улицам проросли деревья, вновь они стали привлекать хисков, принесших с собой свет. Деревня наполнилась жителями, что едва вмещались в ее пределы. Гномы, эльфы, люди, кицунэ — все они выплеснулись на улицы, радостные, оживленные. Чем ближе к площади, тем больше попадалось разумных. В центре селения, прямо под каменным сводом были выставлены столы с едой и пузатые бочонки, но пока к ним никто не подходил. Все ждали начала праздника, ждали меня.
Странное чувство, странное и приятное, когда такое число разумные ценит и чтит тебя, и немного страшно от того, что не удастся оправдать их надежды. Но я отогнал эти мысли и вышел на середину площади, туда, где был сооружен деревянный помост. Если я хоть что-то понимаю в праздниках, то сейчас стоит сказать речь, которая станет достойной окончания этой тяжелой недели. Но что же произнести? Что-то пафосное? Вспомнить о погибших? Упомянуть о победах? Так уж получилось, что за множество часов, что были в моем распоряжении, я так и не подумал о том, что буду говорить, если возникнет такая необходимость. Сейчас она была, следовало закончить эту неделю правильно, и в голове роились сотни мыслей о том, что сказать своим подданным.
По пути мне попались бочонок с кружкой. Вспомнив, перед кем мне требуется выступать, я легко подхватил тару и занес ее на помост. А затем вскрыл емкость, с удивлением взглянув на ее содержимое. Внутри покоилась жидкость по цвету схожая с медом. Густая, со вспыхивающими искрами, имеющая удивительно приятный ароматом. Никогда прежде я не видел ничего подобного, но смело зачерпнул напиток, наполнив кружку до краев. После чего взглянул на заполнивших площадь разумных. Звуки вокруг смолкли, все ждали, что скажет их тан.
— Соратники! Семь дней назад над нами нависла угроза. Угроза смерти или плена, страшных мук для детей и близких. То было семь дней назад. И сейчас мы также окружены врагами, но! — я сделал глубокую паузу, набирая в легкие воздух. — Теперь мы можем сражаться и побеждать! Теперь мы собрались вместе и готовы дать бой любой твари! Выползет ли она из бездны или ближайшего склепа. Мы можем сражаться и можем надеяться на будущее наших детей, можем смело растить урожай, ковать металл, охотиться. Мы можем жить и радоваться жизни! Так давайте выпьем за то, чтобы еще через неделю половина из наших врагов сдохла, а вторая начала копать себе могилы! А на следующем празднике мы смогли бы выставить в два раза больше еды и напитков!
— Да! — грянули гномы, вздымая вверх кружки. Их поддержали люди и эльфы, а кицунэ разразились искрами иллюзий, очень похожих на фейерверк.
После чего все дружно опрокинули в себя первые напитки на этом празднике.
То, что я зачерпнул из бочонка, имело удивительный вкус. Крепкое, душистое, с терпкой сладостью. Я даже забылся на миг, попробовав сей нектар, и только спустя несколько мгновений опомнился и сошел с помоста. Там меня уже встречал Мори, с глазами, светящимися любопытством.
— Так как вам пиво, тан? — поинтересовался он, зачерпывая себе полную кружку напитка.
— Отличное, никогда такого не пробовал, а ведь успел много попутешествовать по миру, — совершенно искренне ответил я.
— А то ж! — радостно воскликнул староста. — А знаете, благодаря кому оно было сделано?
Нетерпение Мори было настолько сильным, что ответа он не стал дожидаться:
— Все Эльси, наша умница. Представляете, показала нам, как из сока морела можно изготавливать напитки! И как только мы сами до того не додумались? Ведь сколько лет здесь жили! А она чуть не с первого дня все заприметила, да способ как изготовить подсказала. А мы, не будь дураками, и сделали! И до чего ж хорошо-то вышло!
— Хорошо, хорошо, — с усмешкой подтвердил я, наполняя очередную кружку.
— Мы в честь нее и напиток решили назвать, элем! — радостно провозгласил гном.
Я едва не поперхнулся пивом. И надо же случиться такому совпадению. Или это издевательство Системы, которая здесь за место демиурга? Да кто ж ее знает. Однако сам этот напиток был интересен, и ведь может быть полезен не только для внутреннего потребления. На экспорт его тоже можно отправлять. Благо морел в Мерцающем саду растет повсюду, даже на территории нашей деревни.
Но такие серьезные мысли мне думать сейчас не хотелось. Лучше было смотреть на Эльсиэль, что, вооружившись флейтой, вскарабкалась на помост и заиграла бойкую, веселую мелодию. Зрители приветствовали ее радостными криками, особенно когда нимфа стала отбивать ногами ритм, исполняя нечто, очень похожее на ирландский танец. Веселье разгоралось, захлестывало окружающих, к танцу стали присоединяться гномы, затем люди и кицунэ. Сразу три лисы присоединились к нимфе, невероятно синхронно повторяя за ней движения. Среди них была и Кацуми, преобразившаяся за прошедшие несколько часов. Волосы ее пылали ярким пламенем, новая одежда плотно облегала ладное, стройное тело, и на мир лисица смотрела с радостной, задорной улыбкой. Эльсиэль и Кацуми, танцуя рядом друг с другом, смотрелись двумя сестрами, младшей и старшей, чем-то очень похожие, пусть и не внешне. А все вместе танцоры производили незабываемое впечатление. Да что тут говорить, кицунэ и нимфа, исполняющие ирландские народные танцы, где еще подобное можно было увидеть? Поддавшись настроению, я зашел на аукцион игры и уже вскоре записывал представление, надеясь запечатлеть его на будущие времена.
— Дядя, а почему ты не танцуешь? — возмутилась нимфа.
— Я… — но оправдания девушке не требовались, радостно рассмеявшись, она схватила меня за руки и закружила в танце, совершенно не беспокоясь о том, что я могу оттоптать ей ноги. Впрочем, я по ним и не попадал, Эльсиэль великолепно уклонялась, и это веселило ее еще сильней.
— Дядя, давай же, смелее! — прокричала она, и я действительно отбросил все сомнения, погрузившись в праздник. А вскоре стал уверенней чувствовать себя в танце, начав даже получать от него удовольствие. Череда девушек, которых я приглашал, пронеслась перед глазами, эль шумел в голове. И впервые за долгое время моя душа пела, отдыхая от всех забот. За все два года я еще ни разу не испытывал ничего подобного и как никогда остро желал остаться в этом месте. И чтобы праздник этот никогда не кончался.
Настойчивое воздействие ментальной связи раздалось в момент, когда я кружил по площади в танце с Кацуми, и потому в ответе мне едва удалось сдержать раздражение:
«Слушаю тебя Берил, случилось что-то важное?»
