— Вполне.
— И что ты скажешь?
— Надо бы с братьями посоветоваться.
— Нет. Ответ нужен прямо сейчас.
— Хорошо. Мы принимаем решение графа Ройхо.
— Вот и отлично. Собирайтесь, думайте, советуйтесь, набирайте бойцов и отправляйтесь на остров Бахче.
— А почему именно туда?
— Хм! — снова, уже в третий раз, Уркварт покосился в пустой угол, и ответил: — Есть верные сведения, что сегодня в ночь на этот остров обрушится сильнейший ураган, который, наверняка, перетопит часть тамошнего флота вместе с экипажами. Значит, воинов там будет немного, и ваша эскадра в полтора-два десятка галер сможет не только захватить Бахче, но и удержать его. Ну, а дальше будет легче, пришлю вам помощь, разумеется, не бесплатно, а за долю в добыче.
— А это точно?
— Говорю же, сведения про ураган верные, и с подкреплениями не обману. Или ты не веришь своему сюзерену?
— Да верю-верю, — не стал спорить капитан.
— В таком случае, все? Наши вопросы решены?
— Почти. Официальный документ нужен, в котором по пунктам будет расписано, что мы можем делать и на что рассчитывать.
— Будет вам документ. Каперский патент. Вечером.
— Как скажете.
Барон нахмурился и стал обдумывать предстоящий разговор с братьями, которые, он был уверен, примут условия графа, так как для них все сложилось неплохо, и деньги остались, и по отличной галере на каждого вышло, и особняки с ними, и титул кое-что давал. Правда, придется разбираться с рядовыми пиратами и снова собираться в поход. Но это было ожидаемо, и выход в море на охоту планировался еще на вчерашнем сходе.
Пока Лютвир думал, Ройхо обратился к магу:
— Теперь с вами шевалье. Сколько за вами чародеев?
— Сорок девять, — ответил Ланн.
— Много. Откуда столько?
— Корабельные маги, а кроме них пять пленных из эскадры Палача и несколько стариков, которые живут в глубине острова.
— И что, все они готовы подчиняться мне?
— Да, если вы не отдадите нас на расправу представителям имперских магических школ и тайным стражникам.
— Это возможно. Однако я потребую кровной клятвы, точно такой же, какую дают капитаны. Вас это не смущает?
— Сейчас нет. Мы понимаем, что империя, в вашем лице, пришла сюда навсегда. Эмигрировать нам не хочется, а у вас, как мы успели увидеть, все относительно честно и прозрачно. Клятва, служба, оплата. Кроме того, присяга будет от имени новой школы, а не конкретно вам, как графу Ройхо, а значит, нам не придется бросать капитанов, с которыми мы давно работаем.
Ланн настороженно посмотрел на Ройхо, а тот, подумал и сказал:
— Все не так просто, так что теперь уже мне необходимо посоветоваться со своими людьми. Но в принципе я не против того, что на острове будет своя магическая школа. Вот только на первых порах она должна быть тайной, а все вы будете числиться вольными чародеями вне какой либо школы.
— Мы это понимаем, и сами заинтересованы в соблюдении секретности, — быстро произнес чародей.
— Ну, значит, предварительно договорились. Вы собираетесь, выбираете архимага, жрицы вас благословляют, вы клянетесь в верности своему главному чародею, а он от имени школы уже присягает мне. Все правильно говорю?
— Верно, господин граф.
— А как назовете свою школу?
— Пока не решили. Возможно, магическая школа «Данце» или «Ваир».
— Неплохо. Но окончательный ответ я дам только вечером.
В разговоре возникла пауза, и граф встал. Лютвир и Ланн последовали его примеру, откланялись и покинули его, а Ройхо, встав у окна, сплел на груди руки, о чем-то крепко задумался и простоял в такой позе минут пять, не меньше. После чего, видимо, приняв какое-то важное для себя решение, он посмотрел на сидящую в уголке ламию и спросил ее:
— Как думаешь, Отири, школа это не блеф?
— Не похоже.
— А жрицы ее благословить смогут?
— Вполне.
— Ну, а что насчет Эшли-Лютвира и Ланна скажешь?
— Им можно верить. По крайней мере, пока.
— Вот и я так думаю. Но ты за ними все же присмотри. Если надо, привлекай оборотней. Сделаешь?
— Сделаю.
Ройхо кивнул, вернулся за стол, достал из ящика синюю папку с серебряным тисненым гербом рода Анхо на лицевой стороне, открыл ее и погрузился в изучение присланных ему сегодня из имперской столицы бумаг. А ведьма, правильно поняв это как знак того, что граф желает остаться в одиночестве, тихонько покинула кабинет, выскользнула в коридор и последовала вслед за «домашним» бароном и его чародеем.
Ваирское море. Остров Данце. 31.05.1406.
Ламия вышла, и я, отодвинув папку с бумагами в сторону, задумался о событиях этого дня, который еще даже не перевалил за полдень…
Итак, сегодня последний день весны, 31-е лавиренна 1406-го года от основания Империи Оствер. Я проснулся в семь часов утра. Настроение было бодрое, и на то имелись причины. Пиратская эскадра, которая бы могла попытаться отбить у меня Данце, разбита. Габриэля Палача я лично в поединке убил, перед всем войском, на показ, и через это получил немалую толику уважения со стороны ваирских моряков, которых все больше брал под свой контроль. После чего вернулся в город, принял доклады оставленных в Данце опричников и приступил к осуществлению своих планов.
Вчера состоялись очередные торги трофеями, и я получил еще пятнадцать миллионов иллиров. И это при всем притом, что через неделю должен был пройти еще один аукцион. В городе все было спокойно, местное население понемногу приходило в себя и начинало думать о хлебе насущном и дальнейшем житье-бытье. Северные дружины и домашние бароны герцога Гая вернулись в Изнар. Мой сюзерен и его вассалы получили три миллиона иллиров, свою долю от островных трофеев. Текущие проблемы решались своим чередом, и пару дней назад из замка Ройхо пришло письмо извещающее меня о том, что на родине все в порядке. Поэтому на сердце у меня было спокойно. Ну и, кроме того, минувшей ночью графа Ройхо никто не беспокоил, и я, в кои-то времена, смог спокойно выспаться. В общем, все одно к одному. И приведя себя в порядок, я подумал о том, что и жизнь хороша, и жить хорошо, покинул спальню и отправился на завтрак.
Однако поесть не получилось, так как ко мне прибыл дорогой гость, которого я ждал немного раньше. Лишь только я присел за длинный стол в обеденном зале бывшей Гильдии Купцов, как брат Трори доложил, что в приемной меня ожидает шевалье Виран Альера. Естественно, я приказал проводить его ко мне, и встретил старого друга в дверях. Мы пожали один другому руки, и я обратил внимание на то, что Виран очень бледен, рукопожатие у него слабое, словно он болен, и на нем не униформа капитана гвардии, а обычный наряд столичного дворянина. Ирут, перетянутые в поясе широким ремнем заправленные в сапоги черные бриджи и белоснежная шелковая рубаха. Вкупе с тем, что мой брат доложил о нем как о шевалье, а не как об имперском гвардейце, это наводило на мысли, что в жизни друга произошли перемены, о которых я пока ничего не знал. И пригласив его разделить со мной трапезу, я поймал твердый взгляд сокурсника по военному лицею, и спросил его:
