униженная нация на свете, и только ему, великому фюреру, дано вернуть ей великое прошлое, достойное великого Барбароссы, великого Фридриха Прусского и еще пары дюжин великих и величайших.
По-немецки бесконечно повторяемое «великий» отдавалось как грохот сотен сапог по брусчатке: гросс, гросс, гросс…
Через неделю прилетел тревожный звоночек с Родины. Александр Георгиевич убит в результате дворцового переворота, наследников престола по нисходящей линии не оставив. Его консервативный крен пришел в противоречие с интересами многих. Михаил Георгиевич, брат усопшего и единственный законный наследник трона, отказался от престола. На весь мир прогремели его слова: «лучше быть хорошим авиатором, чем посредственным царем». Россия в одночасье стала республикой, к сожалению – неполноценной, так как не было ни парламента, ни президента, ни Конституции, их еще предстояло сваять. А к чему это привело в 1917 году в той реальности, Друг помнил слишком хорошо.
С другой стороны, у России появился шанс наверстать упущенное в техническом прогрессе при Александре IV. Зависело от того, в какую сторону двинется страна.
За завтраком на следующий день, глянув в окно на текущую реку, Федор объявил:
– Дорогая! Мне необходимо в Европу.
– Если ехать – то вместе. Ты обещал не расставаться со мной, а я не освобождала тебя от этого обещания.
Чуть полегчало. Она не уперлась по поводу самого решения об отъезде.
– Там будет опасно, дарлинг. Мы с тобой многое изменили к лучшему по сравнению с вариантом будущего, открытого мне. Увы, история упрямится, проявляет инерцию. В Германии к власти рвется Гитлер. Тот самый негодяй, встреченный мной в Мюнхене. В России заправляют делами Троцкий и Ульянов-Ленин, тоже неприятные личности. Они принесут много бед.
– О, да! – согласилась Юлия. – Троцкий, кстати, предлагал мне стакан воды. Убеждал: Федор далеко и неизвестно где, должна же сочувствующая революции барышня вдохновить товарища революционера!
Она зачерпнула ложечкой варенье из хрустальной вазочки и намазала на круассан. Могла добавить и пару ложек масла: на ее фигуре жирное и сладости не отразились никак. Точно также не оставили следов беременность и роды, а потом кормление дочки. Грудь сохранилась девичья, и это было очень, очень приятно.
– Хорошо, что ты тогда не сказала мне про его домогательства.
– Убил бы?
– Зачем? Он был полезным мерзавцем. Просто спалил бы гаду отросток, даже не снимая с него штанов. С Осененным шутки плохи.
Завтрак закончился. Мексиканка, приставленная к Софи, запихнула в нее последнюю ложку каши и дала запить компотиком. По-русски женщина не понимала и не узнала, что хозяева уедут – далеко и надолго.
– И так, коль ты приказал – едем. Когда? – поставила вопрос ребром Юлия, тонко ввернув, что Федор будто бы сам решил о ее участии в европейском вояже.
– Для начала позабочусь, чтобы здесь шестеренки вращались без нашего непосредственного руководства. Как же я рад, что ты меня поддерживаешь во всем!
* * *
Ночью, утомленный хлопотами по подготовке к отъезду и, конечно, порцией страстных ласк, не менее ярких, чем в первые месяцы близости, Федор крепко спал, посапывая и иногда вздрагивая. Видимо, смотрел какой-то бурный сон.
Юлия Кошкина поцеловала его в лоб и тихонько выбралась из-под одеяла.
Распустила волосы, собранные с вечера. Освобожденные, они упали до поясницы.
Сняла рубашку, оставшись нагой.
Хоть никакого дуновения в спальне не наблюдалось, волосы пришли в движение, вдруг став необычайно пушистыми.
Юлия открыла окно. Оттуда полилось тепло жаркой тропической ночи.
Взошла луна. Полная, зрелая. Зовущая.
Босые ступни шагнули на подоконник. Внизу – три этажа огромного особняка в колониальном стиле. Упасть – костей не соберешь, но разве опасность остановит мятущуюся душу?
Уверенность сознающей свою силу ведьмы перевесила страх. Удавалось другим, почему не удастся ей?
Юлия высоко подняла руки и шагнула вперед. В бездну.
Ветер засвистел, струясь по обнаженному гладкому телу, прижал волосы к спине. Брусчатка подъездной дорожки бросилась навстречу… и провалилась вниз, когда мощная, непреодолимая сила магии понесла женщину к луне.
Она обернулась, посмотрев вниз, на их общий с Федором дом, отсюда – крошечный, на цеха и ангары, на стройку, на тонкую нить Рио-Гранде и захохотала от восторга.
Интересно, ее видно с земли – тонкий женский силуэт на фоне лунного диска?
Федор – самый мудрый, самый лучший мужчина в мире, которому под силу практически все, кроме одного: распознать, что рядом с ним в постели ну очень необычная женщина. И пусть не знает, пусть не сходит ума, когда жена взмывает в небо по ночам. Как в песне из будущего.
Она – чрезвычайно сильная ведьма, научившаяся летать выше птиц и творить волшебство, не подвластное магам никаких других специальностей.
Если верить прочитанному, способные к полету женщины не рождались лет сто. Как и владеющие Зеркальным Щитом.
Федя зря волнуется. Могучий маг и высшая ведьма! Уникальное сочетание. Судьбой сведенные вместе. Что против них какие-то Гитлер с Троцким? Даже смешно.
* * *
– Убедился? Как вовремя была спета песня Макаревича о полетах по ночам!
– Да уж…
– Интересно, какая у нее практическая грузоподъемность? Авиабомбу ФАБ-100 унесет? Если что, попросишь супружницу жахнуть по Рейхстагу – и кранты фрицам.
– Я сейчас выколупаю тебя из своей головы отверткой! У меня жена – летающая ведьма, а ты, скотина, зубоскалишь! И только попробуй заикнуться про Минздрав!
– Ой вей, и с чего мы такие нервные? В чем проблема, Федя? Ты – существо с двумя душами в одном теле и кучей знаний, опередивших начало двадцатого века на столетие, да и маг не самый рядовой. Она – ведьма, практически вечно молодая, здоровая и сексуальная. Вы созданы друг для друга! Подумай, сколько у нее еще возможностей! Даже представить сложно. Надо порыться в знаниях, полученных в магическом замке. Вдруг она способна наложить проклятие на Левушку и Адольфушку. Да так, что те помрут от скарлатины с коклюшем, и ехать никуда не надо. Эй, ты что делаешь?
– Замерзнет. Вверху холодно. А так – станет на подоконник и сразу накинет халат.
– Заодно догадается, что муж в курсе ее
