– Что… правда? – не поверила Ронсан.
– Да, сержант, правда. Я уже успел пожалеть, что вы оказались в подразделении.
– Прошу прощения, сэр, я лучше пойду.
– Идите, сержант, готовьтесь. Через пару дней выступаем, вот только дождемся руководителя для нашей бронированной армады…
Руководитель бронированной армады не заставил себя долго ждать. Вскоре генерала в отставке Кнутсена доставили на маленьком легком вертолете, от вида которых Джекоб успел отвыкнуть.
Домик для генерала доставили накануне, поэтому Джекоб чувствовал себя подготовленным.
– Добрый день, сэр! – сказал Джекоб, увидев выбирающегося из вертолета старца в мундире сорокалетней давности.
– Здравствуйте, сэр! – с легким испугом повторил лейтенант Роджерс, которого, вместе с тремя солдатами «Нортекса», Джекоб взял для представительности.
Генерал вытащил баул с вещами, и вертолет тут же взлетел.
– Приветствую вас на нашей базе, сэр! – произнес Джекоб и протянул отставнику руку.
Тот с осторожностью ее пожал, затем посмотрел на вытянувшегося лейтенанта и почтительно застывших солдат.
– Вы майор Браун?
– Так точно, сэр, – подтвердил тот и натянуто улыбнулся.
– В мое время, майор, с отставниками обращались, как с кусками дерьма, полагаю, за тридцать пять лет ничего существенно не изменилось. Я прав?
– Ну…
Браун пожал плечами, не зная, какой ответ был бы более уместен.
– Вот и отлично. Все, что я прошу, это доставить в мое жилище вот эту сумку с теплыми подштанниками и таблетками.
– Конечно, сэр.
Браун взял у Кнутсена баул и передал лейтенанту Роджерсу, а тот одному из солдат.
– А что же вы намерены предпринять прямо сейчас, сэр? – спросил Браун, заметив, что отставник озадаченно озирается.
– Я намерен осмотреть технику, которой мне придется руководить. Вы можете мне ее показать?
– Конечно, сэр. В таком случае пройдемте туда – на край площадки.
– О, да это «клайферги!» – произнес отставник, увидев на фоне джунглей светлые силуэты роботов.
– Не совсем так, сэр… – осторожно заметил Браун, гадая, какую же пользу можно извлечь из этого старикана.
– Правда? – удивился тот. – Неужели «кармай-перри» на химических картриджах?
– Сейчас вы сами все увидите, сэр. Мы подойдем ближе, и вы все сами увидите.
По мере того как они приближались к месту парковки боевых машин, лицо Кнутсена менялось.
– О! – произнес он, оказавшись лицом к лицу с «марками-три».
– Да, сэр, – сказал Джекоб, не зная, как еще помочь старику справиться с потрясением.
– Я такие хреновины никогда не видел, – признался отставник.
– Я вызову бригадира механиков, сэр, он поможет вам разобраться с этими машинами.
– Сделай милость, приятель, – пробормотал старик, не отрывая взгляда от бронированных монстров.
То, что для Джекоба было старой рухлядью, Кнутсеном воспринималось как последнее слово военной техники, до которого он в свое время не дослужил самую малость.
После прихода бригадира механиков обстановка нормализовалась – эти двое были почти ровесниками. Уволившись на пенсию с разницей всего в несколько лет, они легко нашли общий язык, и Браун, успокоившись, отправился к себе в домик, ведь его ожидало еще много неотложных дел.
С тех пор как Нестор расстался с группой Ловендора, прошло два дня, но от них не поступило ни единого сообщения.
По всем расчетам группа уже должна была добраться и до Черной горы, чтобы осмотреть с нее долину, и до Белой, чтобы получить записи автоматического радара.
После этого Ловендор должен был связаться с Нестором, чтобы доложить обстановку и затем направиться к запасному лагерю «Раска». Таковы были планы, но в реальности все оказалось иначе.
В расположении основного лагеря Нестора царили покой и расслабление.
Дальние дозоры перестали обнаруживать разведывательные беспилотники, которые раньше стерегли партизан очень цепко.
В эфире воцарился абсолютный штиль, пеленгатор не ловил даже каналы военных, которых прежде хватало на всех частотах.
Не получая привычных сообщений об активности правительственных сил, Нестор был вынужден сам связываться с отдаленными постами.
– «Баргуда», как слышите меня… «Баргуда» ответьте!
– Слышу вас хорошо, «Ориноко»…
– Почему нет докладов?
– Не о чем докладывать, «Ориноко»… Все спокойно…
– Точно?
– Да, «Ориноко», мы ничего не видим. Если что-то будет – сразу сообщим.
В лагере варили кальбоньеру – похлебку из орехов и свиного мяса. Пару упитанных свинок удалось поймать в расставленные у реки ловушки, так что второй день подряд на обед было мясо и наваристые супы.
Чтобы чем-то занять себя и людей, Нестор приказал отрыть старый тайник, откуда извлекли пятьдесят автоматов и двадцать тысяч патронов. Все это следовало перебрать – тайник не вскрывался лет восемь, и неизвестно было, в каком состоянии находилось его содержимое.
Теперь все люди были заняты, счищая старую смазку и промазывая герметиком коробки с патронами. Пройдясь по лагерю в очередной раз, Нестор вернулся в свою палатку и попытался вызвать по радио Ловендора. Но из этого ничего не вышло – абонент связи отсутствовал в эфире, как будто его не существовало вовсе.
Тогда Нестор попытался вызвать помощника Ловендора, у которого имелись отдельный позывной и своя рация, но и она не подавала признаков жизни. Ни «занято», ни «отключено». Просто тишина.
Обеспокоенный Нестор смотрел на пустой экран радиостанции и прислушивался к потрескиваниям помех. Раньше его изнурял поток сообщений, на которые следовало как-то реагировать, теперь же мучила тишина в эфире, в то время как лагерь продолжал жить своей жизнью.
Звучали знакомые голоса, лязгало оружие и стучали в коробах патроны, у кухонного стола рубили мясо, а возле жилой палатки смеялись над старыми анекдотами.
– Бальо! – позвал Нестор своего начальника штаба. Тот всегда находился неподалеку и первым приходил на зов командира. Только ему Нестор мог пожаловаться на проблемы в отряде, для остальных он оставался мудрым и безупречным лидером.
Полог палатки приподнялся, заглянул Бальо.
– Звал, командир? – спросил он.
– Звал. Зайди…
Бальо вошел и сел на тюки с новым обмундированием. Нестор держал их у себя, чтобы камрады не разворовали вещи раньше времени.
– Ты как будто не в духе? – спросил Нестор, отмечая не свойственную здоровяку Бальо бледность.
– Второй день уже… – ответил тот и тяжело вздохнул.
– С чего, вдруг?
– Не знаю, командир, – пожал плечами Бальо. – Предчувствие какое-то…
– Какие еще предчувствия, камрад? – спросил Нестор с нарочито бодрой усмешкой.
