Кэп к разговору на высшем уровне готов не был. Но его никто не спрашивал. Оставалось только надеяться, что его замешательство не слишком заметно — капитан преодолел оставшееся расстояние спокойным шагом, не показывая, что он заметил чужое присутствие. Теперь ход за Профессором — по обычаю здороваться первым должен старший, если за минуту на него не обратят внимание остается тихонько удалиться, радуясь удачному стечению обстоятельств…
— Вы зря считаете меня чудовищем, молодой человек…
«Упс, сегодня похоже не мой день…». Была у профессора такая манера — начинать разговор с того места, где он был завершен в прошлый раз, будто и не расставались.
— Я прекрасно знаю, сколько горя стоит даже за маленькими цифрами статистики… Насмотрелся, знаете ли, и в молодости, когда видел результаты политических и научных ошибок собственными глазами, и позднее… Это, знаете ли, отрезвляет — когда видишь во что превращаются твои выкладки. Сейчас на Прерии идет процесс этногенеза… И вмешательство в него внешней силы, любой внешней силы… Поймите, это как роды — пока есть надежда, что все пройдет естественным путем… Да боль и кровь, но внешнее и чужеродное вмешательство даст только еще больше боли и крови… и только. У нас в кои-то веки появился шанс, что развитие пойдет в правильную сторону. И очень повезло, что именно тут шансы, что вмешательство произойдет, минимальны. Что скажете, молодой человек?
Можно было бы сказать, что собеседник явно передозировал успокоительное, судя по значительным паузам в изложении мысли. Многие думают, что подобное «лекарство» способно приглушить шевеление совести, но сильно при этом ошибаются — зубки этой безжалостной твари становятся только острее, а вот самоконтроль падет, и отбиваться от нее становится гораздо труднее. Вот только воспитание не позволяло сказать такое человеку старше тебя по возрасту, а уже немалый опыт камандования заодно и говорил — Проф все прекрасно знает это и сам, но раз все же поступил так, а не иначе — значит и тут запас прочности подошел к концу. Жаль, старик казался совершенно несгибаемым. Как утес. А вот поди ж ты…
— Не стоит считать военных ограниченными людьми. Хоть это и правда. Я действительно сужу сугубо со своей колокольни, но и нас тоже кое-чему учат, например — «закон о мобилизации». Война — это тоже математика.
Задумчиво рассматривавший зажатый в левой лапе бокал Профессор, очевидно занятый решением извечной философской проблемы — «стакан на половину полный, или на половину пустой, и не плеснуть ли еще?», неожиданно поднял на собеседника совершенно трезвый взгляд:
— Закон о том, что любая нация способна выделить на военные нужды только десять процентов собственных людских и материальных ресурсов? Он далеко не во всех граничных условиях верен, к тому же вопрос о видовых и культурных поправках недавно получил очень интересное развитие… Стоп!! — прервал сам себя, уже готовый пуститься в дебри высокой теории профессор, — Вы ведь не просто так его упомянули?
— Я провел моделирование ситуации, с учетом того, что участвующие силы тоже знают этот закон. Прогноз следующий — в операции будет задействовано не меньше бригады. И данные разведки это подтверждают. Понимаете профессор — не менее бригады!! Это минимум десять тысяч обученных убивать отборных зверюг. Что могут противопоставить им местные? Если поэтому гребаному закону, то при максимальном напряжении сил — равную численность бойцов. Если они превысят его в трое-четверо, попросту говоря — поставят под ружье все боеспособное население, то и в этом случае не будет достигнуто превосходство. Противник элементарно лучше вооружен, он будет господствовать в воздухе, он будет иметь возможность отдыха и перегруппировки сил в недоступном противникам районе, сможет создавать подавляющее преимущество на любом нужном участке и бить на выбор. Даже если у местных будет больше бойцов, они будут размазаны по всей планете, не давая никаких преимуществ обороняющимся, и сосредоточить их для встречного удара будет нельзя — любое скопление мгновенно превратится в мишень.
На профессора было жалко смотреть — таким растерянным этого энергичного старика еще не видели.
— Но ведь… ээээ… именно тактический расчет военной стратегии дал высокий процент победы местных… Без этого никто бы не рисковал…
— Дал, а на каких основаниях? — прищурился в ответ Кэп.
— Не знаю… Но я обязательно узнаю!! — поставил уши торчком вскочивший Проф, — мы слишком увлеклись дальнейшим моделированием путей развития и аттракторами. А если в изначальном факте допущена ошибка — собеседник плавно опустился в кресло, но вопреки опасениям капитана принялся за задачу с цепкостью прежнего, так хорошо знакомого ему ранее вожака:
— Так, вопрос «кто виноват» рассмотрим чуть позднее. А пока — если допущен просчет, чем вы можете помочь, я так понимаю — ваши люди рвутся в бой?
— Мои люди не слишком научены верно оценивать свои силы. В реале — мы сможем отвлечь от выполнения задач не более трети сил экспедиционного корпуса. На два дня. Больше ничем помочь не сможем, потому как будет некому. На войне преимущество в технике — всего лишь один из факторов, который к тому же редко удается реализовать до конца. У нас всего два бота, два корабля и триста человек десанта, мы предназначены для решения локальных задач. На более-менее длительные боевые действия нам элементарно не хватит ресурсов — зарядов для пушек и личного оружия, моторесурса ботов и скафандров, а самое главное — не хватит людей, мы просто не сможем находиться разом в сотне различных мест.
— Вывод?
— Единственное что мы можем — нанести удар по транспортам в момент их выхода из портала, до того как они выполнят боевое разворачивание, не говоря уже о сбросе десанта. Попросту говоря — проявить необоснованную агрессию и убить десять тысяч молодых людей. Вашими стараниями возможности сильно ограничены — у нас нет даже нескольких истребителей, чтобы можно было попробовать отстрелить двигатели и заставить противника сдаться. К тому же противник будет неплохо защищен — ядерное оружие в вакууме не слишком эффективно, к тому же защищаются они именно от него. Единственное наше преимущество — гравитационные пушки, а значит, придется бить сразу на поражение. — Капитан видел как передернуло собеседника — ударом знакопеременной гравитации было сложно разрушить неживой объект, требовалась очень высокая фокусировка что сужало зону поражения и катастрофически влияло на точность, зато по живым, не защищенным объектам можно было бить не слишком целясь. Все равно всех накроет. То что оставалась от получившего даже не самый сильный удар человека вызывало содрогание даже у патологоанатомов с десятилетним стажем…
