всё вытащить, но не получалось. Оттого и характер сильно испортился, да и все эти выпендрёжи в виде ночных гонок.
Она то вспыхивала и злилась, то сникала и чуть ли не плакала. Мотало её из стороны в сторону так, что я только больше убеждался, что с такой связываться не стоило. Огонь погас и мы переместились внутрь, замерзая.
Яна ежилась от холода, я стянул с кровати плед и укутал её, растирая плечи. Она прижалась ко мне и стояла так какое-то время, а затем тихо пробормотала мне в грудь:
— Ну, мне пожалуй пора.
— Пора, — подтвердил я. — Доброй ночи, ваша светлость.
— Ну перестань! — тут же завелась она, отталкивая меня. — Мы же перешли на ты, а ты в меня тычешь титулом.
— Ну а чем мне в тебя тыкать? — искренне поинтересовался я, слегка улыбаясь.
Яна покраснела, возмущенно засопела, яростно сверкая глазами. Ну-ну, пришла среди ночи в мужскую берлогу с вином и теперь хлопает ресницами.
— Да ладно тебе, — сказал я и притянул её к себе, целуя.
Больше княжна не возмущалась. Ну разве немного, когда я останавливался перевести дыхание…
Глава 28
Светлейшая княжна всё порывалась сбежать посреди ночи, после очередного захода, но так и уснула на моей руке, уткнувшись носом в грудь. Я лишь аккуратно подоткнул одеяло, чмокнул в макушку и вырубился.
Пташка моя оказалась ранней, чуть взошло солнце и она встрепенулась, разбудив меня. Рука затекла, всё тело приятно ныло и я щурился спросонья, наблюдая как девушка судорожно ищет одежду.
— Доброго утра, — потянулся я, расплываясь в улыбке.
Яна вздрогнула и даже подпрыгнула от неожиданности. Её милое личико начало заливаться румянцем, но княжна тут же взъерепенилась:
— Даже не смей подумать, что это что-то значит! — звонко объявила она, путаясь в пуговицах своей рубашки.
— Что — это? — усмехнулся я, забавляясь её смущению.
— Всё это… — она махнула рукой и попыталась уточнить: — Ты… Я… Мы, в общем. То, что произошло сегодня ночью — никогда не повторится! Забудем!
— Ааа, — понимающе протянул я и откинул одеяло, поднимаясь. — Ну ладно.
Так как одежды на мне не было, а организм работал исправно, то княжна возражать и возмущаться резко перестала. Снова покраснела, сообразив что нагло разглядывает меня. Ну а я ещё разок с удовольствием потянулся.
— Это… это…, — никак не могла закончить она.
— Это ты забыть собиралась? — я кивнул вниз.
— Хам! — Яна опять подпрыгнула и, схватив куртку, ломанулась к двери. — Никогда больше! Открой дверь сейчас же!
Она дергала за ручку так яростно, что был уверен — вырвет напрочь. Подходить к бешеной девице я не стал и, еле сдерживая смех, мягко сообщил:
— От себя…
Казалось, что ещё больше покраснеть княжна не сможет, но ей удалось меня удивить, не только этой ночью. Дверь распахнулась, чуть не слетев с петель и девушка, шипя себе под нос проклятья, вылетела на палубу.
— Ну и что это было? — задумчиво произнес я, звучно почесался и пошел варить кофе, дальше ложиться спать уже не было смысла.
Через минуту заревел двигатель и мотоцикл умчался, вновь разбудив всех не только на этом берегу, но похоже и на том. Ну и громкая игрушка у неё.
Меньшикова конечно долбанутая, но надеюсь не настолько, чтобы всерьез валить всё на меня. Велела она мне ночью такое, от чего сама потом в ужасе будет, как вспомнит. И на опьянение не свалить, её подарок оказался скорее виноградным компотом, чем вином. Да и выпили мы полбутылки.
Ладно, хочется девчонке повозмущаться, делая вид, что она сама этого не хотела, пускай. Со мной такой номер не пройдёт, а дуется она забавно. Станет после этого избегать, дело её. А не станет, тогда и увидим… Зараза, зарекался же с ней связываться.
На запах кофе, не иначе, явился Герман. Юный граф и сам выглядел помятым, даже больше обычного. Судя по красным глазам и блаженной улыбке, он эту ночь тоже провел увлекательно и не в обители.
— Чую, веет развратом, — безошибочно оценил он состояние берлоги, но на самом деле заметил два недопитых бокала на столике.
Этот вывод стоил ему последних сил и пришлось заправлять его двумя чашками крепкого кофе. Это вернуло оракула в мир живых.
— Вечером с нами? — тут же оживился он.
Отгул и свободное время в городе позволялось проводить как угодно. Но неугомонного графа тянуло теперь только в салон Павловой, где я лично больше не появлялся. Увлекся гримуаром, да и встречать кредитора Меньшикова мне не особо хотелось. Как угрозу я его не воспринимал, но тратить время на пустые конфликты было некогда.
Совета ни во что не лезть я всё таки старался придерживаться.
Пришлось отказываться от приглашения и внутренне облегченно вздыхать. Будет время найти ту печать, что может снять любое сокрытие. Ну, я так надеялся.
Объявился и постоянный утренний гость, то есть Миха. Пацан немного настороженно посмотрел на Германа, но в итоге пожал плечами и залез в холодильник, выудив свой обычный завтрак — пачку сосисок. Накормить мальчишку чем-либо другим у меня пока не получалось.
Подумав, что как-то людновато у меня становится, я отправился в душ, смывать то, от чего веяло развратом. К моменту, когда я вышел, парочка уже вовсю обсуждала текущую экономическую ситуацию в империи.
— Да я тебе говорю, у Зарьянских только на днях корабль с грузом пришел! Их рудники пол империи обеспечивают сырьем! — убеждал в чем-то пацана граф.
— А вы, брат, тот корабль то видели? — хитро усмехался тот в ответ. — Просадка у него такая, что там разве что пуховых одеял на пол империи. И разгружать его они своих вызвали, портовым вообще не дают туда соваться.
— Да брешешь! — восхищенно отвечал Герман.
— Завтракать изволите, господа предприниматели? — прервал я их сплетни.
Спросил я из вежливости, но кормить пришлось всех. Даже Миха скромно умял порцию омлета, запеченного в духовке. Как и положено,
