– Хакер, Хакер, – точно, этот самый Юра говорил с очень знакомым «кубаньским» акцентом, – взламываю все хорошо. Все, что стоит взломать.
– Вон оно че… – Морхольд сел. Провел руками, поняв, что не ошибся. Под ним, правда, была не волокуша. Скорее, пусть и не настоящие самоедские, но все же нарты. Собаки прилагались, лежа на снегу и периодически поскуливая, шумно дыша и даже порыкивая друг на друга.
Рядом стояли еще три таких же удобных транспортных средства. И не пустые. Удивительно, но кое-что показалось Морхольду совершенно уж диким.
– Слушай, Хакер, – он ткнул пальцем в увиденное. – Может, оно и не к месту, но! Это же со мной не галлюцинация от удара, не фата моргана или еще что-то такое же. Скажи мне, человек с совершенно странным прозвищем, это швейная машинка с ножным приводом?
– Шарит, – Юра-Хакер усмехнулся. – Машинка. Дорохая. Я ее из такого ада вытащил, что мне за нее в любом случае отвалят так отвалят.
– Понятно… – Морхольд усмехнулся. – Родная душа, не иначе.
– В смысле?
– Ну, до войны сталкеры в основном в играх были, или как детишки в войнушку по лесочкам скакали. А теперь на полном серьезе ищут самые настоящие артефакты. Вроде этой машинки. Да?
– Пять баллов, – женщина, невысокая и худенькая, улыбнулась, – так и есть. Сам из сталкерской братии?
– Есть немного. Только что машинки таскать не доводилось.
– Ну, чего в жизни не бывает, – Юра погладил вожака упряжки, – был бы заказ. Сохласись?
– Соглашусь. – Морхольд встал. – Спасибо, ребят. Отдал бы хабаром, но особо нету ничего.
– Ай, ладно, – женщина махнула рукой, – в мире должно быть немного добра просто так. Из человечности.
Морхольд кивнул. Сплюнул, понимая, что мысль правильная. Особенно сейчас.
– Человечность у каждого своя. Хорошо, что ваша такая.
– Отож, – Юра поднял голову, – иди погрейся. Поешь. Чувствуешь себя как?
– Средней паршивости. Это… ребят?
– Да?
– Где мы находимся?
– Мы-то находимся у Цимлянского водохранилища… – протянула женщина, – а вот ты-то откуда?
– Я-то? – Морхольд пожал плечами. – С Самары я.
Женщина цокнула языком.
– Даже и не верится.
– Тут каждому выбирать, верить или нет.
– Это точно. Иди отдохни, плохо выглядишь.
– Как тебя зовут?
Она улыбнулась:
– Тоже странно. Как и тебя.
– Это как?
– Джинни.
– Отож, – Морхольд покатал на языке понравившееся непонятное слово, – ну, слышал и страннее.
Она не ответила. Пошла к кострам.
Морхольд подошел к живому огню. Сел на предложенный валик из чего-то мягкого и протянул руки. И зажмурился.
Тепло охватило со всех сторон, обволокло, проняло до последней косточки. Стало так хорошо, что захотелось свалиться и заснуть. Наконец-то заснуть.
– О, да он спит, – один из мужчин, двигавшихся в темноте, засмеялся. – Эй, друг, осторожнее. В костер носом упадешь.
– Точно, – рядом оказалась Джинни. – Юр, помоги.
Его подняли, поволокли куда-то. Морхольд шел, спотыкаясь, только сейчас понимая, как устал. К счастью, идти пришлось недалеко. А спать в нартах, укутавшись толстыми овчинами, показалось просто сказкой.
Жуть, устроившаяся под боком, была с ним полностью согласна.
* * *Он прошел с ними несколько дней, став намного ближе к своей цели. Мороз ударил хорошо, сковывая реки, речки и речушки. Но по Дону опытные вожаки отряд решили не вести. Переправившись по остаткам автомобильного моста у Цимлянска, сталкеры Новочеркасска двинули к каналам и речкам, образующим сложный бассейн тихого Дона. Идти решили именно по ним, чтобы нарты катили быстрее.
Так Морхольд добрался до остатков станицы Романовской. Во всяком случае, именно так говорил торчавший из снежных завалов указатель.
Здесь, на привале, им пришлось расстаться.
– Вот как-то так, дружище, – Юра-Хакер поправил крепления. – Верно ты идешь. Жаль, тебе с нами не по пути. Места здесь неспокойные. А дальше, прямо по курсу, сальские степи. Там вообще хибло.
– Вы-то куда сами?
– В Новочек. – Хакер машинально проверял крепеж на нартах. – Там хорошо.
– Почему?
– Порядок. Там «Росич» сразу все под себя подхреб, и остатки ДОН-100 тоже.
– Так дивизию вроде бы расформировали? – Морхольд почесал бороду. Во всяком случае, и ОСпН «Росич», и саму славную «сотку» ВВ вроде бы расформировывали до Беды.
– Суд да дело, ментовские части, а кто отряд тронет? Спецназ, он и в Африке спецназ, – Хакер пожал плечами, – командир оказался правильным мужиком. Сейчас сын его командует.
– Монархия?
– Скорее военная демократия, типа как в Спарте. Но военный вождь, он и есть военный вождь. Может, к нам?
– Не, – Морхольд сморщился, прислушиваясь к спине, – не приживусь. Я еще тот медведь-шатун. Мне берлога нужна одинокая и далекая. Да и дело есть.
– Как знаешь. Будь осторожнее.
– Слушай, Юр, – Морхольд застегнул первое крепление. – Тут за мной какие-то странные люди гнались вроде. С волком.
Джинни, рядом паковавшая вторые нарты, выругалась.
– Дети Зимы.
– Кто? – Морхольд удивился. Звучало очень глупо и пафосно.
– Дети Зимы, – повторила женщина, – это плохо. Скорее всего, собаки их ночью и чуяли.
– Твою мать… – Морхольд сплюнул от злости. – Ребят, вы уж простите.
– Нечего прощать. – Юра достал магазин, заменив его на новый. – Мы им и не по зубам, да и не нужны. Они по самые колена деревянные, но не хлупые. Оружия им брать неоткуда, перебиваются тем, что сами сделают. Мальчишки, девчонки, живут где-то в степях.
– Как это?
Джинни помолчала. Как-то нехорошо и тяжело. Такое молчание обычно случается перед тем, как кто-то признается в собственных плохих делах. Мрачная, темная и весомая недоговоренность. Такие раньше, до Беды, могли за минуту, а порой и несколько секунд, разрушить целую жизнь.
– Лет двенадцать назад случился голод. Сам понимаешь, жизнь не сахар, но привыкли. А тут – на самом деле голод.
Голод. Морхольд вздохнул. Дальше можно и не слушать, так как все ясно.
Голод преследовал человечество всегда. Даже перед Бедой, когда наука, пусть и относительно, смогла его победить. ГМО и соя не убили голод, но отодвинули на задворки. Хотя, если он правильно помнил, в той же Африке люди умирали даже тогда. Что сказать про сейчас, про время после Беды и свихнувшийся мир?
Что здесь могли успеть сделать за весну-лето-начало осени? Вырастить куцые урожаи нескольких культур, оставшихся живыми благодаря энтузиастам-агрономам. Сберечь собранных повсюду поросят, телят, цыплят и прочую живность. Набить про запас сусликов, сайгу и зайцев, если те не особо сильно поменялись. Насушить и навялить рыбы. Набрать старым, как сама история, способом ягод, корешков и еще какой съедобной ботвы.
