— Нашел засеченную биомассу, сэр, — доложил один из солдат.
Хоботов увеличил изображение там, где техногвардеец стоял над жалкой кучкой лохмотьев. Из них выбивалась тонкая жилистая рука.
А, Эль'Хирн. Ну, разумеется. Ходили слухи, что старый призрак еще жив. Когда-то он был многообещающим магистром, пока не попал под влияние какого-то еретического учения о природе Омниссии и его не выгнали из техножрецов. Без поддержки братства механикусов его имплантаты должны были давно отказать, а кожа иссохнуть. Хоботову стало интересно, как же Эль'Хирну удалось прожить так долго, да еще и суметь присоединиться к исследовательской группе Коралот, но это, по большому счету, не имело значения. Судя по лазерным ожогам на лохмотьях, у этих двоих состоялась крупная ссора.
Хоботов вошел в систему генераториума и запустил систему оповещения.
— Техножрица Коралот! — громом раздавался его голос из множества динамиков, усеивавших стены установки. — Ты окружена, помощи ждать неоткуда. Побег невозможен логически. Сдавайся, Сасия Коралот. Отдай нам украденный тобою артефакт, и мы не будем подвергать риску перестрелки священные машины этого сектора.
Еще один выстрел поразил солдата, нашедшего Эль'Хирна, и отбросил его на спину. Доспех зашипел от жара, а взвод открыл пальбу. Коралот снова выстрелила откуда-то снизу, жаркие лазерные лучи пронзили еще одного солдата.
— Прекратить огонь! — приказал Скрилл, направив собственный автомат вниз и выпустив длинную очередь. — Крик, ты в порядке?
— Кажется, мне пробили легкое, сэр, — прохрипел раненый.
Хоботов увидел еще одного техногвардейца, стремительно спускающегося по лестнице на помощь товарищу. Может, люди Скрилла и профессионалы, но в Хоботове они уважения не вызывали. Слишком много плоти. Если бы он получил такую рану, то просто отключил бы один пневмофильтр и задействовал другой. А этот человек скорее всего умрет, ибо Омниссия не благословил его своим прикосновением.
В наушниках затрещал голос Вилнина:
— Кажется, я засек ее, сэр. Она на платформе наблюдения, от вас примерно четыреста метров вниз. У меня движение на инфракрасном визоре.
— Хорошо, — ответил Скрилл. — Давай пристрели тварь.
— Она неплохо укрылась. Не могу попасть. Там… там еще что-то, есть. Похоже на святилище.
— Что?
— Ну, священное место. Алтарь, стопка книжек. Она укрылась как раз за алтарем, я не могу ее достать. Могу обойти турбину с другой стороны, но это долго.
— Стой на месте, Вилнин. Выстрели пару раз, припугни. А когда зашевелится, всади пулю.
— Слушаюсь, сэр.
Хоботов заинтересовался. Храм. Похоже, Эль'Хирн нашел еще одного идиота, поверившего в его сырую религию.
— Сасия Коралот, твои верования ошибочны и безнадежны. Все, что говорил Эль'Хирн, — ложь. Есть только один Омниссия, и он крайне ревнив.
Хоботов неспешно заскользил вниз, следя, чтобы между ним и Коралот были лестницы и балки, не давая ей прицелиться. Получить лазерный ожог будет так унизительно.
— Ты не прав! — раздался тонкий испуганный голосок далеко внизу, слышал его только Хоботов при помощи своих механически развитых гиперчувств. Он говорил со мной! Он показал мне путь!
— Почему же ты посчитала необходимым убить своего друга-еретика?
Хоботов уже видел предательницу. Она скрывалась за плитой углерода, там стояли два канделябра и лежало несколько книг, на шестиугольной платформе наблюдения висели знамена, покрытые накорябанными от руки уравнениями. Обычно это место пустовало, если не считать редкого неразумного ремонтного сервитора, и казалось обманчиво подходящим для тайных поклонений. Сама Коралот выглядела бледной и изнуренной от слабости и страха, ее одежды порвались и перепачкались, а ствол лазера все еще ярко сиял красным.
— Он не смог встретиться с истиной! — закричала она. — Когда бог пришел к нему, он испугался! Все, что мы знаем, ложь, Хоботов! Инженер Времени сказал мне это в снах!
Сумасшествие, с прискорбием констатировал архимаг. Какой позор. Существовал крохотный шанс, что Сасия Коралот станет заметной техножрицей. В любом случае ее способности в инженерном анализе всегда пригодились бы. Вместо этого ей придется умереть. Омниссия, конечно, недолюбливал растрату доброкачественного материала, но осквернение своего имени просто ненавидел.
Хоботов сошел с лестницы и продолжал скользить вниз, придерживаясь корпуса турбины. Он редко задействовал антигравы на полную мощность, считая такой способ передвижения вульгарным, но сейчас ему хотелось взглянуть на Коралот и ее храм поближе, прежде чем техногвардейцы убьют предательницу.
Коралот подняла руку, и по неожиданной вспышке энергии, отразившейся в глазных линзах, архимагос понял, что она держит Копье Души. Артефакт излучал такую же ауру силы, как и тогда, когда Хоботов впервые увидел его. Придется приказать изучить устройство кому-то другому. Когда же будущие исследователи продвинутся в опасном и непредсказуемом деле раскрытия секретов реликвии Испивающих Души, он заберет у них результаты и величие артефакта станет частью шедевра знания Омниссии. Коралот значения не имела. Копье Души — вот главная цель.
— Смотри! — закричала она. — Смотри, сколько я знаю!
Она всадила реликвию в углеродный алтарь. На долю секунды чувства Хоботова отключились из-за огромной перегрузки, синапсы разомкнулись, не допуская повреждения мозга чудовищным объемом информации.
Энергетический пик был так высок, что даже благословенно улучшенное тело архимагоса еле с ним справлялось, а когда восстановились его акустические системы, в уши впился визг металла, распадающегося на части.
Критическая масса.
Там, где властвовали только тени генераториума, теперь на глазах рос огромный диск света, который своим ослепительно белым сиянием поглощал все вокруг, даже куски обшивки, сыплющиеся с разрушающейся турбины. Хоботов смутно слышал шум помех в передатчике, вой и крики боли техногвардейцев наверху. Обычно доминирующая, аналитическая часть его разума холодно подсказала, что сейчас их кожа сухими обрывками летит вверх вместе с колонной света, так же как и горящие прямо на нем клочки мантии. Но большая часть архимагоса просто глупо таращилась на выплеск энергии. Машинная дисциплина хорошо служила ему несколько веков, однако логика Омниссии отступила перед яростью безумия.
Сасия Коралот стояла на платформе, плывущей в сердце сияния, Копье Души ослепляющей молнией горело у нее в руке. Она что-то кричала, но все забивал гул белого шума.
Свет взметнулся и начал поглощать ее, а там, под его поверхностью, двигалось нечто. Похожее на человека, но огромных размеров, его черты маячили расплывчатым пятном за занавесом белого огня, оно протянуло руку. Ногти, подобные драгоценным камням, прорвали поверхность, явив миру бледную совершенную кожу. В воздухе замерцали символы, цифры, буквы, странные знаки, пульсирующие энергией.
