Ладно…
Я положил коробочку на стол. Скоро всё будет ясно, надо лишь немного подождать. И там, я даю себе слово, сделаю то, на что будут указывать факты. Если укажут на то, что виноват Джек, я разберусь с ним. Если укажут на Фею, то и с ней я разберусь. Что бы ни получилось, я сделаю это, так как сейчас буквально чувствую, как сомневаюсь в самом себе. А это лишь путь в бездну.
— Чёрт… — я будто не чувствую почву под ногами. — Будь эти уроды неладны…
Несколько человек умудряются терроризировать огромный картель. Никогда бы не подумал, что это реально возможно. А вся проблема в том, что я просто не вижу врага и не знаю, куда бить.
— Так, — я похлопал себя по щекам. — Эйко, давай про… Эйко! А ну-ка!
Я бросился к маленькой бестии, которая, весело смеясь, оттягивала ноздри и веки кукле, дёргала за уши с щеками и кусала за нос.
— Вот же непослушная мелочь!
— Апзф-фз-фз-фз-пьу-у-у!
— Ну вот ляжешь без сказки, будешь знать, как обижать других, злыдня, — щёлкнул я её по носу пальцем, чем только вызвал приступ смеха. Вот кому-кому, а ей вообще на всё плевать. Растёт какой-то безумной. — Так, а ты там жива, детка?
Кукла… она оставалась куклой. Кажется, её ни капельки не смутило то, что её сейчас вот так мучили, однако взгляд очень нехотя перемещался на Эйко. Не знаю как, но кроха, будто почувствовав это, лишь оживилась, начала радостно кричать, дёргаться и проситься к бедной девчушке.
— Нет, с тебя достаточно, — вздохнул я. — Всё, садись, продолжим читать.
Не знаю почему, но взгляд, которым смотрела на неё кукла, мне не очень понравился.
* * *
Прошёл ещё один месяц. Сейчас было седьмое февраля — время истины.
И сейчас я сидел в своём кабинете, лично собирая отчёты, которые приходили ко мне, анализировал, вбивал в таблицы, записывал, вносил в списки. За всё это время я выглядел очень не очень. Жуткие синяки под глазами, слабость, сонливость, чувство, будто нет сил даже встать. Хотелось лечь и лежать, не вставая как минимум неделю. Но я надеялся, что это того стоило. Много каких заданий, много каких пересекающихся или идущих параллельно, множество случайных фраз и информации, распространённой между одними, другими, третьими. Я проверял абсолютно всю верхушку. Боевиков не трогал, так как они очень и очень навряд ли могли сливать так много инфы уродам.
И сейчас систематизировал между друг другом, соотносил между собой, чтоб получить общую картину.
Пока я занимался этой ерундой, ко мне буквально влетел Джек.
— Всё, готово, мы приняли всё, — он выглядел уставшим, но счастливым. — Хотя знаешь… стрёмное место, нас там могли угрохать спокойно.
— Но не угрохали же, — пожал я плечами. — Эффект неожиданности.
— Да, но… угольные шахты были бы получше, чем то место. И подальше, и дорога шире, и спрятаться, если что, легче.
— В любом случае, молодец, — кивнул я, сделав пометку, — можешь идти отдыхать.
Но Джек немного застрял в дверях.
— А ты?
— А что я?
— Ну… ты просто пиздец как стрёмно выглядишь, дружище. Сидишь все последние дни, строчишь доки. Отдохнул бы… я не знаю… Может тебе девок позвать? Я говорю, найду самых-самых, от красоты охуеешь!
— После, хорошо? Причём у меня уже есть кое-кто на примете.
Джек замер. Но вот несколько мгновений, и на его лице начинает расползаться улыбка.
— Я тебя понял… — протянул он как мартовский кот, после чего медленно, не сводя с меня глаз, скрылся за дверью.
А я…
А что я? Мне осталось лишь дозабивать все данные и посмотреть, что же получится под конец. И времени это заняло у меня до вечера.
Но картина начала вырисовывать уже задолго до этого, что мне не понравилось.
И поэтому, когда я всё сделал, когда вбил полностью все полученные результаты, сверил всё, посчитал, просмотрел и немного проанализировал, я сидел с самым пустым выражением лица, на которое только мог быть способен. В голове впервые за всё это время ничего не было, абсолютная тишина, будто все мысли улетучились в одно мгновение. Кажется, мой мозг окончательно замкнуло, и он, как компьютер, просто отключился. Потому что мой великий продуманный план выдавал мне результат, который недвусмысленно говорил:
Крыса — это я сам.
Глава 183
Вставать не хотелось совершенно.
Я просто сидел. Сидел и ни о чём не думал. Расслабился настолько, насколько это было возможно, и казалось, что ещё немного, и сердце само по себе остановится. Мой взгляд смотрел в монитор, на котором во множестве окошек виднелись таблицы, списки, записи и даже рисунки. Но главным, наверное, были графики.
Они не зря были здесь, так как я читал, что именно они могут наиболее наглядно показать ситуацию. Я читал, как их делать, читал, как с ними работать, как составлять и как интерпретировать. Именно поэтому я так аккуратно, едва ли не с любовью, их делал на основе полученных результатов вбросов, операций, работ и прочего, и прочего, что происходило с нашим картелем.
Но эти графики говорили в данный момент только одно.
Я эта долбанная крыса. Это я сливаю всю информацию.
Почему там есть я? Потому что я был ключевым элементом, который раздавал задания. Именно от меня они исходили, почему я и внёс себя. Чтоб точнее было.
Если так прикинуть…
Я, задумавшись, на скорую руку перекроил все результаты, убрав себя.
Стоило мне исчезнуть, как какая-либо последовательность сразу исчезала. Всё становилось хаотично, так как сливы происходили абсолютно везде. И Фея на их фоне выделялась не так уж и сильно. Да вообще никто не выделялся.
А вносим меня…
И тут же всё приобретает чудовищную последовательность.
Я мог не верить кому угодно, я мог не считаться абсолютно с любыми доводами и домыслами, однако точную информацию, полученную аналитическим путём, я отвергнуть был не в состоянии. Потому что я сам — ребёнок аналитики. Я всё пытаюсь объяснить, систематизировать, найти причину, сделать максимально правильно и верно, аккуратно и ровно. У меня практически всё подчиняется логике, которую я могу объяснить.
И сейчас все мои плоды аналитики и логики говорят, что крыса я сам.
— Ха… Ха-ха… ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха… Ахахахахахаха… АХАХАХАХАХАХАХАХАХА… АХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА…
Меня буквально накрыло приступом истерического смеха. После всего этого, этой нагрузки, этого нервоёбства, мозговых штурмов и прочей хрени я окончательно сорвался. Психика требовала разгрузки и нашла её в очень простом способе — смехе. Потому что если я сейчас не буду смеяться, то, чувствую, двину кукухой.
Мне было так смешно, что я свалился со стула просто не в силах сидеть. Живот сводило спазмами, а воздуха едва-едва хватало. На трясущихся ногах я попытался встать, свалился на пол, всё так же смеясь. Попытался во второй раз, и у меня это даже получилось, но сразу же буквально лёг на стол телом, свалив монитор, который с треском свалился на пол.
— АХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА…
Мой смех, наверное, был похож на крик.
Я продолжал ржать, как умалишённый. Всё же встал на ноги, но по какой-то ведомой только мне одному причине взял и перевернул стол, продолжая угорать по чёрной.
Какой же бред… я убил на это всё столько времени и нервов, а под конец мне показывает, что крыса — это я. Я такой невъебенный гений аналитики, что мне даже страшно, что ещё может показать график.
Под конец, не в состоянии уже стоять на ногах я просто опустился, дико гогоча, хотя голос постепенно начал менять тональность, и теперь даже я не понимал, смеюсь от этого всего или плачу.
Я крыса… с ума сойти.
* * *
Джека вызвала Клавдия Ивановна. В первый раз за всё время знакомства он слышал её такой взволнованной.
— Простите-простите, что, ещё раз? — повторил он, пытаясь понять, что она говорит.
Джек сидел на краю кровати не в силах воспринять услышанное.
