Поздним вечером прибыл Грецки в сопровождении дюжих парней, количеством двадцать. Каждый из них сгибался под тяжестью кабана на плечах.
— Ярош! — Увидев барона из окна, я поспешил в сад встретить доброго товарища. — А мы-то забеспокоились уже, какой прием без хорошего жареного хряка!
— Обижаешь, Дмитрий. — Грецки хлопнул меня по плечу. — Ярош сказал, Ярош сделал. Пришлось, конечно, повздорить со стражниками на городских воротах, но куда им против меня. Вот, кстати, знакомься, Марима, моя супруга. Прошу любить и жаловать. Решили напроситься к вам на поздний ужин, да и записку я с мальчишкой присылал. Не видел?
— Нет, не видел, — промямлил я.
Не дурак был барон, далеко не дурак, и жену себе выбрал под стать. Такой ослепительной красоты, точеных черт лица и ангельских глаз в окружении дымки каштановых волос я не видел никогда в жизни.
Так мы и стояли минут пять. С одной стороны Ярош со своей ослепительной женой, а с другой же я, по-дурацки пуча глаза и путая слова.
Положение спас вездесущий Дирек, в последнее время так плотно вошедший в мою жизнь, что сложно было себе представить, как раньше я обходился без этого башковитого мастерового.
— Барон, баронесса, мое почтение! — Выскочив из-за угла дома, Аморис поспешил к гостям, размахивая руками. — Получили мы записку, конечно, получили. Мальчонка был еще с пару часов назад. Я же отдал распоряжение о том, что с нами будут ужинать два дорогих гостя, и, захлопотавшись, забыл предупредить господина негоцианта. Моя вина, прошу простить. Милости просим в дом.
— На прибавку нарываешься? — улыбнулся я, наблюдая, как барон с баронессой удаляются по дорожке из битого кирпича.
— Что вы, господин негоциант, — оскалился хитрый секретарь. — Я же все для дела, не корысти ради. Если что не так, прошу простить, как лучше хотел.
— Спасибо, помог. Еще чуток — и глупость бы какую сморозил. Но ты посмотри на нее, какова?! Ангел, спустившийся на землю в человеческом обличье! Прекрасный и недоступный мираж. Сам бы не видел, в жизни бы не поверил, что столь прелестные создания на свете бывают.
— Род Грецки, господин негоциант, — кивнул Аморис, — издревле славился тем, что выбирали они себе в жены самую красивую женщину королевства. Не пренебрег этой старой традицией и ваш друг. Охотников, правда, на такую красоту много, но тут дело поправимое. Не зря родовое имя Грецки не иначе как боевой топор.
Нахлестав себя по щекам и более или менее уняв внезапное возбуждение всего организма, я мысленно решил никогда не напрашиваться к барону на обед, а если и делать совместные вылазки, то только мужской компанией, типа охоты или рыбалки. Нечего перед глазами такую красоту иметь. Другие женщины рядом с ней блекли и выцветали, теряя в моих глазах все очарование. Нельзя это, я еще достаточно молод, детьми не обзавелся. Что будет, если привыкну да начну по ней мерить?
Ужин прошел скомканно. Я больше отмалчивался и налегал на жареного поросенка, в то время как Славка, которого нисколько не смутила супруга нашего гостя, травил анекдоты, вспоминал шутейные истории из жизни и фантазии и вообще представлял собой душу компании. Даже пианино, так некстати стоящее внизу, сегодня пригодилось, и Марима удостоила нас чести выслушать несколько композиций личного сочинения, за что заслужила бурю оваций и массу похвал в свой адрес.
— Завтра будет трудный день, — пояснил барон, усаживаясь в кресло на носилках. — Держитесь, парни.
— Спасибо, Ярош, — улыбнулся я. — День будет действительно трудный. Его Королевское Величество прибудет только завтра, а у меня такое ощущение, что готовимся к празднеству битый месяц, так вымотало.
— До свидания, — подал голос захмелевший Зимин. — Ждем вас для поддержки. Эх, нельзя все это дело на камеру снять, вот вышел бы ролик.
Дождавшись пока носилки с дорогими гостями скроются за поворотом, я вытащил из кармана сигарету и, щелкнув зажигалкой, закурил. Газа оставалось совсем чуток, да и захваченный с Земли запас неуклонно подходил к концу. Либо бросать эту дурацкую привычку, либо делать запрос Подольских. Времени до открытия следующих врат было ой как много. Можно, конечно, было воспользоваться трубками и местным самосадом, что курили, зажигая кремневым трутом, но для меня привычнее и милее были эти ядовитые табачные палочки. Затянувшись, я выпустил в небо струю дыма.
— Камеры ему не хватает. Видали? Пошли в дом, звезда ютюба, спать пора.
Где-то я уже слышал эту фразу, так что на авторство её не претендую, но к моменту она подходила замечательно. Итак — фанфары, барабанная дробь!
В воздухе витал суровый дух торжества. Все были какие-то нервные, суетливые, постоянно о чем-то перешептывались и подпрыгивали от малейшего резкого или громкого звука. Столы на первом этаже ломились от всевозможных яств. На лужайке перед домом вновь разбили шатер, для гостей попроще. Опять вынесли столы и жаровни, и с десяток поваров доводили до ума здоровенные кабаньи туши. Запах от них шел умопомрачительный, заставляющий глотать слюну и бурчать даже самые сытые желудки. Куда уж мне, несчастному негоцианту, во рту которого с самого утра не было и маковой росинки. Не позавтракал, не успел.
С самого утра пришлось решать мелкие организационные вопросы, способные испортить все мероприятие. В первую очередь поставщик привез не ярко-красные, а сиреневые цветы. Король любил только красный, и поставщику пришлось доказывать, чем эти два цвета отличаются друг от друга. Собачились крепко, минут десять, я почти сорвал голос и вспотел, но добился своего и, отправив нерадивого цветочника исправлять допущенную ошибку, сразу окунулся в другую неприятность. Кто-то из нерадивых слуг вместо вилочки для устриц положил обычную. Тут же выяснилось, что устричных вилочек в представительстве отродясь не водилось, и, снабдив Амориса деньгами, я велел ему отправляться в город и любыми средствами достать злосчастные приборы, пусть даже для этого придется ограбить магазин.
— Залог я за тебя внесу, если что, — кивнул я, вручая Диреку три золотых. — Но если не будет этих чертовых вилочек, нас поднимут на смех.
Только через десять минут после отбытия секретаря я усомнился, не слишком ли буквально он воспринял мои слова. Как бы действительно не грабанул ту лавку. Парень он усердный. На мое счастье Дирек был еще и умным, и магазин грабить не стал, а через четверть часа вернулся с тяжеленным свертком искомых, и после того, как довольно отчитался передо мной, был послан на кухню в помощь поварам. Подсобит, заодно и пообедает. Чай, не каждый день простому человеку перепадают блюда с королевского стола.
