— Предоставь остальное мне. — Капустин усмехнулся, развернулся и направился прямиком в поселок, откуда, не спеша, поскрипывая пружинами, наконец, отъезжал порожный грузовик. — Мне бы только мотоцикл, али мопед.
За неделю до известных событий. Реальность. Москва. Лубянка
— Ну и жару ты задал со своими компьютерными играми. — Бывший подчиненный Капустина, Прохоров, жизнерадостный крепыш с выступающей передней челюстью и глазами навыкат, для простого обывателя представлялся неким архитипом бандитов девяностых, чей образ старался поддерживать на людях. Однако, Прохоров, а для друзей Иван, был совсем не так прост, как хотел казаться для постороннего взгляда. Умелый управленец, талантливый программист, человек с тысячей идей и возможностями их воплощения, попав под начало тогда еще майора Капустина, быстро пошел в гору и, обогнав босса в некоторых технических аспектах, был переведен в смежный отдел информационного подавления, где смог развернуться на широкую ногу. Именно к нему, зажатый со всех сторон секретностью, сроками и еще бог знает чем, Винни и обратился в первую очередь, когда почувствовал к чему идет все дело.
— Ну и как успехи? — Усмехнулся полковник, поглядывая на впечатляющие звезды на плечах товарища.
— Сложно было, — развел руками Иван. — Я четыре дня бился над кодом. Вроде бы ничего сложного, простой набор шифрования, не страшнее Блекбери, но если там код достаточно примитивен, хоть и витиеват, тот тут он кажется незаконченным.
— Среду, где предстоит действовать, представляешь?
— Могу предположить, — Прохоров многозначительно поднял палец вверх, указывая в натяжной потолок собственного крохотного кабинета, заваленного компьютерным барахлом едва ли не до подоконника, — только предположить, что сам код генерирует рандомную локацию, исходя из каких-то базовых значений. Основа уже есть, ядро, оно у каждого потока одинаково, а вот результат с визуализацией самого образа неизменно разный.
— Локализовать сервера можно?
— Найти где стоит железо и ретранслятор? Да бога ради. Тебе когда надо?
— Слушай, Вань, — Капустин вздохнул печально, почти с надрывом, обведя взглядом кабинет бывшего подчиненного, и поманил его пальцем. — Ты сколько меня знаешь?
— Лет семь, наверно, — нахмурился Прохоров.
— И каким ты меня видишь?
— Ну, даже не знаю, — Иван замялся. — Нормальным.
— А точнее?
— Ну, не обижайся только, но хитрый ты, что лисья жопа.
— Верно. — Усмехнулся Винни. — Еще.
— Прямолинейный часто, но себе на уме. — Попав в струю, продолжил Прохоров. — К себе не подпустишь, если что, но и своих не бросишь. Боевое прошлое и стоптанные солдатские сапоги сказываются.
— Еще.
— Ну, все вроде. С тобой бы я в разведку пошел.
— А что касаемо умственных расстройств?
— Ну а кто сейчас без них?
Мужчины рассмеялись, и Иван полез в ящик стола. Через секунду, скинув ненужные платы он последовательно разместил штоф с коньяком, две рюмки и початую плитку шоколада, свинтил пробку с бутылки и разлил алкоголь.
— Вздрогнем?
— А почему бы нет?
Коньяк был уничтожен, в лучших традициях боевого братства, заполирован шоколадкой «Аленка» и Капустин продолжил.
— Теперь слушай, Ваня, слушай и не перебивай. Появятся вопросы, записывай, но не уверен, что смогу дать тебе на все ответы. Я и сам человек подневольный, но в этом деле, в которое тебя посвящать буду, имею шкурный интерес. Принципы, честь, воинское достоинство, как бы напыщенно и фальшиво это не могло прозвучать.
Полтора часа у Капустина ушло на рассказ, и за все это время Прохоров не проронил ни слова.
— Ну, что думаешь? — Осторожно поинтересовался полковник.
— Думаю, — Иван закусил губу, комкая в пальцах бумажную салфетку. — Что бред это. Если бы подобные технологии существовали, то любой здравомыслящий человек их в наживу бы превратил.
— Например?
— Пример тебе привести? Да бога ради. Хоть бы индустрия развлечений. Сняли с тебя слепок, бац, и ты уже Д`Артаньяк. Бегаешь по Парижу, лупишь по башке гвардейцев кардинала и грязно волочишься за крошкой Боанасье, напрочь игнорируя мужа бакалейщика. Это же горы денег! Будут деньги, будет и власть. Бабло, как говорится, всегда исправно побеждает зло.
— Но в том лишь случае, если ты бизнесмен.
— Ну почему сразу делец? Было бы желание, а выгоды найдутся. Путь же, что ты мне тут нарисовал, попахивает глобальным безумием. Слишком он сложен для старта.
— Сложен для тебя, для меня, но не для тех, кто всем этим заправляет. — Кивнул Капустин.
— Ладно, — наконец сдался Иван. — Сколько бы ереси в твоих словах не было, но это многое объясняет. Понятно, почему поток настолько разветвлен. Становится ясно, почему столь малое количество информации передается в три, а то и в четыре повтора, да и совершенно понятно, почему сами цифры зачастую дублируются со стороннего оборудования.
— Иди ты!
— А ты не знал? Система защищена почище форт Нокс. Со стороны её не завалить. Обрушишь одну стенку, на ее место тут же подключится другая. Одна только надежда со всем этим совладать…
— И какая?
— Атака изнутри.
— А люди?
— Тут сложнее. Либо в расход, либо брать один из командных пунктов и ретранслировать все в обратном порядке, давая команду на разблокировку. Третьего не дано.
— Я собираюсь отправиться туда. — Наконец вымолвил полковник.
— Рехнулся? — Ивана даже перекосило. — Ты представляешь себе весь риск предприятия?
— Да.
— А по мне так ты вовсе не в курсе. Тут несколько ключевых факторов. Скан с твоей башки снимается в том лишь случае, когда некоторые участки головного мозга заблокированы. То, что человек их не использует, вовсе не значит, что они бесполезны. Серое вещество в черепушке вообще тайна за семью печатями даже в нашем двадцать первом веерке. Блокировка осуществляется медикаментозно, а по другому тебе в пузо отраву, а она уж по крови шагает. Где гарантия, что получив порцию яда ты, не отбросишь берцы?
— Варианты?
— Подождать. Пощупать яйцеголовых за мягкое подбрюшье. У всех есть свои слабые стороны. Одни боятся огласки, другие боли, третьи опасаются не только за себя. Выловим, надавим. Я тебе клянусь, что логово этой мрази я высчитаю за пару дней.
— Не могу я ждать. — Развел руками Капустин. — Время и так на исходе.
— Хорошо, справился твой организм с химией. Жив остался. — Продолжил развивать тему Иван. — Но дальше? Как я понял из твоего рассказа, слепок полностью жизнеспособен в виртуальной среде и крепко связан с носителем. Худо слепку, несладко и тому с кого он снят. Смерть электронной версии приравнивается к похоронам оригинала.
