Перед въездом в город опять остановились на морском берегу. Чайки улетели и только морской прибой всё так же лизал пустынный песчаный пляж. Вечернее солнце уже не жгло, а приятно грело. Даже надумал искупаться по–быстрому, скинул одежду и подошел к пенным волнам, но Смит остановил меня у самой воды, быстро подбежав и крепко ухватив за руку.
— Не стоит тебе этого делать, здесь слишком близко к берегу подходит большая глубина, а что в ней водится лучше и не знать, — по выражению лица Смита ясно — он–то как раз знает.
— Как скажешь, но может я у самого берега быстро окунусь и сразу обратно? — Искупнуться уж очень хотелось.
— Угу, быстро окунёшься, а тебя там уже кто–то обязательно ждёт. Как ты думаешь, почему днём здесь столько чаек? — И вопрос явно с каким–то подвохом.
— Не знаю, может с водорослями море для них что съедобное выбрасывает? — На простых отдыхающих они совсем непохожи.
— Да, выбрасывает иногда, — Смит показал мне рукой в сторону моря.
Прошло несколько секунд и я заметил, как из воды выпрыгнула небольшая стая каких–то длинных и стремительных рыб всего в трёх метрах от берега. Затем в нескольких местах дальше повторилось то же самое. Иногда отдельные рыбы выпрыгивали прямо из волны на берег и после отступления воды скатывались обратно в море, прыгая по песку. Чайки, похоже, здесь просто обжираются.
— Эти рыбки не просто так играются — за ними снизу зубастые акулы гоняются, а ты купаться надумал, — Смит укоризненно покачал головой. — Как раз на ужин к ним собрался в качестве деликатесного блюда. Разорвут на кусочки как пираньи за считанные секунды.
— Благодарю за предупреждение и вообще за всё, — я снова поразился своей глупой непредусмотрительности.
Пора бы уже отвыкнуть от привычек Старого Мира, здесь каждый шаг таит скрытую и часто смертельную опасность. Безопасные места изредка встречаются, но о них нужно знать. К нам подошел Джек и, посмотрев с укоризной на мои голые телеса, спросил:
— Алекс, у меня есть к тебе вопрос и просьба одновременно. Ты можешь быстро сделать глушилку радиосвязи, если потребуется?
— Быстро могу, однако она не совсем полноценная получится, — выдал ответ, прикинув по памяти имеющиеся запасы магазина Мэри, поинтересовавшись: — Неужели вас самих нет подобного оборудования?
— Оборудование, конечно, есть, но его использование строго учитывается, и вообще нужно получать санкцию от вышестоящего руководства, а нам, как понимаешь, светиться нельзя. А в чём будет неполноценность, если ты действительно что–то сделаешь? — Похоже позитивного ответа Джек не ждал, интересуясь просто из любопытства.
— Мы не сможем заглушить всё, — ответил ему, прикидывая, как проще рассказать, не влезая в дремучие дебри теории радиосвязи. — Удастся только подавить активные источники сигналов в конкретном месте. Да и то, только когда они активируются, а не постоянно. Ибо за основу возьму три обычные гражданские радиостанции и пару сканнеров, связав это добро компьютерной программой в единую систему. Можно попытаться забить сразу все диапазоны широкой полосой сильных помех, но тогда потребуется мощный источник энергии. Минимум бензиновый генератор, тут нескольких автомобильных аккумуляторов хватит на считанные минуты.
— Это именно то, что нам надо, — заметно повеселел Джек. — А мы сами при этом со связью останемся? — Задумавшись о чём–то на несколько секунд поинтересовался он.
— Не вопрос, вот только рации военные потребуются. Такие вот «Харрисы», — кивнул в сторону своей одежды, где сверху лежала неприметная светло–зелёная коробочка с антенной.
— Найдём на всех, — кивнул Джек. — Разве ты одну из своих презентуешь, у тебя, кажется, приличный запас, если ещё не распродал.
— Не распродал, дам но с последующим возвратом, у меня на них свои планы имеются, — для дела не жалко, но ведь могут и заиграть.
— Вот и договорились! — Джек крепко пожал мою руку, заключая устный договор. — Все расходы мы тебе обязательно компенсируем с изрядным запасом, если у нас всё получится.
— Верю, — ответил ему, однако внутри при этом терзали сомнения.
Ох не просто так меня на передний край выставляют, совсем не просто так. Убьют — и хрен с ним, не надо делиться. Хотя, если взглянуть с другой стороны, то где я ещё смогу что–то показать с имеющимся у меня оружием и мизером реального боевого опыта? А тут тебе ну прямо тир, стреляй, не хочу, только с живыми мишенями.
Мэри практически сразу почувствовала, что кто–то опять собирается влезть в опасное предприятие, едва я ещё с вечера озадачился подбором необходимых радиостанций и другого электронного оборудования.
— Алекс, я же просила тебя не подвергать себя опасности, неужели тебе совсем безразличны мои чувства? — Спросила она меня за завтраком с соответствующим вопросу тоном.
Если честно, мне такой тон у женщин никогда не нравился, ибо за ним обычно шла или серьёзная разборка или закатывалась истерика со слезами, соплями и прочими средствами эффективного давления на мужскую психику.
— Извини, красавица, но я не могу иначе, — твёрдым голосом ответил ей, сразу показывая, что давить на чувства бесполезно. — Не скажу, что это мой долг, нет, но понимаешь, мне это очень надо. Иначе перестану чувствовать себя мужиком.
Старался говорить ровно и безэмоционально, однако твёрдо и уверенно. Как о чём–то бытовом, незначительном, но при этом важном. Однако внутри уже вылезла готовность сорваться, начать убеждать, доказывать своё право поступать как мне хочется, хотя умом и понимал, что всё это совершенно бесполезно. Только хуже сделаю.
— Я уже с тобой за несколько дней столько страху натерпелась, как за всю предыдущую жизнь, — Мэри глубоко вздохнула, взглянув на меня глазами, в которых уже появились первые капельки слёз.
— Мэри, дорогая, попробуй посмотреть на всё это иначе… — подвинулся к ней ближе, взяв её за руки, стараясь передать через них частичку своей уверенности. — Мы с тобой живы и здоровы, с нами ничего плохого не произошло, а то, что ты переживаешь — так это вполне нормально, ты же женщина. Зато точно могу сказать — тебе в эти дни не было скучно, — постарался перевести разговор в более безопасное для меня русло.
— Неужели ты такой бесчувственный болван и хочешь заставить меня страдать? — Она ещё не хотела сдаваться, но едва выступившие слёзы уже подсохли. — Я так переживаю, если ты куда–то уезжаешь с оружием, и всё жду, когда мне придут и скажут, что тебя больше нет…
— Ни в коем случае я такого не хочу, — постарался убедить её в своих самых позитивных намерениях. — И вообще, переживать за другого человека совершенно бесполезно. Никакой пользы, один вред. И тебе и другим. Запомни это! — Мэри явно озадачилась.
