— А что с пушкой «грея»? — спросил лейтенант.
— Я сам не понял. Возможно, поставлена крупнокалиберная версия.
— А это не может быть «гаусс»? — спросил майор Тайлер.
— «Гаусс»? — Фаргези почесал выбритый подбородок. — Нет, настоящий «гаусс» помассивнее будет, его никакому «грею» не утащить. К тому же тогда пришлось бы обвешивать машины генераторами и накопителями, чтобы обеспечить для него необходимую мощность. Из-за таких сложностей «гаусс» даже на «сато» не монтируют.
— Но есть еще «гаусс» — гибрид, — напомнил лейтенант Бонс. — Их ставят на зенитные стационары.
— Да, бывают гибриды, но они стоят бешеных денег, никто не станет устанавливать такую пушку на потрепанный «грей». Вот пара гранатометов на «таргаре», это и дешево, и сердито. Вся ответственность и риск лежит только на пилоте.
— Рисковый парень, — заметил майор Тайлер.
— Рисковый, — согласился Фаргези. — Контрразведка даже устраивала на него охоту и докладывала об успешной ликвидации.
— А на самом деле? — улыбнулся майор Тайлер.
— На самом деле прокололись. Спасибо хоть собрали на него большое досье. Кстати, Вилли, хочешь посмотреть на его фото? Тебе ведь придется столкнуться с ним еще раз.
— Да, сэр, покажите, — заинтересовался лейтенант.
Фаргези выдвинул ящик стола и выдернул из папки увеличенную фотографию.
— Вот, любуйся, — сказал он и положил фото на стол.
— Совсем молодой, — заметил Тайлер.
— Да, — кивнул Фаргези. — Молодой, дерзкий, непредсказуемый. Это все из досье контрразведчиков. Хоть какая-то с них польза, а то жалованье получают, а разведданные мне почему-то приносит фронтовая разведка. Полковник Гровс вам этого не простит.
— О да! — заулыбался Тайлер. — Всякий наш успех они воспринимают очень болезненно, ведь фронтовая разведка — это как полевая кухня, а контрразведка — стратегическая служба.
— Ах, какой гад… Ах, мерзавец…
— Вилли, что с тобой? — удивился Фаргези, поворачиваясь к лейтенанту, который стоял, склонившись над фотографией, и повторял:
— Вот ведь гад… Мерзавец…
— Остынь, Вилли, у тебя еще будет возможность поквитаться с ним.
— Да, сэр. Я готов немедленно отправиться на перехват конвоя, — сказал лейтенант и встал по стойке «смирно», давая понять, что приказ ему ясен.
— Не спеши, это еще не конвой, это только затравка. К ним еще будет добавка из двадцати, а то и тридцати грузовиков, вот тогда мы их и прихлопнем. Пока ты будешь собирать группу, мы придержим их другим подразделением вот отсюда…
Майор Фаргези ткнул карандашом в значок опорного пункта.
— Здесь у нас рота капитана Лесгафта. Хорошие ребята с меткими пушками. Они сообщили нам, что имеют на ходу два «гасса» и двух «чино».
— Маловато для роты.
— Маловато, но они прошли через наступление, а своего техпарка у них нет… Но чтобы задержать конвой, хватит и этого.
— Видимо, так, сэр. Ну, я побежал?
— Куда? — удивился Фаргези, и они с Тайлером переглянулись.
— Формировать группу, сэр. Я не должен терять ни минуты.
— Ну хорошо, иди. Если будут вопросы, обращайся, мы с майором будем держать руку на пульсе, эта операция очень важна.
Лейтенант щелкнул каблуками и выскочил за дверь. А уже в коридоре позволил себе яростно выругаться и хлопнуть ладонью по стене, вспомнив безмятежное лицо этого Джона Стентона, когда тот вышел от Мадлен и стоял на крыльце.
— Ах ты гадина… — прошептал лейтенант. — У-нич-то-жу…
Спустилась темнота, Джеку приходилось ориентироваться только на тусклый кормовой фонарик «грея» и собственную интуицию, ведь инфракрасного зрения «таргара» хватало только в лунную ночь. В результате Джек больше догадывался, чем видел, а на экране то и дело появлялось предупреждение о критическом уровне освещения.
Вереницу грузовиков давно уже следовало остановить сигналом с бортовой радиостанции лейтенанта Хирша, но тот пока не торопился.
В двадцать три девятнадцать колонна, наконец, остановилась, и грузовики погрузились в сон.
— Тедди? — позвал Джек.
— Ну…
— Мы будем спать снаружи?
— Конечно. В кабине я затекаю — рост неподходящий, да и отлить нужно.
— А как же с дежурством?
— Не дергайся. Сейчас загоню машину на горку, включу круговой «аларм», и можно спать не боясь. Если радары зацепят какую-то мишень, тут же затрезвонят. Проверено.
— Ну что ж, отлично. Жаль только, костер развести нельзя.
— Ты турист, что ли, чтобы костры разводить?
— Нет, не турист, — сразу согласился Джек, вспомнив Ферлина и его походы. А самое главное — костры. В самых дальних походах огонь согревал и придавал чувство уверенности. Ах, как Джек нуждался сейчас в этой уверенности!
Лейтенант вывел «грея» на самую высокую дюну, включил автоматический режим контроля и со спальным мешком в руках вернулся вниз, подсвечивая себе фонариком.
Джек остановил «таргар» неподалеку и, захватив свой спальный мешок и упаковку с сухим пайком, выбрался из кабины.
— Джек?
— Я здесь.
— Так непривычно слышать твой голос не в эфире.
Посветив себе фонариком, Джек развернул мешок и подождал, пока тот надуется воздухом.
— Слушай, ну и как она?
— Что? — не понял Джек.
— Как она была в постели? Я говорю о Мадлен.
— Я уже не помню… — признался Джек.
— Ты шутишь?
— Нет, Тед. Не шучу.
Джек вздохнул. Он уже не раз анализировал этот феномен и пришел к выводу, что все дело в излишнем волнении, которое сожгло эти прекрасные воспоминания. Остались лишь какие-то фразы, статистика, отчетность, так сказать, а вот эмоций, пьянящего чувства радости и счастья — ничего этого уже не было.
«Как жаль», — подумал Джек.
— Жаль, — вслух повторил Хирш. — Но я тебя понимаю… Ты кашу есть будешь?
— А здесь есть каша?
— Да, перловая со свининой.
— Могу отдать тебе.
— Согласен. А я тебе отдам йогурт с черносливом, годится?
— Годится. Держи кашу.
После еды они улеглись, но заснули не сразу, глядя в ночное небо, где в разрывах низкой облачности были видны звезды.
— Завтра будет тяжелый день, — произнес лейтенант и вздохнул.
— Что ты имеешь в виду?
— Те два лаунча — они успели переслать фото, так что арконы знают, куда мы идем.
— Попытаются нас перехватить?
— Перехватить или придержать.
— А если доберемся до перевалочной базы?
— Тогда будет легче. У нас появятся злые танкетки с большим боекомплектом. Обещали четыре артавтомата второй категории и универсальную ракетную.
