Она повернулась к Хэну:
— Ты как?
— Не беспокойся за меня. Эмалу видела?
— Нет, — сказала Лея. — И я не волнуюсь. Говорила я ей, что так и будет.
— Ну конечно.
— Что?
— Конечно, не волнуешься.
Они добрались до вершины и уставились вниз со стороны, где был крутой склон дюны. Внизу, метров двести от них, стояло триста хижин из шкур банты. Они стояли между скалами у ближнего края небольшого оазиса. С другой стороны лагеря стояла не временная палатка, а настоящая хижина, покрытая шкурою банты, но построенная на каркасе из костей. Рядом с ней, под возвышающимся ребром банты, лежала груда каких-то белых палок. Лее подумалось, что это не совсем палки.
Лея подняла бинокль и посмотрела на хижину возле арки из ребра банты. Стены хижины были врыты глубоко в песок, а дверь была закрыта простенькой перекладиной из кости банты.
— Посмотри на хижину возле груды костей, — сказал Хэн.
— Уже, — сухо отозвалась Лея. — Это тюрьма. Лея поняла бы это даже без перекладины. От взгляда на хижину у нее бежали мурашки по коже. Это было место пыток и смерти, место, где отчаяние и боль так пронизали Силу, что Лея чувствовала это даже с вершины дюны. У нее заболело плечо и все старые раны — особенно те, что нанес дроид — следователь в камере на Звезде Смерти.
Лея опустила бинокль и отвернулась.
— Весело будет.
— Весело? — сказал Хэн. — Ты не перегрелась? Может, тебе вентилятор подкрутить?
— Не надо, — сказала Лея. — Я чувствую, что там происходит.
— Опять Сила? — Хэн был явно недоволен, даже голосовой аппарат этого не скрыл. — Ты знаешь, что там происходило? Или будет происходить?
Лея пожала плечами:
— Не знаю. Я чувствую призрачную боль.
— Отлично… как будто настоящей боли тебе мало, — Хэн повернулся к оазису. — Может, это Китстер. Он там, наверное, если еще жив.
Лея представила лицо Китстера и заставила себя взглянуть на хижину. Боль не усилилась, но оазис стал казаться более знакомым, как Мос Эспа после отъезда из лавки Уотто: как дом Шми, где скрывалась Лея.
Внутри у нее похолодело. Через пару секунд она ощутила приглушенное временем одиночество и отчаяние от хижины, и бинокль выпал у нее из рук. Она беспомощно смотрела, как он падает вниз по склону и исчезает, заваленный песком.
— Лея! — прошипел Хэн. Он повертел головой, оглядев гребень дюны. — Что случилось? Похоже, капитан увидел, как ты уронила бинокль!
— Они держали ее здесь, — сказала Лея, все еще не отойдя от шока. — Здесь пытали Шми Скайвокер.
Чубакка и сквибы ехали в Мос Эспу окольными путями — сперва пришлось объехать высотки Моспика, чтобы не попасться на глаза группе ховерскаутов, летящих по пустыне к югу от города, потом пришлось промчаться через Каньонарку, чтобы сбросить хвост, который они подцепили на въезде в Лощину Зельрика. Ц-ЗПО, которому было поручено осматривать местность с биноклем, доложил, что видит непреодолимое препятствие. Имперский шагающий танк АТВ подходил закрыть пещеру, в которой был спрятан «Сокол». Чубакка добавил скорости. Та пещера, где был спрятан «Сокол», была не аркой, вроде той, где скрывался пескоход. Вход у нее был широкий, как глотка космического слизня, а внутри — два поворота, которые Чубакка с легкостью пролетел бы и вслепую. Пещера была укрыта очень надежно — она располагалась в ущелье, в конце бассейна Биды, и ее можно было заметить только с одного-единственного места на краю лощины. Из-за этого пещера стала излюбленным местом для встреч контрабандистов задолго до того, как хатты воцарились на Татуине.
— Ты меня не понял, — сказал Ц-ЗПО. — Я сказал, что танк перед нами.
Чубакка нетерпеливо рыкнул.
— Скоро тебе будет не наплевать, — резко ответил Ц-ЗПО. — Там два ховерскаута, они уже заняли позиции.
Чубакка повернулся, чтобы приказать сквибам сесть за пушку, и обнаружил, что они уже залезли на сиденье. Грис взялся за гашетку, а Слай принялся разбирать гранаты и термальные детонаторы на поясах, которые он снял со штурмовиков.
Чубакка весело рыкнул.
— Нет, это не будет весело, — сказал Ц-ЗПО. — Вообще, я настаиваю, чтобы ты немедленно выпустил меня из машины.
Вуки проигнорировал его и продолжил полет по дну бассейна. Миражи растаяли, и он смог увидеть сверкающую линию, где земля уходила вниз, — обрыв ущелья, ведущего в пещеру. Затем вуки проревел предупреждение.
— Не понимаю, какой смысл держаться. Нас разнесут на-а-а-а…
Речь дроида перешла в крик — ховерскаут рухнул на пять метров вниз с края обрыва. Грис довольно усмехнулся и открыл огонь из пушки. Чубакка посмотрел вслед его залпам — шагающий танк стоял у входа в пещеру, приготовившись стрелять. Его «голова» — кабина уже повернулась к ним. Два взвода штурмовиков спускались по канатам на землю из брюха танка. На флангах были два ховерскаута. Вход в пещеру был заблокирован.
Оба ховерскаута и танк открыли огонь, подняв такой шквал огня, что Чубакке пришлось ехать вслепую. Он пробурчал приказ.
Ц-ЗПО обернулся к Грису:
— Чубакка просит тебя отстрелить эти канаты…
— Понял! — Грис попытался прицелиться. — Ничего не вижу!
Чубакка тоже ничего не видел, но чувствовал, что приближается к входу в пещеру. Дергая и мотая машину из стороны в сторону, словно пилот истребителя, он шел в самый центр. Ховерскаут вздрогнул — в него попали дважды из легкой пушки.
Очередь прекратилась, а перед Чубаккой возникла серая громада ноги АТВ. Он дернулся, чтобы избежать столкновения, проехал по штурмовикам и внезапно оказался прямо в темноте пещеры.
Он сбавил ход и принял влево, а затем услышал позади взрывы трех термальных детонаторов и еще пары гранат, брошенных под ноги «топтуну».
Металлические пальцы Ц-ЗПО забегали по панели управления.
— Должны же у этой машины быть фары! Чубакка оттолкнул руку дроида и принял чуть влево. Перед ними предстало брюхо «Сокола», подсвеченное двумя портативными бластерами. В полумраке отделение штурмовиков все еще пыталось развернуть станковый бластер. Грис развернул турель и избавил их от ненужной суеты навсегда.
После пары контрольных выстрелов, чтобы убедиться в отсутствии выживших, они объехали «Сокол» и остановились у грузового лифта. Чубакка выпрыгнул из сиденья водителя и побежал к трапу, рыча по дороге указания Ц-ЗПО.
— Зачем мне ждать? — заворчал дроид. — Слай мог бы посмотреть за машиной!
— Мог бы, но мне надо бежать к турели… Чубакка не слышал дальнейшего разговора. Он уже взбежал по трапу, думая о заданиях, которые придется выполнить, чтобы добраться до Хэна и Леи: разогреть цепи, опустить пулемет, включить реактор. Это все он за три минуты сделает. Может, еще придется разбираться с танком, если гранаты Слая его не завалили, но для того на «Соколе» и были ударные ракеты, так ведь?
