрудившиеся вокруг костра сталкеры больше были похожи на побитых собак, нежели на людей.
– Ну что, струхнул малость? – Я не сразу понял, что слова принадлежат сидящему рядом со мной сталкеру. Горлышко бутылки со звоном ударилось о мой стакан, и в него с шумом полилась горькая. – Давай помянем, что ли. – Выпили. Помолчали.
– Чего думаешь обо всем этом?
– Да не знаю, жуть какая-то. Пашку жалко.
– А чего его жалеть-то? – При этих словах я повернулся к соседу лицом. Им оказался тот самый бородатый дед, который сажал меня в поезд. Его испещренное глубокими морщинами лицо в свете костра выглядело зловещим. И беззубая улыбка, которой он меня одарил, только усиливала это ощущение.
– В смысле?!
– Да в прямом. Сам виноват. Сунулся, куда не следует, вот и получил по заслугам. Не зря же Страж за ним приходил.
– Кто-кто?
– Страж.
– Ты про эту мясорубку ходячую?
– Ага, про нее самую. Кто как называет. Кто Страж, кто «мясорубка», а кто уверен, что это воплощение самой Зоны. Только это не так, у нее другое имя.
– Чего-то я об этом ничего не слышал. Сам-то ты откуда про все это знаешь?
– Ну, мало ли чего ты не слышал. Поживи с мое, так еще не то узнаешь. – Он скрипуче рассмеялся.
– Так, значит, ты хочешь сказать, что знаешь, куда именно ходил Пашка?
Дед хитро прищурился.
– Может, и знаю.
– Ну и куда?
– А тебе зачем?
– Хочу знать, за что столько народу покосило. Что он такого сделал?
Дед задумался. Вороша палкой угли в костре, он долго поглаживал свою седую бороду. Потом вдруг крякнул и, закутавшись поплотнее в плащ, достал из его складок портсигар. Старая потертая жестяная коробка с отчеканенным на верхней крышке бегущим оленем, скрипя, открылась, обнажив нестройный ряд добротно сделанных самокруток. Достав одну из них, он протянул мне портсигар. Прикурили от лучины. Табак был кислый, но с приятным пряным ароматом, щекотавшим нос. Сделав пару затяжек, дед разлил остатки водки по стаканам и начал рассказывать.
– Что ты знаешь о таком месте, как Поле Пожирателей? Да и о самих «пожирателях»?
– Пашка лопотал про них, но никто так ничего и не понял. А он особо и не объяснял.
– А про «живую воду» слышал?
– Да, конечно! Очень редкий артефакт, говорят, может даже мертвого поднять.
– Так и есть. Только он не редкий.
– То есть как?
– Где искать, примерно все знают, а вот желание не у всех возникает.
– Это почему же? За него такие деньжищи дают. Да и самому бы не помешал.
– Все-то оно так, но...
– Но?..
– Этот артефакт рождается в аномалии «пожиратель», он же «трансформатор» или еще – «консервный завод». Обычно они располагаются веером на открытом месте. Отсюда и название «Поле Пожирателей». Обнаружить его с помощью болтов или других средств невозможно. Оно на них не реагирует. Взаимодействие происходит только с живыми организмами. Причем не просто с органикой, а необходимо, чтобы объект был именно живой. Как «пожиратель» это определяет, до сих пор неясно. Когда жертва попадает в зону поражения, вокруг нее, словно бутон, захлопывается гравитационное поле, под действием которого объект превращается в шар. Артефакт упругий, небольшого размера и источает тягучую маслянистую жидкость. Как он работает, никто не знает. При помещении его на больного артефакт начинает выделять тепло и пропускает через тело пациента своего рода электрический разряд. Потом он просто растворяется в его теле, и дело сделано. То есть применить его можно только один раз. Таким образом, чтобы спасти кого-то одного, другой должен умереть. Жизнь за жизнь. Одни считают, что артефакт содержит химически активные вещества, которые стимулируют регенерацию клеток. Другие – что некие микроорганизмы. А есть и такие, кто искренне верит в то, что в этом шаре заключена некая жизненная энергия, если хочешь, душа того, кто угодил в «трансформатор». Так сказать, живые консервы.
– А ты сам их видел?
– «Пожирателей»?
Я кивнул.
– И на что это похоже?
– На что? Хм. С высоты – на бильярдный стол. Огромное поле, усеянное серо-бурыми шарами. А вблизи – на кладбище.
– Ты думаешь, Пашка туда ходил?
– Думаю, да. Скорее всего, он и его приятели ходили за «живой водой». Только нашли они там не только «пожирателей», а что-то еще.
– И что же?
– Мало ли в Зоне странного? А еще больше непонятного и вообще неподдающегося никакому объяснению.
– А Стражей ты тоже видел?
– Приходилось.
– Где?
– Там же, где и поле. Они всегда где-то рядом с «пожирателями». Видишь ли, я думаю, они как-то связанны друг с другом. Только вот как именно, не знаю. Долго находиться рядом с «пожирателями» нельзя. Там сильно фонит вокруг, да и с мозгами что-то странное начинает твориться. Всякая чертовщина мерещится, и мысли дурные в голову лезут. Однажды чуть руки на себя не наложил. Сколько людей там полегло. Эх! – Дед поежился.
– А где это поле находится?
– Что, собрался за хабаром?
– Да нет, просто интересно же. На всякий случай.
– Ну, если на всякий случай, то... – Он полез в карман и достал КПК. Такой древней модели я уже давно не видел. Постоянно выключаясь, он грузился, казалось, целую вечность. Наконец, после многочисленных пинков и танца с бубнами, этот динозавр издал нечто похоже на «ды-дан!» и благополучно отобразил приветствие на сильно поцарапанном дисплее.
– Дык, смотри сюды. Здесь небольшой поселок, а здесь речка. – Дед тыкал в экран своим большим мозолистым пальцем, возя им по карте Зоны. Из-за этого мало что удавалось рассмотреть на маленьком экране. Но суть я уловил. – Если двигаться на север от этого поселка и перейти речку вот здесь, то тут до поля рукой подать, каких-то три-четыре километра. А вот и поле. – Он указал на небольшой зеленый крестик. – Вообще, найти несложно. Давай я тебе солью координаты.
– Звать тебя как? – Я вдруг вспомнил, что не спросил его об этом.
Дед немного помолчал, а потом, протянув мне руку, сказал:
– Зови Лешим. Все зовут, и ты зови. – С этими словами он скрепил знакомство крепким рукопожатием.
– А я Кирилл.
Помню, мы еще долго сидели, а когда костер догорел и на горизонте забрезжил рассвет, сталкеры, разбившись на группы, стали расползаться из лагеря. Оставаться здесь, среди этих руин, было бессмысленно, да и неизвестно – вдруг Страж вернется. Леший куда-то пропал. По крайней мере, его я не нашел. Упаковав свой нехитрый скарб в рюкзак, я в последний раз присел на обломок бетонной плиты. Окинув взглядом весь лагерь, пытался сообразить, куда же теперь двигать. Так ничего и не решив, я уже собирался встать и попытаться догнать еще не успевшую далеко уйти группу сталкеров, как вдруг в лучах восходящего солнца что-то блеснуло у меня под ногами. Я нагнулся и, смахнув песок ладонью, с удивлением обнаружил чей-то КПК. Сначала подумал, что вчера, напившись, один из сталкеров обронил его. Но когда я перевернул его, то на задней крышке красовалась надпись следующего содержания. «МОЕ! Пашка Косой». Я чуть не выронил компьютер из рук. Это Пашкин КПК! Прибор был сильно поврежден, но, потратив энное количество времени, мне таки удалось слить с него кое-какую инфу. Помимо карты там оказалась схема расположения «пожирателей» и безопасный маршрут между ними. Теперь я точно знал, куда мне идти. Решено, иду к «пожирателям»!
