Скорее всего, удравшим армейцам будет ещё тяжелей, чем русским воинам девятнадцатого века. Те всё-таки могли надеяться хотя бы на эпизодическую помощь с моря, на подкрепление. В конце концов, было центральное командование, которое в нужный момент «вынуждено было принять тяжелое, но единственно правильное решение: ликвидировать Береговую линию». В данном случае помощи ждать им просто неоткуда.
Нет уж, нас такой вариант не устраивает, запираться в гарнизонах нельзя. В этой войне победит тот, кто выходит на оперативный простор, смело действует на поле противника, а не бежит он него. Пока русские сидели по фортам — они проигрывали. Начали совершать рейды через хребты, нанося неожиданные удары, и обстановка изменилась… Даже в отсутствие прямого конфликта попытка закрыться в ракушке, какая бы она ни была распрекрасная — глупость высшей степени, упрямство ограниченных.
Хотя я могу ошибаться, и никакого русского форта в Абхазии уже не существует. Почему до сих пор от вояк никто не приплыл в Адлер, если не для примирения, то на разведку? Что-то там пошло не так.
Всё сложно, остаётся только гадать, насколько тот или иной род, анклав, племя, этнос будет успешен в новых реалиях и часто на новом месте.
Конечно, в рассуждениях о будущем развитии соседей можно опираться на ближний по времени опыт, на практику последних внешнеполитических действий. Так, в случае с Турцией больших сюрпризов не ожидается, выжившие вряд ли навсегда выкинут из головы мысли о пантюркизме. Однако им могут помешать памятливые соседи. Потому что, насколько турки жаждут реванша после недавних геополитических поражений, настолько жаждут восстановления исторической справедливости и армяне, которые не забыли своего страшного прошлого. А курды? Нужен ли им пантюркизм?
В Европе тоже всё будет непросто, без очевидного. Каким путём пойдут, например, новые германцы?
Даже тихие, некогда нейтральные и относительно уживчивые с соседями небольшие европейские страны способны выкинуть исторический фортель. Чёрт их знает, какие силы и комплексы спали там до поры до времени.
В размышлениях на эту тему я вспоминал о такой маленькой, но гордой стране, как Швейцария. Вполне себе индустриальной, развитой и богатой, с высоким уровнем жизни, общего образования и культуры. Там остались своеобразные анклавы-кантоны, где племена-тейпы живут как бы совместно с другими, но без ярких общих князей, как и без вождизма в принципе. Вроде бы давно притерлись… Все остальные народы и страны, по большому счёту им не очень-то и интересны, даже чужды, потому швейцарцы ни к кому не присоединялись и ни с кем особо не дружили. Любят оружие и точную механику, у них много всяких разных лавочек, где создают сложные в техническом отношении предметы, есть мастеровая и изобретательская традиция. Ортодокасальны, печальный опыт всяких нокий и кодаков на них не произвёл никакого впечатления, и они по-прежнему поддерживают рекламой вполне успешные лавки с часиками и офицерскими складными ножиками.
У них есть легендарная воинская повинность, когда каждый военнообязанный хранит в доме штатное армейское оружие.
Казалось бы, идеально самодостаточная небольшая страна.
Но в отношениях с соседями, особенно сильными, несмотря на показную независимость, всё не так просто, как может показаться. Все знают, что швейцарцы имеют жуть, какие железные правила-заположняки. Однако исторический опыт показывает, что если на них жёстко надавить, то они быстро сливают некогда распиаренный святой принцип банковской тайны, выдавая всех своих клиентов американцам. Нейтральные швейцарцы вроде бы никуда не вмешиваются и никому не помогают, однако, если на них ещё разок жёстко надавить, то они послушно кивают головой и посылают целый батальон своего нейтрального спецназа в мятежный Триполи. Что они там забыли? Они точно были нейтральны, или же просто удачно встроились в мир возле Большой Кормушки в качестве некой рекламной вывески, полезного дополнения?
Просвещённые горцы любят брать со всего мира выкупы в виде возврата процентов по кредитам знаменитых швейцарских банков, одновременно тщательно лелея маркер идентификации «мы ещё многое умеем делать своими руками». Правда, как выясняется, все комплектующие для часиков давно уже делают в Китае, что породило неразрешимую проблему пиратской сборки и продажи часовых брендов за копейки… Эта странная и очень интересная горная страна до последнего времени жила в постиндустриале, и мне тем более интересно: на кого они ещё более станут похожими со своими тейпами и неприступными горами после вынужденного отката?
В целом же, повторю, не угадать, мало данных, маловато времени прошло.
Густо заселённая, тесная до невозможности Европа на какое-то время наверняка превратится в огромное кладбище, теперь там плотность населения не превышает таковую где-нибудь в далёкой Эвенкии. Где-то пошли в разнос ещё не выведенные из эксплуатации европейские атомные станции, во Франции их было много, заполыхали, зачадили ядовитыми шлейфами химические предприятия, у нас до сих пор ведётся радиометрический мониторинг. В то же время, катастрофическое сокращение, а кое-где и полное исчезновение населения отнюдь не означает автоматическую смерть различных общественных идеологий. По Европе, как и по всей Земле, по-прежнему будут бродить призраки коммунизма, фашизма и анархизма. Как только люди обретут локальную стабильность, они, я уверен, опять начнут опасные эксперименты с прорывными общественными формациями. На Украине, например, анархия не просто утратила призрачность, но и основательно расселилась по хуторам, уж про этих соседей нам хоть что-то известно…
Ничего, настанет время и для дальней разведки. А пока что очень важны отношения с ближними соседями. Трудно переоценить завязавшиеся добрососедские отношения с крымчанами. Объедини пяток крупных анклавов усилия, и с гугонцами на Черном море было бы покончено в течение одного лета.
Дел вообще очень много.
Нам придётся решать уйму вопросов, чтобы откатиться в технологиях и образе жизни без критических для самого существования общин потерь. Предстоит находить технологические решения, заново осваивать давно забытые практики и ремесла, правильно вычислять скорость и степень отступления.
С каждым месяцем хранящееся в огромных танках жидкое топливо теряет октановое или цетановое число, скоро горючее расслоится настолько, что использовать его в обычных двигателях внутреннего сгорания будет невозможно, современный автомобиль просто не примет такую бурду. Какое-то время будем делать примитивный самогонный бензин. Прощайте навсегда, крутые красивые машины с турбинами и электронным управлением! Придётся вспоминать, что такое трамблёр, карбюратор и реле-регулятор, искать машины со старыми атмосферными двигателями
