— Огонь по моей команде, — прошептал Алексей, подпустим немного ближе, и целиться хорошенько, мы не должны дать им шанса на победу, всем понятно?
— Да.
— Лёха, что там у тебя?
— У нас здесь пусто.
— Значит, будем уходить в ту сторону. Там длинный коридор?
— Метров пятьдесят, потом поворот.
— Отлично, как только мы открываем огонь, вы бросаетесь до того поворота, потом прикрываете нас. Понял?
— Да.
— Отлично. Огонь, соколики! — Выкрикнул он команда и тут же отправил первую короткую очередь в сторону противника.
Вместе с ним отозвался второй автомат, тоже коротко, зло. Валерия, подумал Мещеряков. Два солдата тут же упали подкошенные, остальные моментально залегли. Всего Алексей насчитал десяток. Теперь уже восемь. Солдаты залегли и открыли беспорядочную стрельбу. Огонь оказался плотным, но не прицельным. Алексей, с Лерой продолжали огрызаться короткими очередями, вскоре со стороны противника замолкли ещё два автомата. Их осталось шестеро. Сзади была тишина, это и успокаивало и настораживало одновременно.
«Раз тихо, значит, там караула нет, то хорошо, — подумал Алексей, — но опять же раз тихо, значит наши либо не могут головы поднять, что бы перебежать, либо не добежали, это плохо».
Именно в эту минуту сзади заработал автомат, две короткие очереди пронесись мимо Алексея, и успокоили ещё одного из охранников.
— Лера, вперёд за ними.
— Иди ты, я тебя прикрою.
— Отставить лейтенант, ВПЕРЁД! — Зло крикнул Мещеряков.
Дисциплина у этой девчонки была железная, она тут же подхватилась и короткими перебежками, понеслось по проходу. Вскоре с той стороны заработал ещё один автомат.
«Отлично, добралась, теперь и тебе Мещеряков пора».
Он отполз, к другому краю прохода, немного переждал, автоматную перебранку и только наступила короткая пауза, бросил своё тело в проход. Пятьдесят метров, они показались ему не меньше километра, падение за падением, проносящиеся по сторонам и сверху пули и вот, наконец, спасительный поворот. Именно здесь его достали, сильный удар в левое плечо обжёг тело и, развернув его, бросил на землю.
— Чёрт, достали всё-таки, — сквозь зубы прошипел Мещеряков.
— Ты идти можешь? — Спросила Валерия.
— Да. А где остальные? — Спросил он оглядевшись.
— Там, — махнул Куприянов в сторону глубины прохода, — там двери железные, Анжетка с замком колдует, а Дарвин её страхует.
— Понятно, — ответил Мещеряков, разрывая индивидуальный пакет и накладывая на рану, это тоже нашлось у запасливой Валерии. — Что охрана?
— Их конечно меньше стало, но они понемногу продвигаются.
— Это плохо.
— Ничего, не дрейфь, прорвёмся, — ответил Куприянов, встал, выглянул из-за угла, выпустил короткую очередь, потом резко упал и сделал то же самое. Ещё один автомат замолчал со стороны противника.
— Всё я открыла их, эти двери ведут в Центр, — подбежала сзади Анжетка.
— Молодец, Лера доматывай скорее, отходим все вместе.
— Всем не отойти, — возразил Куприянов, — я останусь, мне в Центр не нужно. Идите я Вас прикрою. Об одном прошу, Алекс, разберись там с ними, у нас должны рождаться дети.
— Хорошо, Лёха, сделаю всё, что в моих силах, обещаю.
— Я верю тебе, ты настоящий. Всё идите, я их долго не удержу.
Он коротко обнял всех и вновь кинулся к углу прохода, почувствовавшие отсутствие сопротивления охранники подошли уже слишком близко. Алексей тоже выглянул за угол, короткой очередью успокоил ещё одного солдата и побежал вслед уходившим в глубину девушкам. Железные двери с грохотом захлопнулись за ними, заглушив грохот автоматных очередей, Алексей с Дарвином провернули немного заржавевшее колесо, запирая их, а Анжетка заблокировала их.
— Всё теперь снаружи ни кто не откроет, — заверила она сивая прикладом автомата пульт блокирующего замка.
— А отсюда? — Поинтересовался Дарвин.
— Увы, про это я не подумала, — как бы извиняясь, ответила девушка.
Пошла вторая неделя, как отряд под предводительством главного гвардейца покинул корабль. Они уже достаточно глубоко проникли на материк, и теперь третьи сутки продирались сквозь джунгли. Здесь приходилось идти почти всё время пешком, прорубая себе дорогу сквозь переплетения лиан, там, где невозможно было пройти звериными тропами. Тропы, конечно, существовали, но и постоянно перемещаться по ним опасно, кто знает, кому она принадлежит, и кто на ней хозяин. Местная фауна, неизвестная ни кому из путешественников, заставляла постоянно находиться в напряжении, а иногда даже пугала, следами на тропе и ночными звуками. Но вот, что самое интересное, они за всё время не встретили ещё ни одно животного, и это тоже настораживало. Кроме всего прочего подходили к концу запасы провианта, и если для лошадей, это проблемы не составляло, то людям становилось не по себе. Отдельные группки всё чаще и чаще отходили в сторону, в надежде встретить и подстрелить хоть кого-то, для пополнения запаса, но раз за разом возвращались пустыми.
А в последние три дня, какое-то непонятное волнение не покидало Катерину. Она просто не находила себе места, постоянно срываясь то на незадачливых охотниках, то на кадетах, поспешно произведённых в лейтенантские чины.
— Катерина, что с тобой творится? Ты сама не своя в последние дни, — старый Кхитаец подсек к ней возле костра.
— Сама, не пойму, Ли. Удивляюсь, а поделать ничего не могу, тревожно мне, тревожно и вот здесь, — она приложила ладонь к левой груди, так давит, что просто невмоготу. Ещё и этот чёртов родственничек куда-то задевался, то чуть ли не постоянно пропадал у нас, а как только высадились на землю, его как корова языком слизала.
— Ага, давненько он не появлялся, да и Дракона тоже не видать, как, появился тогда на корабле, доложил, что переговорил с Алексием, так и пропал.
— Ну как раз насчёт этого не удивительно, он дома сказал, что в походе, а сам напился в очередной раз и дрыхнет где-нибудь в канаве.
— Катерина, вот скажи, мне, почему ты такая язва? — Совершенно неожиданно со стороны зарослей раздался голос Имануила. — Лёха никогда ко мне с таким недоверием не относился. Не понимаю, что он в тебе нашёл?
— Тьфу, ты, чёртова ящерица, — Катерина даже подпрыгнула на месте. — Ты что хочешь, что бы меня кондрашка хватила?
— Я хочу, что бы мне хоть немного доверяли и не упрекали постоянно в беспробудном пьянстве, я между прочим, как в последний раз выпил с твоим мужем, больше в рот не брал. И вот уже вторую неделю постоянно на посту, и денно и нощно.
— Интересно и что это ты охраняешь? — Спросила она, разворачиваясь и втягивая ноздрями воздух. Нереальный в этом месте запах жареного мяса защекотал в ноздрях. — А что это за запах доносится с твоей стороны?
