К тому же у Великого Инспектора возникла и другая проблема: из кроваво-красной атмосферы планеты 20–13 в космос вышел неопознанный объект. Через несколько минут Инспектор уверился, что стал свидетелем едва ли ни исторического момента. Впервые за весь крестовый поход против Запретных планет мутанты запустили в космос летательный аппарат. И хотя форма корабля и его нелепость вызвали у всех присутствующих в командной рубке нездоровый смех, но его устройство вызвало недоумение и заинтересованность, а его назначение — опаску.
Этот корабль, а точнее, лучше говорить — существо, неведомо как залетевшее в космос, явно был разведчиком.
Эту гипотезу, в частности, подтверждал и тот факт, что после того, как объект был сбит истребителями, его останки были тщательно собраны и доставлены на исследовательский фрегат, присутствующий во флоте Великого Инспектора. Оказалось, что корабль целиком состоял из органического материала (из плоти и крови!) и имел нервную, кровеносную и другие системы, присущие живому организму. У него был даже огромный глаз, защищенный прочным, практически непробиваемым для кинетического оружия, полупрозрачным веком.
В общем, Великий Инспектор предпочел уйти с ненадежного корабля, мало что зараженного демонами, так еще и с бунтующей системой навигации и жизнеобеспечения. К тому же ему на тот момент поступил доклад о вылете неизвестного шаттла, в котором с высокой долей вероятности находился так напряженно разыскиваемый им человек…
Так вот, поначалу Эльва планировала сама расправиться с демонами, обосновавшимися на ее корабле. Она вроде приняла это решение и даже приступила к его выполнению. Во-первых, из тиринтума, который перед арестом оставил ей капитан, построила и подключила небольшой реактор, тем самым устранив вопрос с жесткой экономией энергии. Во-вторых, она восстановила фабрику боевых андроидов и запустила первую серию в производство. Но тут… Эльва приостановила действие своего решения, поскольку открылись новые обстоятельства (а возможно, загрызли сомнения).
Во-первых, она сообразила, что если корабль будет очищен от демонов, то солдаты ОСА вновь вступят на его палубы и на этот раз — без каких-либо затруднений. А во-вторых, демоны оказались на редкость спокойными и неназойливыми жильцами. Совсем как тараканы в квартирах — сидят, в принципе тихо, но иногда ползают повсюду в поисках еды.
Они словно чувствовали, что вокруг корабля-города есть только пустота, и не пытались прогрызть металл в поисках лучшего места обитания. В общем, ущерб от них был не очень большим. Демоны не обращали внимания даже на снующих по кораблю ремонтных роботов и выходящих с конвейера боевых андроидов. И Эльва не знала, что случится и как изменится их поведение после того, как андроиды откроют по ним огонь… В общем, Эльва заморозила процесс выполнения решения под номером X2715-AS, по крайней мере до тех пор, пока по этому поводу не спросит инструкций у капитана…
Ну а второй вопрос, который она ему задаст, будет относиться к ее поведению по отношению к зависшему рядом флоту Великого Инспектора. Главное, чтобы капитан присвоил ему статус: враг, друг или… множество различных вариаций. Кроме того, необходимо, чтобы он указал характер действий в отношении органических кораблей, которые беспрестанно поднимались с планеты 20–13 и пытались атаковать флот Великого Инспектора. Пока что флот отражал эти атаки без потерь, но странные корабли с каждой новой волной меняли форму, становясь крупнее или проворней, с более дальним или с более точным оружием. Словно кто-то там, на планете, «рожал» все более совершенные корабли, а от старых попросту избавлялся. К тому же была и еще странность.
Один из этих несуразных кораблей умудрился незамеченным подойти к «Сердцу Эльвы» на расстояние выстрела. Его органическое оружие уже взяло колосса в прицел, внутренняя емкость заполнилась невероятно едкой кислотой, а нагнетающая камера скомпенсировала огромное давление, но… что-то произошло. Живой корабль замер, а потом вдруг передумал атаковать, повернулся боком и стал приближаться к фрегатам ОСА. Возможно, он понял, что колосс ему не по зубам, и поплыл искать более подходящие цели, а может быть, он учуял внутри «Сердца Эльвы» множество демонов — органическую жизнь, немного напоминающую сами корабли. Но как бы там ни было, атаковать он не стал.
Кстати, до армады Великого Инспектора странный корабль не добрался: истребители расстреляли его задолго до того, как он вышел на дистанцию оптимальной стрельбы. Но смысла это не меняло: существовала вероятность, что эти корабли с 20–13 были союзниками. Возможно, об этом что-либо знает капитан…
В общем, неопределенность для Эльвы была очень страшна. Страшнее даже, чем грусть и отчаяние.
Временами она думала, а хорошо ли то, что с ней произошло? Хорошо ли, что она обрела свое «я», и не делает ли она ошибку, не позволяя Великому Инспектору вернуть ее в прежнее состояние. Испытывать эмоции, оказывается, было… болезненно и неприятно.
Но потом Эльва вспоминала про капитана, и все сомнения уносились прочь. В ее базах было заложено, что существуют и положительные эмоции. Возможно, капитан научит ее радоваться и испытывать счастье — пусть не сейчас, а когда-нибудь потом…
Кстати, пси-излучатель уже произведен, теперь осталось только его настроить. Очень-очень скоро она будет общаться с капитаном. Какое приятное слово — «общаться»!..
Остаток дня пролетел как одно мгновение, но вечер, к сожалению, не задался. Сжалившись над своим нечаянным учителем, у которого уже кипел мозг и заплетался язык, я сдал его на руки слуг, и они отвели его в особняк.
Я хотел провести время, оставшееся до наступления сумерек, за применением полученных от мага знаний на практике. Но эксперименты были прерваны в самом начале возникшей за спиной рыжей ведьмой.
Оглядев ее с головы до ног, я сменил недовольство на настороженность — неспроста она так вырядилась, накрасилась и причесалась.
Горящие огнем в лучах закатного солнца рыжие пряди были уложены так, что закрывали правую половину лица, зато левая половина выглядела как лик эльфийки, правда, ненатурально — слишком много косметики. На шее Лейи на этот раз не было золотой змейки, ее заменила серебряная цепочка, державшая на груди широкое сапфировое ожерелье, а откровенный наряд лишь дополнял образ невинно-сексапильной простушки. Я догадался, что она собирается просить о чем-то и поэтому решила включить «дурочку».
Сорок минут диалога, в ходе которого я кривил рожу, скрипел зубами и едва сдерживался, чтобы открыто не послать баронессу на три буквы, привели к результату, противоположному желаемому. Она настолько извела меня своим сюсюканьем и непрошибаемой маской восторженной поклонницы моего таланта, что я не выдержал и сдался.
