— А это не опасно? — Я показал на пелену. — Возможно, там кто-то прячется, как в тумане…
— Звери здесь не водятся, им не выжить, еды нет. — Сергей Сергеевич вздохнул. — Я и Настя уже побывали там, и ничего с нами не случилось, так что и для вас это относительно безопасно. В качестве напутствия могу сказать только одно: если почувствуете, что не сможете идти дальше, то возвращайтесь.
— А что я могу почувствовать?
— Страх, удушье, не знаю — каждому свое…
— Именно так было написано на воротах Бухенвальда…
— Такая же надпись существует на воротах ада. Можете считать, что он находится перед вами.
— А я в ад не стремлюсь.
— Тогда считайте это раем. — Сергей Сергеевич вздохнул. — Не сомневайтесь, вы вернетесь, и, вероятнее всего, ничего с вами не случится, хотя какие-то неприятные ощущения, без сомнения, испытаете.
— Рай?
— Ох, до чего же бестолковый у нас герой! — Настя взяла меня за отвороты комбинезона, притянула к себе и чмокнула в щеку, легко и мягко, словно мазнула, а у меня от этого чуть сердце не выпрыгнуло. Только сейчас заметил, что у нее губки алые, и это не помада, а что-то другое, ощущение такое же, как от живых губ, а не от слоя штукатурки. — Кто-то найдет свой персональный ад, а кто-то рай. Но лучше рассчитывать на худшее. Да и рай не лучшее место во вселенной, вспомни кичи. Понял?
— Понял. — Я повернулся к Сергею Сергеевичу, он с нескрываемым удовольствием наблюдал за нами, по-моему, даже хихикнул про себя. — Можно мне не идти?
— Поверьте, юноша, смертельно опасного для вас ничего нет. Не стоит отказываться, иначе все ваши предыдущие мучения окажутся напрасными. Разве вам самому не хочется узнать наконец-то, для чего вы сюда прибыли? Искомый предмет там, внизу.
— Не знаю, что-то засомневался, надо ли туда идти. — Я вздохнул, вглядываясь в лабиринт. Камни уже не казались просто камнями, а выглядели зловеще, словно огромные клыки, так и ждущие, когда им кто-то попадется на зубок. — А как он выглядит?
— Если бы хоть кто-то его описал, мы бы знали. — Сергей Сергеевич грустно усмехнулся. — Он оставлен здесь двенадцать тысяч лет тому назад. В египетском папирусе написано: вещь значительная, мощная, обладает своей энергией и норовом. Артефакт сам определяет того, кому будет служить, а кому нет. Нечто вроде живого компьютера…
— Не компьютер это, — проговорила Настя, глядя вниз. — Мне известно, что артефакт не машина и не живое существо. Разум у него есть, но небольшой, сравнимый с разумом кошки, такой же непредсказуемый и капризный.
— Недаром кошка была священным животным тех твоих предков, что пришли к нам, — пробормотал профессор. — А мне ты ничего об этом не говорила…
— О чем тут говорить? Это же не кошка.
— А что же?
— Просто камень с дыркой, по крайней мере, так выглядит, — усмехнулась Настя. — Больше ничего не скажу.
Сергей Сергеевич рассмеялся звонко и весело, в ответ что-то отозвалось в лабиринте, но это было не эхо, а нечто страшное — долгий длинный вой, от которого кровь застывала в венах. Мое сердце остановилось на мгновение, а потом больно заколотилось о ребра. Мгновенно вспотели ладони, и я их незаметно вытер о комбинезон.
— Вы же сказали, что зверей здесь нет?
— Это впервые. — Профессор побледнел. — Раньше такого никогда не слышал.
— Так что это?
— Вероятнее всего — охранник. — Девушка отвернулась в сторону, пряча от нас с профессором лицо. — Тот, кто убивает. Мы так думаем. Но можем ошибаться…
— Об охране в папирусе этом ни слова не сказано. — Сергей Сергеевич недоуменно посмотрел на меня, потом перевел взгляд на дочь. — Почему ты считаешь, что это может быть охранник?
— Это само собой разумеющееся. — Настя вздохнула. — Если бы ты оставлял что-то ценное на долгое время, неужели бы не позаботился об охране?
— Может, просто отпугивающая сирена?
— Вряд ли. Когда мои предки уходили из нашего мира, с ними было несколько опасных созданий, сфинкс например. Были и другие, не менее страшные. Мог ли кто-то из них остаться в лабиринте, нам неизвестно. Как неведомо и то, могли он там выжить после стольких лет.
— Ничего не понимаю. Может быть, вы мне что-нибудь объясните?
— Никто и ничего не может тебе объяснить. — Девушка посмотрела на меня, в глазах ее пряталась неведомая мне тоска. — Мы не знаем о сегодняшнем лабиринте, он изменился после закрытия, и что находится теперь внизу, неизвестно никому.
— Хищные звери там могут быть?
— Я не думаю, что кто-то там есть, — сказал профессор. — Любому существу нужно чем-то питаться, а лабиринт закрыт уже больше двенадцати тысяч лет. Даже если кто там и был, то давно умер, так что беспокоиться смысла нет. К тому же и я, и Настя уже не раз бывали там и никого не видели.
— А кто там кричал?
— Может, и никто. Поймите, юноша, лабиринт — очень странное место. Настя уже вам сказала, что это мостик между мирами, поэтому тот вой, что мы слышали, мог доноситься из какого-нибудь соседнего мира. Но это совсем не говорит о том, что какое-то существо находится там. Вероятнее всего, спуститесь, упретесь во что-нибудь и вернетесь обратно. Прислушайтесь. Больше уже никто не кричит…
Я прислушался. Действительно, стояла тишина, причем какая-то долгая, тягучая, в которой был слышен даже скрип мелких камушков под нашими ногами.
— Ну, раз ничего не рассказываете, то, пожалуй, пойду. — Решение это мне далось непросто, но, с другой стороны, профессор правильно заметил, что если не пойду в лабиринт, то все мои мучения окажутся напрасными. — Если почувствую, что дальше идти не хочется, то быстро вернусь к вам, и на этом моя задача будет выполнена. Так?
— Так, да не так. Сегодня не получится — завтра снова пойдем.
Я прислушался к себе: желания особого спускаться не было, но и просто стоять среди скал и смотреть вниз на каменный лабиринт вряд ли стоило.
— Так вы идете, юноша, или нет?
— Иду. — Я посмотрел на Настю, она стояла чуть в стороне и смотрела на меня каким-то странным тяжелым взглядом. Любви в нем точно не было, даже расположения — только тягостное недоумение. Заметив, что я на нее смотрю, чуть улыбнулась, одними краешками губ.
— Давай быстрее. Обещаю, после этого накормлю тебя вкусной едой, точно понравится…
— Хорошо. — Я повернулся и зашагал вниз по узкой, едва видной тропинке, довольно крутой, цепляясь за скалы и камни, чтобы не скатиться вниз. Голый камень не очень хорошая опора для моих ботинок военного образца. — Поесть я люблю, правда, не вашу инопланетную бурду. Мяса бы сейчас жареного, да с хорошим гарниром…
