Сотканный из самого мрака, туманом он парил рядом с Хаджаром.
Два его небесно синих глаза отличались от трех кровавых, что были у остальных.
– “Твой друг дал тебе подсказку!”, — прозвучал знакомый голос. – “Воспользуйся ей, ученик! Пока еще не поздно!”
У Хаджара не было времени размышлять, как Черный Генерал смог оказаться в реальности. Почему он решил помочь Хадажру, ведь если тот погибнет, то у Врага не останется преград, чтобы занять вакантное тело. И, тем более, почему этот Древний продолжает называть его учеником.
Хаджар прикрыл глаза.
Том действительно дал ему подсказку. Рассказал и показал то, на что был способен. Он пришел к нему оттуда, откуда многим не хватает не только сил, но и духу – сделать даже маленький шаг.
В дом праотцов можно зайти лишь единожды и, покинув его, ты будешь вынужден стоять на пороге в ожидании, пока другой родственник или близкий друг не проведет тебя внутрь.
Таковы правила для тех, кто отважится дотянуться до мира смертных, когда их мирской путь уже отмерен.
Хаджар не знал нужного Слова, или, как эти магические слова называют маги – Имени. Но он знал одно – его верный друг был рядом.
— “Помоги мне, брат”, — даже не мысленно, а собственной душой прошептал Хаджар. Он вытянул руку в сторону пылающей деревни и застыл, чувствуя, как горит его сознание и энергетическое тело.
Неведомый яд пожирал его изнутри, не оставляя ни единого шанса на спасение. Кроме, возможно, всего одного. Того, на который решился бы лишь безумец.
Ветер откликнулся. Он закружился вихрем. Разбрасывая в стороны сражающихся, штормовой поток накрыл собой деревню. Словно деревянных кукол, он легко разбросал фанатиков, а затем дотянулся до каждого языка пламени. Обняв их со страстью пылкого любовника, ветер поднял огонь.
Оторвал пламя от пылающих людей, от трещащих и обрушившихся домов, сорвал его с травы и земли. Он закрутил его в огненном торнадо, а затем, вытягивая длинной лентой, взвил в сторону Хаджара.
Когда пламя, вместе с ветром, втягивалось внутрь раскрытой ладони Безумного Генерала – тот не кричал. Ибо вопль, полный драконьей агонии, нельзя было назвать человеческим криком.
Огонь, вместе с ветром, вливались внутрь его души. Они наполняли меридианы и каналы, выжигая не только странный яд, но и энергию, волю – саму суть Хаджара.
Пламя вырвалось из его груди. Оно обуяло генерала оранжевым шаром. Горели его волосы, красными волдырями покрывалась его плоть, синие глаза пылали багрянцем.
Хаджар чувствовал, что не удержит всю мощь двух истинных слов, на одним из которых он и вовсе не имеет власти.
— Ауууу!
Ему показалось?
Нет, кажется, он действительно услышал далекий волчий вой. Вой, пришедший с севера. Его севера. Там, откуда родом его друг и откуда пришел он сам. С далекого Севера. Места, где люди знают цену теплу.
Хаджар произнес слово. Он сам не знал какое. Не слышал его. Не владел им. Не был с ним един. Не стал ему другом. Но произнес.
И пламя застыло. Боль утихла.
А затем все вернулось на круги своя. Его тело налилось силой. Взор стал ясным. Он слышал спокойный ритм собственного сердца и видел застывшую битву так четко, как никогда прежде.
Покров пожиравшего его пламени превратился в бело-синий туман, а плащ за спиной Безумного Генерала развевался подобно крылья птицы Кецаль и два черных дракона кружили среди облаков, накрывших звезды.
— Закончим! – смеясь, один из фанатиков обрушил тяжелый меч — артефакт, уровня не ниже, чем Императорский, весом больше, чем мог помыслить смертный, прямо на голову воину, недавно спавшему жизнь Хаджару.
Удар фанатика, стоявшего на пике Безымянной стадии, владеющего светом терны, содержал в себе мистерии меча, пришедшие к тому от самого Черного Генерала – осколок души которого сверкал внутри фанатика.
У простого Небесного Императора, с маленькой искрой терны, не было ни шанса спастись от этого удара.
Но мгновения сменяли друг друга, а смерти все никак не забирала его душу к праотцам.
Воин, разорвав дистанцию, увидел то, о чем будут говорить еще на протяжении многих веков. Он увидел, как могучий Генерал, окутанный ветрами Севера, голой рукой схватил лезвие титанического клинка, а затем, с ревом, полной леденящей душу ярости, сжал кулак, разбивая меч на тысячи осколков.
И теперь битва действительно застыла.
Больше тридцати фанатиков, оставив своих противников, использовали техники перемещения, чтобы окружить одного единственного Генерала.
Тот стоял прямо. Его глаза светились ярость холодного неба. Белоснежные облака, плывущие по его одеждам, обнажили свет далеких звезд.
Сверкнул Синий Клинок и грянула северная буря.
Глава 1553
Хаджар понятия не имел откуда взялась эта сила, но чувствовал, что та угасает. Невероятная мощь, которой он не испытывал еще прежде, покидала его, а вокруг уже собралось три десятка воинов Ордена Ворона. И каждый из них обладал светом терны, а их мечи окутал покров Черного Клинка — оружия Черного Генерала.
Он не мог позволить себе медлить.
Только обнажив клинок, Хаджар ощутил волну силы, которую едва мог удержать в этой реальности, не дав ей разрушить самого носителя и его меч. Синий Клинок, на грани которого зажглись белоснежные руны и символы, смысла коих не ведал никто из ныне живущих, буквально вибрировал от пропускаемой через него терны и энергии.
Чувствуя, как буквально хрустят зубы и скрипят губы, Хаджар с трудом смог произнести:
— Бесконечный Ветер!
Его меридианы вспухли воспаленными жилами, а каналы задребезжали натянутыми струнами. Изнутри – из ядра и души рванули потоки силы. Неудержимыми горными потоками они бушевали внутри его энергетического тела, пытаясь выйти из проложенных для них берегов.
Весь узор каналов и меридиан превратился в единый светящийся ствол мертвого дерева.
Хаджар не видел этого, но покров сине-белого тумана, по цвету напоминающего укрытый снегом лед, вдруг вспыхнул яркой звездой — далекой и холодной, но от того не менее могущественной и яркой.
– Защита! – закричал кто-то из фанатиков. Хаджар едва мог различить их голоса среди той ярости, что бушевала в его душе и той силы, что протекала сквозь Синий Клинок, оставляя на последнем едва заметные сколы. – Защита!
Вороны, как один, подняли мечи. Черно-алые энергии закружились вокруг них, формируя силуэты вороньих крыльев. Они накладывались друг на друга дважды, четырежды, десять раз и так, до тех пор, пока вокруг фигуры Генерала не закружилась дикая воронья стая. Поднимаясь торнадо до самых небес, она сияла алыми когтями и сверкала черными клювами.
Небо…
То темнело и опускалось. Оно превращалось в камень. В камень, внутри которого бушевала буря. Дикая северная буря. В ней кричали охотники, сквозь снега и бураны, отправившиеся за дичью. Ревом гремели разбуженные, могучие хищники.
Искрами горячих горнов молнии рассекали этот черная гранит, принося с собой удары северного ветра – быстрого и морозного. Леденящего не только тело, но и душу.
Птица Кецаль, распахнув синие крылья, взмыла из центра вороньего вихря. Её клич, становясь все глубже и глубже, уже мало чем напоминал птичий. Он превратился в гром северной бури. Во всю её ярость и мощь.
Расправив крылья, где яростные драконы оскалили пасть и обнажили когти, она обрушилась на Воронов. Их техники обращались в прах, а тела тех, кому не посчастливилось попасть под удар, попросту исчезали, не оставляя за собой ни доспехов, ни оружия, ни кристаллизованных ядер адептов.
— Артефакты… — едва слышно, сквозь грохот и гнев бури прозвучал командный голос.
К вороньему вихрю добавились самые разнообразные силуэты и очертания. Огромные руки, укрывшие кувшином нескольких Воронов – непробиваемый щит, растянувшийся над головами. Шелковая пелена, вышитая рунами и узорами. Сотня копий, поставленных друг к другу настолько тесно, что формировали стену. Стены… из золота, серебра, нефрита и самых разных волшебных материалов.
