Поверить, что они действительно мертвы, значит признать, что это я убила их. Ну, может, за исключением Митчелла и Боггса — они погибли при исполнении задания. Но остальные расстались со своими жизнями, защищая меня, выполняя мною же сфабрикованную миссию. Моя затея с убийством Сноу кажется теперь такой глупой. Невероятно глупой в то время, как я сижу, дрожа каждой клеточкой тела, в этом промозглом подвале, подсчитывая наши потери, пальцами играя с кисточками на серебристых сапогах, которые я украла из дома той женщины. Ах, да — я совсем забыла о ней. Её я тоже убила. Теперь я уничтожаю даже невооруженных граждан.
Думаю, пора сдаваться.
Когда все, наконец, просыпаются, я во всем сознаюсь. Как солгала о задании, как подвергла всех опасности в погоне за возмездием. После того, как я заканчиваю, воцаряется, кажется, бесконечная тишина. Затем Гейл говорит:
— Китнисс, мы все знали, что ты соврала насчет Койн, что она не посылала тебя, убить Сноу.
— Может, ты и знал. Но солдаты из Тринадцатого — нет, — отвечаю я.
— Ты серьёзно думаешь, что Джексон поверила, будто ты получаешь приказы от Койн? — спрашивает Крессида. — Конечно, нет. Но она доверяла Боггсу, а он дал ясно понять, что хочет, чтобы ты продолжила путь.
— Я никогда даже не говорила Боггсу о своих планах, — продолжаю я.
— Ты рассказала о них всем в Штабе! — заявляет Гейл. — Это было одним из твоих условий принятия роли Сойки-пересмешницы — Я убью Сноу!
Теперь одно никак не вяжется с другим. Переговоры с Койн о привилегии убить Сноу после войны и этот несанкционированный бросок через Капитолий.
— Но не так, — произношу я. — Это полный провал.
— Думаю, это можно считать весьма успешной миссией, — заявляет Гейл. — Мы проникли в лагерь врага, доказывая, что в защите Капитолия можно пробить брешь. Мы умудрились стать главной новостью Капитолия. Мы повергли целый город в хаос в тщетных попытках найти нас.
— Поверь мне, Плутарха разрывает от радости, — добавляет Крессида.
— Потому что Плутарха не волнует, кто погибнет, — говорю я. — До тех пор пока удаются его Игры.
Крессида и Гейл ходят туда-сюда, пытаясь убедить меня. Полидевк кивает в поддержку их слов. Только Пит молчит.
— А что ты думаешь, Пит? — наконец, спрашиваю я его.
— Я думаю… ты до сих пор не имеешь ни малейшего понятия. О том эффекте, который производишь на людей. — Он передвигает наручники вверх по перилам и занимает сидячее положение. — Никто из тех, кого мы потеряли, не был идиотом. Они знали, что делали. Они последовали за тобой, потому что верили, что ты действительно можешь убить Сноу.
Я не знаю, почему его голос смог достучаться до меня, когда другие не смогли. Но если он прав, а я думаю, он прав, то у меня перед погибшими долг, который я могу отплатить только одним способом. Я достаю из кармана бумажную карту и с новой решимостью раскладываю её на полу.
— Крессида, где мы находимся?
Магазин Тигрис расположен приблизительно в пяти кварталах от Городского Центра и поместья Сноу. Мы легко можем преодолеть это расстояние пешком, к тому же, ради безопасности населения, ловушки здесь деактивированы. У нас есть маскировка, которая, возможно с некоторыми дополнениями из меховых запасов Тигрис, поможет нам добраться туда в целости и сохранности. Но что дальше? Поместье, несомненно, под надежной охраной, под круглосуточным наблюдением видеокамер и напичкано ловушками, которые активируются простым нажатием кнопки.
— Всё, что нам нужно, это выманить его на открытое пространство, — говорит Гейл. — Тогда один из нас сможет подстрелить его.
— Разве он ещё появляется на публике? — спрашивает Пит.
— Не думаю, — отвечает Крессида. — По крайней мере, во всех своих последних выступлениях он был в поместье. Даже до того, как повстанцы вторглись сюда. Полагаю, он стал более бдительным после того, как Дельф раскрыл его преступления в прямом эфире.
Верно. Теперь не только все Тигрисы Капитолия ненавидят Сноу, но и целая паутинка людей, которые знают, что он сделал с их друзьями и родственниками. Теперь нам понадобиться что-нибудь граничащее со сверхъестественным, чтобы выманить его. Что-нибудь вроде…
— Готова поспорить, он выйдет за мной, — произношу я. — Если бы меня поймали. Он бы захотел придать этому как можно больше огласки. Он бы захотел казнить меня на парадной лестнице своего дома. — Я жду, пока до остальных дойдет смысл сказанного. — И тогда Гейл сможет пристрелить его из толпы.
— Нет, — Пит качает головой. — У этого плана слишком много альтернативных концовок. Сноу может решить оставить тебя и выпытывать из тебя информацию. Или казнить публично, сам при этом не присутствуя. Или убьёт внутри поместья и выставит на всеобщеё обозрение твой труп.
— Гейл? — обращаюсь я.
— Оставим это на крайний случай, — говорит он. — Если ничто не другое не поможет. Продолжаем думать.
В последовавшей тишине мы слышим тихие шаги Тигрис над головой. Должно быть, время закрытия. Она запирает дверь, возможно, закрывает ставни. Несколько минут спустя панель на верху лестницы отодвигается в сторону.
— Поднимайтесь, — зовет скрипучий голос. — У меня для вас есть еда.
Впервые с нашего прибытия она заговорила с нами. Не знаю, то ли это все естественно, то ли годы тренировок, но что-то в её манере говорить напоминает кошачье мурлыканье.
Поднимаясь по ступенькам, Крессида спрашивает:
— Тигрис, ты связалась с Плутархом?
— Не было возможности, — она пожимает плечами. — Не волнуйтесь. Он поймет, что вы в укромном месте.
Волноваться? Да я испытываю невообразимое облегчение от новости, что мне не будут раздавать — а следовательно, мне не придется нарушать — прямые указания из Тринадцатого. Или выстраивать жизнеспособную защиту в оправдание тех решений, которые я приняла за последние пару дней.
В магазине на прилавке лежат несколько зачерствелых ломтей хлеба, кусок заплесневелого сыра и полбутылки горчицы. Это напоминает мне о том, что в эти дни не все в Капитолии могут набивать животы. Я чувствую себя обязанной рассказать Тигрис о наших съестных припасах, но она лишь отмахивается.
— Я почти ничего не ем, — говорит она. — Только сырое мясо.
По-моему, она слишком вошла в роль, но я не задаю лишних вопросов. Я лишь соскребаю плесень с сыра и делю между нами еду.
Во время еды мы смотрим последний выпуск новостей Капитолия. Правительство сузило круг выживших повстанцев до нас пятерых. Предлагаются внушительные награды за информацию о нашем местонахождении. Они особо подчеркивают то, как мы опасны. Показывают нашу перестрелку с Миротворцами, вырезав кадры, на которых переродки отрывают их головы. Отдают дань женщине, лежащей там, где мы её оставили с моей стрелой в её сердце.
