Снейк горестно вздохнул своим воспоминаниям.
И чего? — подбодрил Резаный, которого разбирал интерес.
Да ничего, все как обычно. «Халки» вышли не в десятом, а в одиннадцатом. Весили больше, стоили дороже. Батарейки тоже вышли не фонтан. Правда, интерес к ним все равно был, деньги в проект потекли, и «Халка» быстро доработали. А потом пошла вторая серия, третья, новое поколение. Такие технологии быстро развиваются. Только распространение у них пока не очень-то широкое. Потому и кажется чем-то запредельным. А в Зоне и вовсе фантастикой. Откуда бы им здесь взяться в свободном доступе да в большом количестве?
Снейк посмотрел на Муна, словно последний вопрос был не в воздух, а обращался к нему. Седой сделал вид, что не понял этого, полюбопытствовал невинно:
А ты-то откуда все это знаешь?
Интересовался, — туманно ответил бородатый. — Ты лучше скажи, откуда у тебя эти игрушки?
От верблюда.
И все-таки? — поддержал Снейка Резаный.
Вот пристали, — усмехнулся Мунлайт.
Он состроил серьезную рожу и заговорил на одной ноте, подражая Картографу:
Вы о Хозяевах слышали?
Ну и хрен с тобой, — надулся Снейк. — Не хочешь, не говори. Тоже мне тайна мадридского двора.
Резаный покачал головой.
Нет, Змей, он это серьезно. И потом, какая разница откуда? Главное, что они у нас есть.
Ты губы-то не раскатывай, — охладил радость главы группировки Мунлайт. — Экзоскелетов там всего несколько штук. Остальное — защита. Правда, тоже неплохая.
Резаный отмахнулся и принялся, как ребенок новую игрушку, изучать содержимое ящиков. Снейк подошел к седому ближе.
Ты чего, с Хозяевами якшаешься?
Так получилось, — пожал плечами Мун. — Я тебе потом еще много чего расскажу про эту ночку.
Ты расскажешь. Сказки тысячи и одной ночи, — хохотнул Снейк. — А чего ж твои Хозяева броню прислали? Подарили бы пару ящиков «маминых бус», никакая броня не нужна. Обвешались бы все, как Рэмбы, и вперед, голыми руками военным глотки рвать.
Мун пожал плечами:
Дареному ишаку под хвост не заглядывают.
Резаный, вынырнувший из оцинкованного ящика, собирался было спросить что-то еще, но не успел. Дверь распахнулась, и крепкие парни стали, пыхтя и сопя, затаскивать в комнату новые ящики.
До вечера Мунлайт со Снейком просидели у Резаного. Хоть разговоры про продажных сталкеров и поутихли, попробовал бы кто-нибудь из парней Резаного после веского слова своего гуру сказать что-то против, а смотрели на них все равно косо. Особенно на Муна. Если бородатый, по слухам, был не причастен, а только рядом стоял, то Мунлайт на военных поработать успел на славу.
Вчера об этом кричали, сегодня молчали. Но осадок остался. Когда уже в сумерках седой вышел пройтись, подышать немного, он чувствовал это в каждом брошенном в его сторону взгляде.
Ощущение было не самым приятным. Он запустил руку в карман, выудил почти пустой коробок и зажевал спичку, чего не делал уже очень давно. На место утреннего радостного возбуждения пришла усталость, и оставалось только надеяться, что к утру все пройдет.
К Резаному он вернулся уже в темноте. В дверях столкнулся с Айболитом. Доктор ничуть не изменился, однако седой ежик теперь был не только на голове, но и на подбородке. Зачем понадобилась Айболиту эта колючая трехнедельная поросль, седой спрашивать не стал.
Приветствую, — деловито поздоровался эскулап.
В голосе его не было особой теплоты, но по крайней мере он был первым, кто вообще решился заговорить с Мунлайтом.
Здрасьте, на фиг, — отозвался тот, дергая дверь и пропуская Айболита вперед.
Тот замешкался, но решился все же повернуться к седому спиной и вошел внутрь.
А ты, говорят, отличился, — бросил он на ходу, не оборачиваясь.
Говорят, — согласился Мун.
В комнату к Резаному они вошли вдвоем. Друг на друга посмотрели по-новому, с интересом. Судя по выражению лица, доктор собирался посекретничать с Резаным и не совсем понимал, чего здесь делает седой.
Мунлайту на это было плевать с высоты птичьего полета, а вот зачем приперся Айболит и что такое он собирался рассказать, вот это было любопытно.
Ситуация разрешилась быстро. Резаный смерил обоих взглядом, почесал шрам и кивнул:
Садитесь, чего застыли?
Мунлайт садиться не стал. Насиделся за день досыта, потому прислонился к стеночке. Айболит, продолжая коситься на седого, присел к столу.
Говори при нем, — разрешил Резаный, видя сомнения доктора. — Можно.
Они согласны встретиться, — коротко и тихо отчитался эскулап. — Завтра. Утром.
— Где?
Хотели у них. Я пригласил к нам. В результате сошлись на нейтральной территории. На той поляне, ну ты знаешь.
Мунлайт следил за разговором с нескрываемой иронией.
В своих потугах говорить непонятно доктор был смешон. Подтекст был прозрачен. Потому с вопросом к Резаному он пристал скорее для проформы.
О ком речь?
Айболит ходил к «свободовцам», — пояснил Резаный, подтверждая правильность мысли. — Я его утром отправлял на переговоры. Договорились. Завтра у тебя будет возможность проявить красноречие по делу и убедить этих псевдоанархистов в том, что они должны нам помочь. Иначе вся затея бессмысленна.
Мун кивнул.
Это я понял. А чего раньше не сказал? Какого ляха надо было эскулапа втихаря посылать? Не доверяешь?
Седой говорил вроде бы серьезно, но едкая ухмылка с его рожи не сползала. Как реагировать на это, Резаный не знал, потому решил никак не реагировать.
Во сколько встреча? — вновь повернулся он к Айболиту.
В девять.
Слышал? — глянул он на Муна. — Готовься.
А чего готовиться? Чай не первоклассник перед первым сентября. Выспаться бы.
Резаный поглядел с тоской, как человек, который мечтает выспаться уже много лет и понимает, что мечта неосуществима.
Заночуете у меня. Так будет спокойнее для всех.
Хорошо, — кивнул Мунлайт и направился к двери.
Ты куда? — нагнал голос Резаного.
Пойду Снейка поищу. — И добавил елейно: — Так будет лучше для всех.
Искать бородатого пришлось недолго. Он обнаружился за домом. Сидел на бревне. С лица Снейка ушли напряжение, усталость и злость. Он посветлел, а глаза так просто лучились. Рядом устроился Егор. Мальчишка увлеченно слушал, а Змей столь же увлеченно что-то втирал. Муна они не видели. Да и вряд ли кого-нибудь увидели бы сейчас. Как было сказано когда-то в какой-то дурацкой рекламе, «пусть весь мир подождет». Это в полной мере относилось сейчас к бородатому, похожему на викинга сталкеру и мальчишке, умеющему видеть, как слепая собака.
