на его лице отразился испуг. Да, напор был силен, но не настолько, чтобы его люди, бросив все, бежали в панике во тьму. Молодец Лада.
— Сомкнуться, — слегка дрогнувшим голосом, приказал Тихомир, — плечом к плечу, прикрыть боярина, не робей. Я думал, хуже будет.
Константин вгляделся и, наконец, смог обнаружить врага. На границе света и тьмы возникла парящая над брусчаткой тень, за ней еще одна, и еще. Они застыли, уставившись в сторону остановившихся людей, ментальное давление росло, но созданные Ладой обереги работали. А вот амулеты, разработанные Ориславом, похоже, подкачали. Твари видели или чувствовали людей, но не приближались. Свет их не слишком пугал, но, видимо, руны на светцах не давали им сократить дистанцию.
— Баюн, а ну-ка стрельни разок, — скомандовал боярин, требовалось выяснить, способны ли пули причинить слепым теням вред.
Десятник быстро вскинул карабин, прицелился, и плавно потянул за спуск, все это он проделал за пару секунд. Белый росчерк пули, заряженной светом, мелькнул трассером в ночи, она ударила слепую тень, которая была с правого фланга. Вот только результат оказался так себе. Да, попал, да, хорошо попал, но… Тварь даже не шелохнулась. Константин плохо видел, ему показалось, что слепая тень раскрыла беззубый рот. Крик — быстрый, короткий, сильный… Никто не рассказывал о подобном. Воздушный щит, выставленный гвардейцами, принял на себя удар. Действие крика было сравнимо с тяжелой пулей, она пробила щит насквозь, и если бы гвардейцы не позаботились о втором, вот тогда ему бы не поздоровилось, а может быть, и не только ему, но обошлось. Только напор ужаса усилился.
— Отступаем, Ваше сиятельство? — поинтересовался Тихомир. — Если они скоординируют атаку, долго не простоим, она мощный щит, который на троих завязан, пробила с первого раза. А если все впятером ударят?
Константину очень хотелось испытать свои силы, сможет ли он огнем Сварога уничтожить тень, но здравый смысл твердил ему, что это плохая идея. Тем более к слепым теням подошло подкрепление, и их стало одиннадцать.
— Уходим, — распорядился Воронцов.
Коробка, внутри которой был он и вольцы, укрываясь за щитами, тронулась дальше по центральной улице.
Вот только тени не собирались их отпускать, они двигались на границе света и ночной темноты, едва различимые, правда, преследовали отряд Воронцова не все, а только шестеро. Но хрен с ними, пусть сопровождают. Хуже было другое — они били своими ментальными атаками, причем, завертели что-то вроде танковой карусели. Один бьет сильным зарядом по бойцам, прикрывающим тыл, затем сразу следующий, и так по очереди.
— Аааа, — на весь город заорал один из вольцев и, бросив себе под ноги светец, рванулся куда-то в бок.
Его не успели остановить. Он проскочил идущих с флага гвардейцев и исчез в развалинах какого-то богатого особняка.
— Ваше сиятельство, какие будут приказания? — подхватив упавший светец и передавая его одному из гвардейцев, спросил Тихомир.
— Идем, как шли, — жестко приказал Воронцов, — его уже не спасти. А ну собрались! — рявкнул он на гвардейцев. — Что вы, как бабы? Что, страшно? И мне страшно, но я же иду. Так что, собрались, и вперед. Если еще кто надумает во тьму рвануть, пристрелю. — И Константин демонстративно вытащил из кобуры «Медведя».
И все собрались. Ментальные удары продолжались, но люди, что шли спереди, начали меняться с теми, что шли сзади, да, без особого желания, но, передохнув впереди, гвардейцы стали лучше держать удар.
«А что если…» — пришла в голову Константину интересная идея. Бить по теням по-прежнему было опасно, а вот выставить божественный щит и прикрыть зад «коробочки», можно и попробовать.
— Стоять, — приказал он и, вытянув руку с кольцом, создал щит.
Константин видел, как огненная пелена отрезала слепых теней от людей, и почти сразу же интенсивность ментальных ударов снизилась раза в два.
— Легче? — спросил он Фоку, который как раз стоял в задней шеренге.
— Гораздо, Ваше сиятельство, — заявил лекарь.
— Ну, тогда так и пойдем, — подвел итог Воронцов. — Мы и так еле тащимся, придется и мне теперь топать спиной вперед.
Но этого не потребовалось, через сотню метров слепые тени отстали, и дальнейший путь до зоны высадки проделали уже вполне спокойно и довольно быстро.
Проклятый с поднятыми над головой руками вышел из очередного разваливающегося дома, когда в поле зрения уже появился борт «Великолепной рыси».
— У вас на диво нервные стрелки, боярин, — произнес он, сокращая дистанцию. — Дважды меня засекали и пытались подстрелить, пришлось отойти подальше.
— Если вы думаете, что вы тут в безопасности, — выйдя проклятому навстречу и держа в руках подавители, произнес Воронцов, — вы заблуждаетесь, у некоторых имеются отличные дальнобойные винтовки, которые могут достать цель больше, чем на восьмистах метрах. Так что, давайте не будем их смущать, а то они сейчас в недоумении от происходящего.
Проклятый кивнул и медленно опустил руки, вытянув их перед собой. Константин защелкнул подавители на запястьях, и окутывающие его собеседника клочья тьмы сами собой исчезли.
— Прошу за мной, — попросил он и вернулся в центр строя.
Гвардейцы поглядывали на нового спутника с опаской, Тихомир даже на всякий случай переместился тому за спину и достал рунный револьвер, но никто ничего не сказал и не предпринял.
— Вперед, — скомандовал Воронцов, и коробочка бодро двинулась к зоне высадки.
Прогулка вышла познавательной и прибыльной, но вот потеря человека в их ситуации очень нехорошо. Константин даже ощущал вину, ведь, не прикажи он идти через дворцовую площадь, все могло обойтись. Никто не бросит обвинения в лицо, мир такой, но коситься и шептаться за спиной будут, тем более вольцы. А может, и не будут, он ведь отмеченный Сварогом.
Через пять минут они миновали барьер, выставленный ведунами, для проклятого пришлось его раздвигать, иначе не прошел бы.
После того, как славы разогнали тьму, стало гораздо спокойней. Отряды наемников под предводительством отца Юлии вошли в город с разных сторон и медленно продвигались к центру, зачищая руины. Но и у них работы было немного, редкие недобитки не могли стать серьезной угрозой. За три дня потери второго отряда составили всего десять человек, и то все пришлись на безалаберных мародеров, и их можно было бы избежать, не погонись они за выгодой.
— Сколько еще? — спросил Воронцов у Лады, которая сидела за столом напротив и торопливо кусала мясо с огромной гусиной ноги. Выглядела артефакторша измотанной, последние дни ей дорого дались, спала, когда получится, торопилась, из-за этого ошибалась, и приходилось переделывать.
— Завтра к вечеру закончу, — едва ворочая языком, ответила Калинина. — Мне нужно нормально выспаться, иначе сдуюсь.
